В то время танцы на льду были очень престижны в Харькове. Но никто не начинал в танцах. Детей отбирали из секций одиночного катания, предлагали, и они соглашались. Никто не начинал просто танцевать. Наш тренер, Галина Владимировна Чурилова, по-видимому, заметила меня, или ей рассказали, - деталей я не помню, она пришла в нашу группу и отобрала несколько детей.
Александра.
Я начала кататься поздно, в 7 лет. Он – когда был совсем маленьким.
Максим.
Да, в четыре года. А в танцы перешел, когда было около 8.
Александра.
Я начала поздно. Училась кататься. Потом заболела, и мы сделали перерыв в обучении. Когда вернулись, через неделю моя мама сказала, хочешь перейти в танцы на льду? Мне не нравилось прыгать. Но сначала я сказала, что не хочу, потому что хочу кататься сама по себе. А мама сказала, - «тебе не нужно будет прыгать», тогда я сказала, - «хорошо». Я каталась одна совсем немного и, когда мне было около 7, перешла в танцы.

В. Сначала у вас были другие партнеры?
Максим.
Нет. Мы катаемся вместе с самого начала. Мне было около восьми или девяти, ей – около семи лет.
Александра.
Нам было 7 и 9, если точно. Мне было 7, и они сказали, что это поздно. Я пришла из гимнастики и посетила занятие по хореографии, только после этого меня взяли в одиночное катание.

В. Что вас привлекает в танцах?
Максим.
Я тоже не фанат прыжков. Лично мне нравятся акробатические моменты, поддержки, интересные вариации. Для меня легче танцевать вместе, и делать что-то интересное, когда есть два человека. Более разнообразные движения. Когда ты один, у тебя только две руки и ноги, но здесь уже четыре руки и четыре ноги. Можно сделать больше и показать то, что по душе.
Александра.
Да. И особенно я люблю время, когда мы ставим программы. Мне нравятся интересные, разнообразные поддержки. Единственное, что не люблю, долго искать музыку. В одиночном катании, думаю, это происходит быстрее. Просто берешь то, что нравится. В танцах есть определенные рамки. Не только чтобы нравилось мне, но и партнеру и всем тренерам. Это сложнее.

В. Вы катаетесь с тех пор, как были детьми. Вы когда-нибудь ссорились или хотели разойтись?
Александра.
Естественно, есть такие моменты в нашей работе. Но, по крайней мере я, никогда не думала , чтобы перестать кататься, или искать другого партнера, или тренера, или еще чего.
Максим.
Для меня то же самое. Конечно, мы спорим, но никогда до каких-то драматических решений. Надеюсь, до этого никогда не дойдет.

В. Когда вы переехали в Москву?
Максим.
Мы катаемся здесь ровно два сезона. Соответственно, и находимся два года.

В. Как это произошло?
Александра.
Мы приехали на Чемпионат Мира среди юниоров, который в 2013 году проходил в Милане. Это был наш первый Мировой чемпионат. Мы были с нашим тренером Галиной Чуриловой. Катались там. А вечером, уже после соревнований, Чурилова позвала нас к себе и сказала, что мы должны поговорить. Мы думали, что это как раньше, когда мы уезжали, скажет, что делать и ничего не забыть. Мы пришли, и она сказала: «Я довела вас до определенного уровня и, вероятно, не смогу вести дальше. Поэтому я думала целый год, куда вам пойти, кому передать вас». Мы были на семинаре в Оберсдорфе, где собираются многие тренеры. «Я думала и решила передать вас Саше Жулину». Она говорила с родителями в аэропорту, прежде чем мы уехали на чемпионат. Спрашивала, возможно ли это? Так она сказала нам, и это все, что я помню.

В. Какой была ваша реакция?
Александра. Я плакала.
Максим. Это было совершенно неожиданно для меня. Не знаю, я на самом деле не мог ни о чем думать. Было так много эмоций. Это были первые мировые соревнования у нас. Мы были в самом начале. Когда она сказала все это, я сначала просто не поверил и не знал, чего ждать. Потому что мы с самого начала катались под руководством Галины Владимировны, наше обучение не менялось, мы всегда были с ней, мы всегда жили в нашем городе, в нашей стране. Мы уезжали только на тренировочные сборы максимум на месяц. И было совершенно непонятно, что произойдет.
Александра. Она сказала нам, что мы выезжаем через три дня.
Максим. Мы вернулись с ЮЧМ и отправились на семинар в Оберсдорф, и после семинара – сюда, в Москву. Она приехала с нами и оставалась два дня, чтобы посмотреть, что говорит Саша, как он реагирует на нас, и как мы себя чувствуем в этой группе. Потом она успокоилась, что оставляет нас в хороших руках.
Александра. Она хотела нам удачи, и это и была удача.
Максим. Мы остались здесь, а она вернулась домой. У нас по прежнему хорошие отношения, мы в контакте. В течение первого сезона она была на всех наших соревнованиях, помогла и поддерживала нас. Когда мы в Харькове или на чемпионате Украины, мы всегда можем кататься на ее льду.
Александра. Она была на ЮЧМ в этом году. Она не стояла за бортиком, но она была на нашей практике и потом болела за нас с трибуны.

В. Вы знали, кто такой Жулин?
Александра. Конечно. Я смотрела Ледниковый период, когда была ребенком, и я хотела тренироваться у него.
Я всегда болела, что победит команда Жулина, а не Авербуха. И, конечно, за Ильиных и Кацалапова, когда они выиграли ЮЧМ2010. До этого я смотрела Гран При, я не знала, что это такое. Но, когда они выиграли, люди начали говорить о них, и я смотрела видео, и, когда поняла, что их тренирует Жулин, я захотела тренироваться у него еще больше, но не верила, что это возможно.
Максим. Это было просто мечтой.
Александра. Потому что у нас не было никаких средств, и никто не думал об этом, даже наши родители. Они сказали, если вы будете кататься хорошо, то пойдете дальше, если не будете, мы ничего не сделаем, не оплатим. У них не было никаких связей. Поэтому был шок, когда она (Галина Владимировна) сказала нам.

В. Как вы адаптировались в Москве?
Максим. Труднее всего было привыкать к жизни в одиночестве, к независимой жизни. Дома мы жили с родителями.
Александра. Здесь мы остановились у наших друзей. Алиса Агафонова долгое время каталась с нами в Харькове. Я не помню ее хорошо, потому что была маленькой, когда пришла в группу. А она потом уехала на несколько лет, чтобы тренироваться в Америке. Но она помнила меня, и я вспомнила, как она заботилась обо мне. Она перешла к Жулину полугодом ранее, и я написала ей, что мы тоже переходим к нему, не может ли она нам помочь? Первый раз мы остановились у нее на две недели, до отъезда (на сборы). Потом в Латвии на сборах мы стали друзьями, и она сказала, оставайтесь с нами. Год мы жили вместе, четыре человека, две пары. Так что нам было не очень трудно. И нас также хорошо приняли в группе. Удивительно, Катя Боброва оказалась дружелюбной и приятной. Она знала нас и познакомила со всеми. Она приглашала нас погулять. Мы не оставались одни. Сейчас мы живем вдвоем. Полгода назад, после ЧЕ мы переехали.
Максим.
Мы долго не переезжали, но планировали переезд. Было немного трудно в квартире Алисы. Там не так много места для четырех человек.
Александра.
Иногда у нас было катание на юниорском льду, в другое время. Потому что у нас был другой короткий танец, самба. Это было не очень удобно. Мы вставали раньше, они позже, возвращались в разное время. График не очень подходящий.

В. Не легко найти квартиру в Москве.
Александра. Да, но мы нашли кое-что. Нам нужно полчаса, чтобы приехать сюда. Но для Москвы это не так далеко.

В. Чем отличается жизнь от Харькова?
Александра. Много отвлекающих факторов, парков, вещей, которые хочется сделать. Я не знаю, связано ли это с Москвой, но здесь я нашла друзей больше, чем в Харькове. В Харькове я пропускала занятия в школе, и друзья были только на катке.

В. Вы сказали, что в мае собираетесь вернуться в Харьков на экзамены. Обучаетесь по переписке?
Максим. Можно и так сказать. Мы сдаем экзамены досрочно. Получаем поддержку от нашей федерации, министерства. Особенно Юрий Владимирович Балков помогает нам с обучением, так что мы можем сдавать экзамены досрочно. Мы делаем это на три недели раньше других студентов.
В. Учитесь в спортивном институте?
Александра и Максим. Да.
В. На каком курсе?
Максим. Заканчиваю третий.
Александра. Я на первом курсе.

В. Как вы оцениваете прошедший сезон, когда вы катались и в младшем, и в старшем разряде?
Александра. Сложно.
Максим. Да, первое впечатление от сезона – трудный. Потому что у нас было три программы. Произвольный танец был общий. Поначалу было трудно переключаться с Самбы, Латина, во Фламенко, Пасодобль. Когда это удалось, стало тяжело физически, потому что мы участвовали во многих соревнованиях, требующих энергии. Сначала 2 этапа ЮГП, затем 2 соревнования в группе В для взрослых. Challengers, как они сейчас называются. После чего у нас был Украинский чемпионат, чемпионат Европы и два чемпионата мира, среди юниоров и взрослых.
Александра. Для меня было трудно, поучаствовав во взрослых соревнованиях, возвращаться на Чемпионат мира среди юниоров. Это большая разница.
Максим. Да, самое большое впечатление – Чемпионат Мира. На ЧЕ я знал, что это взрослый уровень, совсем другая история, нужно стартовать с нуля. Может, я не очень понял, или чемпионат прошел так быстро. Но на ЧМ я понял, что мы достаточно хорошо катаемся, что, может, могли бы быть выше на одно или два места. Но также я понял, что это наш реальный уровень, наше место. Мы – 17-е, и я знаю, что впереди много работы. Для того, чтобы продвинуться вперед только на одно место, вы должны проделать огромный объем работы, и есть много конкурентов. Были конкуренты на ЧМ, в следующем году придут другие, из юниоров. На ЧМ я понял, что будет очень трудно кататься на взрослом уровне, есть много конкурентов. Это подталкивает нас не останавливаться в развитии. Мы работаем над новыми элементами, чтобы поставить их в свои программы. Мы стараемся не держаться за какой-то один, хотим, чтобы все было новым.

В. У вас всегда очень оригинальные элементы.
Максим. Мы постараемся сохранить это. Это наша отличительная черта, и мы постараемся не разочаровать. Мы уже подготовили несколько интересных штук для нового сезона, надеюсь публика оценит, они понравятся.

В. Чья идея этих оригинальных элементов?
Максим. У нас большая группа. Например, Александр Жулин предлагает ‘встать вот так’, мы входим в позицию, понимаем, что это удобно для нас. Саша говорит ‘положи руку сюда’ и я кладу мою ногу туда, или кто-то еще. Хореограф, например, предлагает подвинуть сюда. Это командная работа.

В. Но не у всех в группе такие оригинальные элементы.
Александра. Может быть, нужно найти своего тренера, думать также, как он учит нас.
Максим. Это идет от себя. Мы можем сделать только три поддержки в произвольном и одну в коротком танце. Мы готовим поддержки в тренажерном зале с нашим тренером по акробатике. Работаем быстро, ничего другого не делаем, ни о чем другом не думаем. Так мы растем, шаг за шагом. Многие поддержки и элементы мы придумываем сами.
Александра. Я часто смотрю шоу и выступления в интернете. Мне интересно, как это делается на полу. В танце не только поддержки, но и красивые переходы. И я думаю, как перенести их на лед. Иногда дома я вхожу в комнату и говорю ‘смотри, давай попробуем’.
Максим. Наш тренер по акробатике – сам спортсмен и танцует акробатический рок-н-ролл, и мы общаемся с этими ребятами. Недавно мы ходили на чемпионат России и смотрели. После этого у нас было много идей, что их этого спорта мы можем применить в нашем. У нас есть много поддержек, которые не разрешены правилами, но мы можем делать их в показательных программах. Просто для нашего развития мы делаем то, что не разрешено, и из этого получается что-то индивидуальное, особенное.

В. Почему вы решили участвовать и в младшем, и в старшем разряде в прошлом сезоне?
Максим. Во-первых, мы были должны. Если бы мы не соревновались на взрослом ЧМ, на соревнованиях вообще бы не было нашего судьи (от переводчика: украинского?). Кроме того, начался новый Олимпийский цикл, и нам нужно войти во взрослую жизнь, взрослые танцы. Но в то же время мы хотели и юниорскую карьеру закончить громко. Мы поговорили с нашими тренерами, и Александр Жулин сказал, что это возможно, что не мы первые – не мы последние. Поэтому решили так и сделать.
Александра. Я думаю, что для нас это был успешный сезон, и мы сделали то, что хотели. Два старта в группе В зарядили энергией. Не знаю, почему. Они не отличаются….
Максим. Уверенность.
Александра. Мы просто выросли на этих соревнованиях. И потом на ЧЕ мы поняли, что мы не 25-е, а 11-е. И с большой уверенностью пошли на ЮЧМ (юниоры). Хотя и было трудно, мы старались подготовиться как можно быстрее. После того, что мы получили на взрослых соревнованиях, было не так страшно, мы не боялись аудитории или еще чего-нибудь.
Максим. В конце концов, в основном мы готовились именно для Чемпионата Мира среди юниоров. Это была наша главная цель с самого начала, и мы сделали все для нее. Но, если честно, это было событие после Чемпионата Европы, и впереди еще был взрослый ЧМ, и действительно не хотелось возвращаться на юниорский уровень. Нам понравилось на взрослом.
Александра. Мы думали, чтобы не выработаться.
Максим. Мне просто понравилось у взрослых, интереснее для меня, и среди коротких танцев я предпочитал пасодобль. Тем не менее, мы должны были закончить наши выступления в юниорах на высокой ноте, и мы действительно хотели этого. И вот Украинский флаг был поднят на таком важном событии.
Александра. Тренер сказал, что мы можем. У нас были некоторые неудачи на соревнованиях юниоров. На практике все было хорошо, а на выступлении что-то случилось с нами. И мы были очень рады, когда в K&C Саша сказал, что гордится нами, что мы проделали большую работу, и поблагодарил нас. Это было очень приятно. Это была его первая юниорская медаль со времен Ильиных и Кацалапова.

В. Итак, в следующем сезоне соревноваться в юниорах вы не будете?
Максим. Нет, мы не планируем этого делать. Могли бы – по возрасту мы имеем на это право, но мы должны двигаться на взрослый уровень. Саша в начале прошедшего сезона тоже сказал нам, что нужно хорошо закончить юниоров, но оставаться там слишком долго не нужно. Мы были в сомнении, но теперь все позади – мы должны выступать на взрослом уровне. До следующей Олимпиады – не так уж много времени осталось – мы должны проявить себя во взрослых.

В. Что расскажете о новых программах?
Александра. Мы выбрали марш и вальс Иоганна Штрауса для короткого танца. Произвольный – на музыку Моцарта. На этот раз мы хотим показать что-то новое. Все ожидают чего-то веселого от нас, мы всегда дурачимся, делаем характерные программы. Нам это нравится, но мы понимаем, что люди хотят видеть и что-то другое в нашем исполнении. И мы идем вверх, на старший уровень, и должны показать что-то еще.
Максим: Мы думали об этом еще до этого (2014/15) сезона. Бах в средней части нашей программы был своего рода практикой, тестом. Мы хотели попробовать его. В 2012 г. на юношеских Олимпийских играх у нас была программа Evanescence, довольно серьезная, другие были более смешными. Так что мы решили сделать что-то серьезное, классическое.
Александра. В элементах мы постараемся сохранить свой почерк. Мы изменили музыку и все сделали по-другому, но мы хотим сохранить наш особый подход к элементам. Поэтому мы придумали несколько идей - думаю, будет интересно посмотреть.
Максим: Мы будем в других характерах. Интересно посмотреть, будет работать или нет. Да, если мы сделаем что-то весело и crazy, как обычно, будет смешно и хорошо, но мы должны расти и не делать все время одно и то же. Мы стараемся осваивать новые поддержки и элементы каждый сезон. И также мы должны пробовать новые образы и различные стили музыки.
Александра: В юниорах мы много раз катали вальс, как танцевальный шаблон. Один год мы были и в юниорах, и в начинающих, и мы катали 5 или 6 вальсов. Мне не нравится ни один из них. Но Равенсбургский вальс быстрый, и это хорошо. Пусть мне не так комфортно, но это лучше, чем самба.
Максим: В нашем произвольном танце, как сказал наш хореограф, мы будем просто танцевать музыку. Когда мы ее выбрали и начали обсуждать, какой характер изобразить, он сказал ‘Вы можете думать, что хотите, но я думаю, что лучший способ – это просто танцевать под музыку’. Мы выбираем эмоцию и показываем ее, а зритель сам решает, кто мы есть. Наш хореограф – Сергей Петухов. Он и Саша Жулин монтируют наши программы. Они разрабатывают характер и идею, шаги и хореографию.

В. Что делали на каникулах в Харькове?
Александра. Их было так немного, этих каникул! Мы вернулись домой, сделали дела в наших университетах и встретились со своей бывшей командой. Когда были дома, тренер Галина Владимировна предложила начать тренировать и помогать молодому поколению, что мы и делали в течение нашего отпуска. Мы старались оставаться в форме и катать программы все время. И, конечно, проводили время не только с нашими друзьями, но и с родителями.

В. В течение сезона как идет ваша подготовка?
Максим. У нас был один месяц, потом 15 июня мы вернулись на лед в Москву, а 28 июня улетели в Турцию тренироваться. Будем здесь в течение 5 недель. В Эрзруме, который находится на высоте 2 600 м над уровнем моря, как Куршевель, а отель на 2 000 м. Это - интересный опыт.
Александра. Сначала было трудновато тренироваться на большой высоте, но сейчас уже привыкли. Мы делаем прогоны наших программ, вживаемся в образ и набираем физическую форму. Вся группа хорошо работает вместе, мы движемся вперед. Нам нравится здесь, условия прекрасные. И мы счастливы тут находиться.

В. Как можете описать характер вашей пары?
Александра. Трудный вопрос. Я думаю, мы такие же необычные, как наши программы. А они такие же фантазийные, как мы.
Максим. Да, я не могу объяснить, но, возможно, что-то вроде этого.

В. Вы немного отличаетесь от других.
Александра. У каждой пары есть что-то свое.

В. Вы определенно стоите особняком.
Максим. Я надеюсь, что это так. Это приятно слышать. Каждый старается не исчезать в массе людей, и никто не хочет быть на других похожим. Но я, честно говоря, не знаю, как охарактеризовать нашу пару.

В. А как охарактеризуете партнера в трех словах?
Александра. В трех словах? Надо подумать.
Максим. (думает)
Александра. В первую очередь, он – хороший помощник. Потому что, когда мы начинаем думать о чем-нибудь, в первую очередь о поддержках, все всегда очень просто. Обычно я начинаю приставать к нему, говоря, что хочу вот это и это, и все на меня смотрят. Мы начинаем пробовать. Многие партнеры говорят ‘нет, что ты хочешь, это трудно, я не буду это делать, это не работает’, но только не Максим. Мы всегда пытаемся, и он что-то добавляет, делает ее еще труднее, и все работает. Это то, что мне больше всего нравится в нем.
Максим. Я даже не знаю, какие слова использовать. Саша… Не могу сказать. Когда я возвращаюсь домой с тренировки, я предпочитаю лечь, посмотреть фильмы, подумать о чем-то другом. Я не люблю думать о фигурном катании все время. Она – фанатик, можно так сказать. Она любит смотреть шоу, она говорила, подобные вещи. Я тоже люблю их смотреть, но здесь и сейчас мне не нравится перерабатывать. Она трудолюбивая, но это не то же самое. Вы понимаете, что я имею в виду. Фанатик – не знаю другого слова. И много работает, и часто заставляет меня делать что-нибудь на тренировках, когда мне уже достаточно, или я выдохся. Я могу быть небрежным, все хотят идти домой, и тренеры тоже. Но она все еще хочет кататься и что-то делать. Что еще….
Александра. В следующий раз мы ответим на этот вопрос более подробно.
Максим. Будет наша домашняя работа.

В. В каких соревнованиях планируете участвовать?
Максим. Мы обсуждали это с тренерами и федерацией. Мы понимаем, что в этом сезоне важно пройти несколько простых соревнований: группы В, Challengers. Спокойно кататься и посмотреть, что хорошо, и что плохо, проверить. Так что мы планируем попасть на несколько ранних соревнований.

В. Может, приедете в Оберсдорф?
Александра. Если будем готовы к этому времени.
Максим. Да, мы говорили об этом. Надеемся, что получим Гран При. Думаем о двух В или Challengers. И, конечно, Украинский Чемпионат.

В. К сожалению, сейчас ситуация в Украине очень сложная. Как это влияет на вас?
Александра. Мы стараемся не думать об этом, не смотреть новости или читать. Просто живем здесь и делаем свою работу.
Максим. Мы в принципе не комментируем и не обсуждаем политические моменты. Я всегда говорю ‘я спортсмен, я могу говорить о спорте. Я не могу давать советы, или говорить что либо о политике, потому что не знаю об этом. Я хочу быть объективным. И я объективен в спорте. Я могу говорить о фигурном катании, учить кого-то, что-то обсуждать. Я не хочу касаться этой темы (вопроса), поскольку это неприятно.

В. Как ваша федерация финансирует вас?
Максим. Конечно, наша финансовая поддержка могла бы быть лучше. Но в настоящий момент мы получаем большую поддержку от нашего города, и, особенно, большую помощь организует Юрий Владимирович Балков. Он находит деньги в Харькове и других местах, некоторые соревнования он даже оплачивал из собственных средств, когда не было денег.
Александра. Он относится к нам, как к собственным детям.
Максим. Да, он знает нас с детства. Федерация во главе с президентом Евгением Александровичем Лариным помогла нам в начале сезона 2014/15 с костюмами. И сейчас, когда мы арендуем квартиру, расходы делим поровну с федерацией. Они помогают нам, но не постоянно. И нам по-прежнему трудно, потому что не хватает денег. Во время сезона немного проще, потому что бывают призовые деньги или стипендии. Но для нашего вида спорта в Украине никогда не было много денег. И трудно просить деньги сейчас, потому что их действительно нет. Поэтому мы рады любой помощи. Но это трудно. Например, в своих ботинках я катаюсь второй сезон. …, но нет возможности купить новые. Мы пытались найти спонсоров, но никто не может сказать, к кому обращаться. Сделать это самим сложно, практически невозможно.
Александра. Мы найдем решение, потому что мы хотим кататься, и мы будем кататься. Человек делает максимум, чтобы достичь своей мечты. Мы будем искать, чтобы продолжить кататься на коньках.

В. Может, вы могли бы обучать детей?
Максим. Да, в течение сезона, мы занимаемся этим, мы работаем. Прямо сейчас это сложно, потому что все в отпусках, но в течение сезона мы будем зарабатывать таким образом. Мы обучаем детей в Москве. Мы должны как-то жить.

В. Москва – дорогой город.
Максим. Да, после Харькова мы это чувствовали. Сейчас уже рассчитываю все в рублях. И привык.

В. Вы сказали, что у вас есть брат, который играл в хоккей. Если у вас другие братья или сестры?
Александра. Нет, только старший брат.
Максим. Я – единственный в семье, но у меня есть двоюродные.

В. Есть ли другие спортсмены в ваших семьях?
Максим. Брат моего отца, мой дядя, - в его семье все спортсмены. Он легкоатлет, и сейчас тренирует сборную Индии по легкой атлетике. Сейчас они не действующие спорсмены: моя двоюродная сестра (брат?) была толкательницей ядра, другая – прыгунья в высоту, ее муж – бегун. Но они уже не выступают. В нашей семье я – один ребенок. Папа – инженер, мама – домохозяйка.
Александра: В моей семье все спортсмены. Моя мама 16 лет танцевала народные танцы, а папа был футболистом. Сейчас он – футбольный тренер. Брат был футболистом, пловцом, хоккеистом. В конце концов остановился на футболисте, получил травму, сейчас – футбольный арбитр. Я тоже занималась плаванием и гимнастикой, а в итоге осталось фигурное катание. Я хотела заниматься гимнастикой, но там сказали, что нужно поехать в Россию. Мне было шесть лет, и мама отказалась. О плавании мама сказала: - «Отдаю тебя в плавание, чтобы научилась плавать, но тебе не нужна такая фигура». Я научилась плавать, и меня отправили в фигурное катание.
В: Раньше вы упоминали, что изучали Корейский язык. Как это было?
Максим: Сейчас я уже, конечно, ничего не помню, но я все еще могу читать. Так вышло, потому что на другой стороне улицы была частная школа, поддерживаемая Корейским посольством. Там работали корейские добровольцы, и все было о корейской культуре. Это была школа с дополнительным корейским языком, боевыми искусствами тхэквондо, барабанами, песнями. Я проучился в этой школе до шестог класса. Часто заходили корейские гости, и мы их принимали. У меня был корейский наряд и корейская девочка - у нас было много корейских детей - в украинском костюме. Помню, мы читали стихи: я на корейском, она – на украинском языке. Сейчас я ничего не помню, потому что мне пришлось поменять школу, чтобы сосредоточиться на спорте. Я пошел в другую школу и учился вместе с хоккеистами. Мне действительно нравилось в корейской школе, и я жалел, что пришлось перейти. Мне нравилось все, что касалось корейского стиля, это было интересно. Может быть, я вернусь к этому снова. У меня до сих пор сохранились книги, тетради, в которых я писал в то время.
В. Благодарю за интервью!