— Я работаю на разных мероприятиях ИСУ как пресс-атташе ИСУ и пишу для нашего немецкого журнала, а также для японского, французского, канадского журналов, для американского сайта. Это разные издания со всего мира, в которых освещаются вопросы фигурного катания. Я официально работаю в ИСУ с того момента, как ими была создана медийная команда в 1998 года.
— А как получилось, что вы начали работать именно с фигурным катанием?
— Надо признаться, что я сама никогда не занималась фигурным катанием. Очень стыдно. (Смеется). У нас в Бонне, где я выросла, нет катка. Несмотря на то что это бывшая столица ФРГ, это небольшой городок, всего 200 тысяч жителей. В детстве мне и моим младшим сестрам-близняшкам очень нравилось фигурное катание, но мы его смотрели только по телевизору, а сами умели кататься только на роликах. И вот эта влюбленность в фигурное катание привела к тому, что мне очень захотелось увидеть все по-настоящему. Я, когда мне было 17 лет, поехала зрителем на первый свой чемпионат Европы, там познакомилась с другими болельщиками, с которыми мы весь чемпионат классно общались. На этом чемпионате я взяла свое первое интервью у Виктора Петренко, который мне очень нравился как фигурист. Я уже тогда учила русский язык и говорила с Виктором по-русски. Это интервью было напечатано в нашем школьном журнале, который мы сами издавали, но это был мой первый материал про фигурное катание.
— А почему вы изучали русский язык? Ведь это довольно необычный выбор для жителя западной Германии.
— Наверное, это судьба. Иногда я думаю, что в прошлой жизни я жила в России, потому что у меня всегда была какая-то любовь к этой стране. Возможно, еще потому, что родители дали мне типично русское имя Татьяна. Мой папа знал русский язык, потому что вырос в Восточной Германии, но он был диссидентом, даже сидел в тюрьме за свои политические взгляды, а потом был обменен на какого-то шпиона и депортирован в ФРГ. Однако это имя выбрала мне мама, которой почему-то оно очень понравилось, а папа выбрал для меня второе имя — Мария (у нас часто дают детям два имени).
Словом, я с детства любила русскую историю, ее культуру, мне были интересны династические связи России с Германией — Петр Первый, Екатерина Великая, — и я решила, что мне надо выучить русский язык. Так как у нас в школе русский язык не преподавали, то я начала самостоятельно этим вопросом заниматься по книгам, которые были у нас дома. Но было очень сложно. Затем, когда я поступила в университет, то решила изучать историю Восточной Европы и славянские языки. По образованию я — историк, училась в университетах Бонна и Парижа, но мне все равно продолжала нравиться журналистика, и после учебы я начала работать в немецком агентстве новостей (Deutsche Presse Agentur) сначала в Кельне, затем в Гамбурге и Франкфурте-на-Майне, где занималась в основном социальными проблемами.
— А когда началось ваше сотрудничество с ИСУ?
— С чемпионата мира в Миннеаполисе в 1998 году. До этого я работала в пресс-службе и оргкомитетах чемпионатов. Впервые меня пригласили в оргкомитет в 1995 году, тогда чемпионат Европы проходил у нас в Германии, а я к тому времени уже писала о фигурном катании в немецкий журнал Pirouette. Меня пригласили на эту работу на чемпионат Европы, потому что я знала русский язык, а в фигурном катании этот язык всегда очень востребован, потому что русские спортсмены сильные и всегда нужны специалисты, которые его знают. На этом чемпионате Европы увидела мою работу пресс-атташе чемпионата мира, которая по окончании европейского турнира пригласила меня работать на чемпионат мира. Вот так все и началось. А с 1998 года я стала членом пресс-службы ИСУ.
— Когда вы пишете о фигурном катании, то о чем хотите рассказать любителям фигурного катания?
— Когда журналисты пишут о соревнованиях, то высказывают свое мнение о том, как кто выступил, кто и чем был примечателен, чем запомнился. Поклонники обычно не имеют широкой возможности подойти к своим кумирам и пообщаться, но при этом они все любят читать о спортсменах, про их спортивную карьеру и про жизнь вне спорта. Читателям всегда любопытно читать про какие-то интересные или драматичные моменты жизни спортсменов, истории про то, как несмотря на различные сложности, они все равно остались в спорте и достигли вершин. И действительно, жизненные истории, рассказанные спортсменами, бывают не хуже книжных. И я пишу для поклонников и любителей фигурного катания, чтобы они через мои статьи узнали побольше о спортсменах, о том, что происходит за кулисами спорта.
— Быть в команде ИСУ с 1998 года, значит ежегодно посещать просто лавину соревнований по фигурному катанию. Как вы все успеваете?
— Да, соревнований стало очень много. Раньше были только чемпионаты Европы и мира, а сейчас добавились еще этапы Гран-при среди взрослых и юниоров, финалы Гран-при, чемпионат мира среди юниоров, потом добавился «Турнир четырех континентов». Я с 1999 года езжу на все этапы Гран-при, не пропуская ни одного, не говоря о крупных турнирах. Также я всегда посещаю чемпионат России, который не входит в календарь ИСУ, но входит в мой календарь. В результате, когда ко мне поступило в 2000 году приглашение работать на ИСУ, мне пришлось уволиться с моей работы в агентстве, так как стало невозможно все совмещать, мне приходилось для работы на ИСУ постоянно брать отпуск.
— Вы действительно всегда приезжаете на наш чемпионат России?
— Да, это опять же таки зов сердца. Я очень люблю чемпионат России, это мой любимый турнир, потому что там выступают все лучшие российские фигуристы. На чемпионатах Европы и мира выступают только трое в каждом виде, а мне хочется увидеть всех, особенно молодых.
Так получилось, что впервые я была на вашем национальном чемпионате в 1991 году, который проходил в Киеве и был последним чемпионатом Советского Союза. На нем выступала еще совсем маленькая Оксана Баюл, которая заняла, кажется, 10-е место, но для себя я уже тогда ее отметила, потому что мне показалось: эта девочка может стать чемпионкой. Также именно на чемпионате России я впервые увидела Женю Плющенко, когда ему было 13 лет, и я следила за его карьерой, как он развивался, рос, завоевывал позиции, титулы. Мне было очень приятно следить за карьерой такого великого спортсмена, можно сказать, с самого начала. Мне запомнились выступления Татьяны Тотьмяниной еще как одиночницы, и я тоже думала о том, что она перспективная фигуристка. И она стала олимпийской чемпионкой.
Наш чемпионат Германии не такой интересный как ваш, намного меньше спортсменов, и уровень их намного ниже, поэтому если сроки проведения чемпионатов совпадают, то я всегда выбираю чемпионат России — это без вариантов. Даже когда немецкая федерация приглашает меня на работу, то я отказываюсь и еду в Россию. Мне как журналистке это тоже важно, потому что все интересуются российским фигурным катанием, многие иностранные журналы ждут от меня статей с освещением именно российского фигурного катания.
— Татьяна, есть такие фигуристы, которые остались в вашем сердце?
— Конечно. Когда я начала увлекаться фигурным катанием, то первым моим кумиром был Робин Казинс. Он тогда соперничал с Яном Хоффманом, но Хоффман был из ГДР, и я за него не болела. Потом нравилась Катарина Витт, которая тоже была из ГДР, но она не могла не нравиться. Еще я была поклонницей танцоров Джейн Торвилл и Кристофера Дина, Натальи Бестемьяновой и Андрея Букина. Но все это было в мои школьные годы. Потом мне очень нравились Виктор Петренко и Алексей Урманов. Вообще-то для меня и сейчас самый любимый фигурист всех времен и народов — это Алексей Урманов.
На самом деле всех перечислить очень сложно, я боюсь кого-нибудь забыть, и тем самым обидеть. Мне очень нравилась Ирина Слуцкая, которая преодолела много жизненных обстоятельств, и смогла вернуться обратно в спорт после тяжелейшей болезни. Нравилась Мария Бутырская, первая чемпионка мира из России, которая не сдалась и расцвела, когда уже многие в нее не верили.
Любила смотреть выступления танцоров Марины Анисиной и Гвендаля Пейзера, Маргариты Дробязко и Повиласа Ванагаса. Брат и сестра Дюшене внесли много инноваций в танцы, их тоже было всегда интересно смотреть. В парном катании моими любимцами были Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков, Наталья Мишкутенок и Артур Дмитриев.
Из современных фигуристов очень люблю Дайсуке Такахаши, и он мне нравится больше, чем Патрик Чан, потому что всегда катается с душой, всегда разный, всегда ищет что-то новое. Из фигуристок я люблю смотреть на Каролину Костнер, которая потрясающая как человек, и у нее всегда интересные программы. Она заслужила свой титул чемпионки мира, потому что очень талантлива и столько лет держалась на вершине. Во время командного чемпионата мира она мне в интервью сказала, что на ее серебряном костюме приклеено очень много камней и в нем падать очень больно, поэтому она весь сезон старалась не падать (смеется).
В парах я всегда болею за Алену с Робином и за Таню с Максимом. Мне очень сложно выбирать между ними, и я хочу, чтобы выиграли все, хотя понимаю, что первое место только одно. Люблю смотреть на катание Юко Кавагути и Александра Смирнова, которые очень как пара очень прибавили в этом году. Всегда приятно видеть, что опытные, состоявшиеся спортсмены могут каждый год прибавлять и прогрессировать.
— На ваш взгляд, кто из молодежи имеет все шансы стать звездой в будущем?
— Я думаю, что хорошие шансы есть у второй китайской пары Юй Сяоюй и Цзинь Ян. Так же на чемпионате мира в Минске меня поразила молодая русская пара Василиса Даванкова — Андрей Депутат, которые могут выйти на самый высокий уровень, если продолжат работать. Мне всегда нравится, когда фигуристы не только элементы исполняют, но и катаются с эмоциями и душой.
В танцах, я думаю есть большой потенциал у Виктории Синицыной и Руслана Жиганшина, а также у Александры Степановой и Ивана Букина. Еще понравилась на чемпионате мира среди юниоров канадская пара Николь Орфорд — Томас Вильямс, которая заняла 6 место.
Среди юных фигуристок очень перспективная Юлия Липницкая, у которой не только катание яркое, но и характер очень яркий. Очень интересная спортсменка Аделина Сотникова, по характеру и манере катания напоминающая мне Каролину Костнер. Обычно считают, чтобы продвинуться в спорте, фигурист должен иметь жесткий характер, но, как мы видим на примере Каролины, это совершенно не обязательно. Она дошла до высот без этих черт в характере, она умеет радоваться, когда другие выигрывают. И Аделина Сотникова — такая же, это было видно по ее реакции на юниорском чемпионате мира на победу Юли.
У вас сейчас много юных талантливых фигуристок, но выживут только самые сильные. Алена Леонова в одном интервью сказала мне, что самый тяжелый старт в сезоне — это чемпионат России, потому что у вас сейчас в женском одиночном катании очень высокая конкуренция.
— Да, нам самим странно, что у нас много талантливых девушек и дефицит юношей…
— Раньше у вас было наоборот. Хотя нет, у вас был период, когда катались Ирина Слуцкая, Мария Бутырская, Виктория Волчкова. А с одиночниками у вас был просто золотой период когда катались Алексей Урманов, Илья Кулик, Алексей Ягудин, Александр Абт, Евгений Плющенко, Илья Климкин.
Среди юношей сейчас мне интересны китайские спортсмены — Хань Ян и Боянг Джин. Хань Ян очень хорошо катается, у него прекрасная техника, и он очень быстро прогрессирует, справляясь со своими недочетами и недостатками. Что касается Боянга Джина (я его видела на кубке Азии) — ему всего 13 лет, он прыгает тройной Аксель и четверной тулуп и очень красиво катается. Я думаю, что в новом сезоне мы его уже увидим.
Из американцев мне больше нравится Джошуа Фаррис, чем Джейсон Браун, который катается красиво, но пока не прыгает ничего серьезного. И Денис Тен очень интересный, талантливый фигурист, который привлекает мое внимание.
— Татьяна, а когда вы успели выучить китайский язык? Честно говоря, я была сильна удивлена, когда вы на пресс-конференции начали переводить с китайского.
— Я пока считаю, что не выучила китайский, да вряд ли выучу, потому что этим надо заниматься всю жизнь, как и любым иностранным языком. Китайским языком мне надо заниматься больше, чем русским, потому что я только несколько лет назад захотела учить китайский. Когда я посетила Китай, то мне там все настолько понравилось, что я захотела выучить этот язык. Здесь опять совпал мой личный интерес и работа, потому что китайский не все знают, а мне хотелось работать в пресс-службе на олимпийских играх, в том числе и летних. Летом, когда у меня есть время, я езжу на курсы китайского языка в Китай (уже 4 раза ездила), и в течение года стараюсь заниматься языком дома. Пока китайский у меня не на уровне русского языка, но я очень стараюсь. Мне в основном нужна спортивная лексика, я самостоятельно ее нарабатываю, и уже могу на пресс-конференции немного говорить и переводить, потому что вопросы и ответы всегда примерно один и те же.
— Татьяна, сколько всего языков вы знаете?
— Вообще-то, один немецкий (улыбается). А могу говорить на английском, французском, русском, китайском. Это мои рабочие языки. Самостоятельно я учила итальянский и испанский, и могу совсем немножко говорить на них. Еще у меня есть мечта выучить японский язык, потому что это интересно и полезно для работы. И меня с лингвистической точки зрения очень привлекает финский язык, знать его — это очень интересно.
В университете вторым языком для изучения у меня был болгарский, но я им активно не пользуюсь, но по-болгарски понимаю хорошо, читаю их прессу. Еще в университете учила польский язык, но практики особой нет. Правда недавно я работала на чемпионате Европы по дзюдо в Челябинске, а там девушка из Польши заняла второе место, и оказалось, что она по-английски не говорит, так что мне пришлось реанимировать мой польский. Я ее предупредила, что говорю не очень хорошо, но в целом я смогла с ней общаться, и мы как-то друг друга поняли.
— Таня, а как вы оказались на чемпионате по дзюдо?
— Это отдельная история. Мне всегда хотелось попасть на летние Игры и моя мечта сбылась во время Олимпиады в Пекине. Мало кто знает, но я сама много лет занимаюсь тхэквондо, у меня второй черный пояс, второй дан. И на Играх в Пекине я работала в пресс-службе двух видов дзюдо и тхэквондо. На Олимпийских играх всегда есть эксперты по каждому виду спорта, и я ехала специалистом именно по тхэквондо, хотя парадокс моей ситуации случился в том, что я владею тхэквондо, а спортсменов не знаю. В фигурном катании у меня все наоборот. Короче говоря, на Играх сложилась почти комичная ситуация, потому что я думала, что специалистом по дзюдо будет другой человек, а оказалось, что мой напарник тоже пришел из тхэквондо. Одним словом, пришлось срочно осваивать новый вид спорта — дзюдо. И потом меня стали приглашать на чемпионаты мира и Европы по дзюдо также из-за знания языков. Так что сейчас я специалист и по дзюдо тоже. (Смеется).
— В рамках работы в ИСУ, вы ездите на соревнования по шорт-треку и конькобежному спорту?
— Нет, потому что в этих видах перед пресс-службой не ставятся такие задачи, как перед пресс-службой в фигурном катании. Фигурное катание для ИСУ очень важный вид, потому что интерес журналистов и телевидения к фигурному катанию на порядок выше, чем к шорт-треку и конькобежному спорту.
— Татьяна, на ваш взгляд, русские спортсмены за последние десятилетия изменились? И если да, то как?
— Ну, не только русские спортсмены изменились. Во всех странах люди стали более открытыми и профессиональными в общении с прессой. У нас в фигурном катании стала очень развита микст-зона, где спортсмены выходят к журналистам и дают интервью. Раньше, когда я только начинала работать, такого не было. Русские фигуристы стали более открытыми, знают, что надо говорить журналистам. Даже юниоры уже умеют общаться с прессой.
— Хватает ли нашим спортсменам знания английского языка, чтобы общаться?
— Да, в кулуарах на соревнованиях они все пытаются общаться с иностранными спортсменами, но на пресс-конференции пока стесняются. Но даже хорошо, что на пресс-конференции они говорят на родном языке: лучше я переведу для журналистов, чем они на ломаном английском ответят, что может исказить мысль. Но со временем все научатся, потому что захотят общаться со своими фанатами или для работы в шоу. Вот Евгений Плющенко выучил язык и прекрасно на нем говорит, даже интервью дает по-английски.
— Татьяна, какие-то курьезные случаи были в вашей практике?
— Конечно, бывает всякое. Бывают ситуации, когда спортсмены опаздывают на соревнования, как это недавно случилось с узбекским танцевальным дуэтом Анна Нагорнюк — Виктор Коваленко на чемпионате мира, которые вовремя не получили визу и вылетели на чемпионат поздно. Они летели с пересадкой в Мюнхене, а там рейс задержали. В результате они опоздали на разминку, им пришлось переодеваться в костюмы и коньки прямо по дороге в такси. Они вошли на каток в тот момент, когда диктор объявил их выступление. Они справились со стрессом и хорошо откатали квалификацию, показав свой лучший персональный результат.
Довольно часто спортсмены опаздывают на стадион из-за проблем с транспортом. Мы однажды два часа простояли в пробке в Санкт-Петербурге на финале Гран-при, и организаторам пришлось задерживать соревнования, потому что целый вид (женское одиночное катание) не добрался до стадиона. Бывают случаи, когда в аэропорту теряют багаж с коньками и спортсмены не могут выступить по этой причине.
Недавно был поразительный случай, когда на чемпионате мира у Артема Бородулина прямо во время выступления лезвие конька разломилось, и ничего нельзя было сделать. Похожий случай был с болгарским фигуристом Иваном Диневым, у которого конек также сломался, но во время разминки, так что он успел купить и прикрутить новый.
Бывает, что на чемпионатах начинаются какие-то эпидемии, как это было, например, на чемпионате мира среди юниоров в Гааге в 2004 году. Практически все волонтеры, судьи и официальные лица чемпионата подцепили какую-то заразу и заболели. Эту ситуацию окрестили «гаагской чумой». Даже г-н Петер Крик пропустил один день соревнований, что ему вообще не свойственно.
Но самый экстраординарный и одновременно курьезный случай на моей памяти произошел однажды на Гран-при в Китае. Как потом выяснилось, качество пищи оставляло желать лучшего и многие отравились. В их числе оказался судья из Англии, который упал в обморок прямо во время выступления китайского спортсмена. Все побежали к нему, чтобы оказать помощь, стали щупать пульс на руке. И так получилось, что никто не знал, что одна рука у него была искусственная, поэтому, когда его взяли за руку, то пульса не было. Со всеми случился приступ ужаса, так как все подумали, что судья умер. Китайские тележурналисты прибежали снимать все это, однако медицинские работники поняли, что человек не умер, а только в обмороке, и оказали ему помощь. Но соревнования проходили дальше без одного судьи, потому что запасных судей протокол соревнований не предусматривает.
— Как вы восстанавливаетесь после работы на соревнованиях?
— О, мне достаточно одного дня, чтобы выспаться и побыть дома с кошкой.

Беседовала: Ольга Вереземская

Я и мои сестры все время смотрели фигурное катание с мамой по телевизору. Мне это очень нравилось, и я хотела когда-нибудь посмотреть фигурное катание в живую. Мне было 17 лет, я тогда еще ходила в школу и очень хотела поехать на чемпионат Европы в Гётеборге, для этого пришлось прогулять школу. Тогда я поехала в качестве зрителя, конечно.

Но в то время у тебя не было каких-то особых предпочтений, кумиров или фигуристов, которые нравились бы больше всех?

Мне нравились многие. В то время еще каталась Катарина Витт, но я не была фаном Катарины, вообще ни за кого не болела особо. Я ехала туда просто так, тогда ведь не было интернета, билета у меня тоже не было, но я могла купить его у кассы. Я впервые услышала звук, издаваемый скользящими по льду лезвиями – по телевизору этого не услышишь, почувствовала неповторимый запах катка, побывала на тренировках. Кроме того, меня впечатлило, сколько всего фигуристов там выступало – по телевизору нам показывали обычно одну или две группы сильнейших.

И потом ты не пропустила ни одного соревнования по фигурному катанию?

Один раз я пропустила чемпионат Европы, он проходил в Ленинграде, это был 1990 год, но в то время я училась в Париже (1 год) и у меня не было возможности туда поехать. Еще в школе я интересовалась журналистикой, у нас в школе была небольшая газета, у меня, естественно, не было никакой аккредитации на том первом чемпионате, но все равно я там уже сделала одно интервью. Я говорила с Виктором Петренко. Он тоже был в то время еще совсем новенький. Это было мое самое первое интервью с фигуристом.

А потом он стал олимпийским чемпионом. Ты принесла ему удачу!

(смеется). Я была первой иностранкой, которая взяла у него интервью. Я его увидела и подумала, что он хорошо катается, наверное добьется успеха. Кроме того, мы были одного возраста, тинейджеры лет по 16-18. А для читателей школьной газеты было бы интересно узнать о профессиональном спортсмене в их возрасте.

Что было потом?

В 1992 году я начала писать для немецкого журнала Пируетте. К тому времени я уже работала фрилансером в Боннской газете и закончила университет. Я познакомилась с другими поклонниками фигурного катания, которые и рассказали мне об этом журнале, подписалась на него и подумала, что могла бы писать статьи для этого журнала. Я была на последнем чемпионате СССР по фигурному катанию, который проходил в Киеве в декабре 1991 года. Туда я отправилась на поезде, жила у каких-то знакомых моих знакомых. На этом чемпионате не присутствовал ни один иностранный журналист, поэтому это было для Пируетте интересно.

Получается, уже в то время ты много путешествовала, общалась с фигуристами. Как ты изучала иностранные языки?

В университете я изучала историю восточной Европы и славистику. А русский язык я начала учить сама по книжкам. Я очень хотела говорить на русском.

Зачем?

Я думала, если я выучу русский, то смогу брать интервью у российских спортсменов. Поэтому я решила, что должна его выучить.

Подожди, получается, свое первое интервью с Петренко ты уже делала на русском?

Да! Он тогда еще не говорил по-английски. Я начала заниматься сама по книгам еще в школе. Мой дедушка подарил мне учебники из ГДР с 5 по 10 класс. В каждом учебнике было по 30 глав. И я села за них. Подумала, что это так удобно – в каждом учебнике 30 глав, в месяце у нас тоже 30 дней. (смеется). Поэтому я поставила себе цель - каждый день я прохожу по главе, и я это сделала. Не скажу, что это было легко, но когда я прошла все шесть книжек, то докупила себе еще учебник за 11 класс. Потом я записалась еще на языковой курс в институте прикладных наук, потому что мне надо было поработать над произношением. Ведь тогда у меня не было ни кассет, ни дисков. Когда я приезжала в гости к бабушке и дедушке, которые живут в Баварии, то могла ловить передачи из ГДР. И один раз в неделю там шла передача для «друзей русского языка», там показывали фильмы на русском языке с субтитрами на немецком. Я их смотрела, чтобы усовершенствовать произношение.

А на скольких языках ты говоришь теперь?

Скажу так – говорю я только на одном языке, немецком. Все остальные я учу. Мои рабочие языки, то есть языки, на которых я могу брать интервью, писать статьи и переводить – это немецкий, английский, французский, русский и китайский. На некоторых других я могу понимать, но плохо говорю. Например, болгарский я изучала в качестве второго иностранного языка славянской группы, была на языковых курсах в Болгарии, но мне не хватает практики.

Какой язык следующий?

Хотелось бы японский. Даже книгу уже купила, но пока на это нет времени. Хотелось бы поехать как-нибудь летом в Японию и пройти там языковой курс.

У тебя никогда не было желания самой встать на лед?

Да, когда была маленькой, то хотела. Но поблизости у нас не было катка, поэтому я каталась на роликах. Раньше каталась на роликах с четырьмя колесиками, потом я перешла на инлайнскейтс. До сих пор катаюсь.

А никто из фигуристов не порывался тебя покатать, сделать специально для тебя мастер-класс?

Да, было дело. Но это было уже давно в Москве. Я ездила на катки, и на одном из них, в Олимпийском, тренировались Повилас Ванагас и Маргарита Дробязко. И вот они где-то раздобыли коньки и в прямом смысле вытянули меня на лед. Мне было очень неловко, я же могу только кататься по прямой, не падая. В общем все. Никаких элементов я показывать не умею.

Зато теоретически ты в них разбираешься? Можешь сразу распознать ошибки?

Я научилась их различать. Один фигурист родом из Грузии, выступавший за сборную Германии, показал мне все прыжки на льду, и так я уяснила для себя в чем там разница.

Ты можешь предугадать оценки жюри?

Часто можно невооруженным глазом распознать докручен ли прыжок, и тогда ты знаешь, ага, за это могут снять баллы. На вращениях я не высчитываю специально обороты, да и не хочу их считать. Я не концентрируюсь на деталях, я смотрю на программы целиком, детали же рассматривают технические специалисты. Но когда вращение явно слишком короткое, это видно.

У тебя есть свои любимчики?

Да, конечно, некоторые фигуристы со временем становятся особенно дороги сердцу, те, которых уже давно знаешь...

Но вот многие спортивные журналисты спорят, как соединить или наоборот разъединить профессиональное отношение и уже личное.

Мне кажется, я всегда пишу относительно нейтрально. Такого не может быть, что если мне кто-то особо нравится, о нем я всегда буду писать только хорошее. Нет. Мне многие нравятся. Очень многие и каждый нравится по-своему, у каждого есть своя изюминка.

- Я работала в пресс-службе Евроигр. В каждом виде спорта было свое подразделение пресс-службы, и я была супервайзером пресс-команды - Press Operations Supervisor - на соревнованиях по тхэквондо и фехтованию. На Олимпийских играх пресс-команда состоит из супервайзера, спортивного специалиста и репотеров. В Баку же не было специалистов. Я руководила группой, в обязанности которой входило написание превью, отчетов по соревнованиям, информации об участниках, проведение интервью со спортсменами до соревнований и флеш-интервью с победителями и призерами, а также с теми, кто был фаворитами соревнований, но не завоевал медали. Вся эта информация размещалась на официальном сайте турнира.



- Ваша команда (News Team) писала все материалы на английском языке?

- Да, мы все писали на английском, а затем предоставляемая нами информация переводилась на азербайджанский, т.к. у сайта турнира были версии на двух языках. У меня в команде было 3 человека.  Девушка из Баку – Кямаля Кулиева, она говорит на азербайджанском, русском и английском. Опытный журналист из агентства Reuters Адриан Ворнер из Великобритании – он знает немецкий и французкий языки, и Никлас Винде Матьяссен, журналист из Дании, который работает на ТВ, он знает испанский и английский.  В общем, у нас работали люди, знающие несколько языков, к тому же тех языков, которые нужны при общении со спортсменами, и это очень помогало.  Отмечу, что у нас была очень сильная команда. Все мы писали материалы, я их получала, редактировала и отправляла редактору сайта, который и публиковал их.

- Ты подключилась к работе Press Operations уже почти перед самыми Играми?

- Да. Часть людей работала еще на стадии подготовки к Играм, часть начала работать уже перед самими Играми.

- Как ты получила предложение о работе?

- Существует группа людей, которые часто работают на турнирах, и их приглашают работать на следующие. Например, главный редактор сайта Евроигр был главным редактором сайта Игр в Лондоне. Опыт работы на Олимпиадах был и у тех, кто участвовал в организации работы медиа-департамента во время подготовки к Играм в Баку. Поскольку и я уже довольно много работала на турнирах, в том числе олимпийских, в прошлом году оргкомитет прислал мне письмо с предложением о работе.

- Каковы условия такой работы? Выплачивается гонорар и расходы на проживание и дорогу?

- Да. Гонорар варьируется от события к событию. В Баку была выдана определенная сумма на билеты до Баку и обратно. Также оплачивалось проживание и питание – т.е. они предоставлялись организаторами. Большим плюсом в Баку было наличие услуги по стирке. Оплачиваемый персонал, как и волонтеры, на всех крупных турнирах получает форму. У нас было три футболки и две пары брюк. Ты обязан, конечно, носить ее каждый день, и, естественно, что стирать ее приходится часто.

Жили мы в медиа-деревне, представляющей два многоэтажных дома. В одном здании жили журналисты, которые приехали в Баку, а в другом здании – те, кто был задействован в организации Игр, в т.ч. и люди, которые были ответственны, например, за питание. Это, кстати, были в основном англичане.

- Обычно на крупных международных турнирах к их организации и проведению привлекают работников из других стран, т.е., можно сказать, что на турнире трудится международная команда?

- Да. В оргкомитете крупного события много людей, которые, как я сказала, уже имеют большой опыт работы на турнирах, но есть и новички. Немалое число работников составляют англичане, т.к. английский язык – главный язык общения на турнирах. На Евроиграх были также представители Швеции, Дании, Франции, Германии, Австрии, Голландии, США.    

- Рабочий день на турнире не нормирован. Он зависит от расписания соревнований.

- Да. Те турниры, на которых я работала в Баку, начинались в 9 часов утра. Я приезжала минимум за час до их начала. Утром находилась на объекте с еще одним человеком из команды, т.к. считала, что не стоит, чтобы все работали целый день. Но поскольку я – руководитель и отвечаю за свою команду и ее работу, то была на объекте весь день. К тому же именно у меня был доступ в систему, через которую мы посылали информацию редактору сайта. Соревнования по тхэквондо завершались в 22.45. Но, несмотря на напряженный график, работа была очень интересная.

- Вернемся к началу твоей работы на турнирах. Какие у тебя были первые соревнования?

- Это был чемпионат Европы по фигурному катанию в 1995 году. К тому времени я уже писала статьи о фигурном катании, руководитель пресс-центра турнира (пресс-атташе Федерации фигурного катания Германии) меня знал, и меня пригласили туда поработать.

- Ты была оплачиваемым работником?

- Да, мне оплатили работу и жилье. Но до этого я была на многих турнирах, где оплачивали не все расходы.

- А когда ты стала работать на ИСУ (Международный союз конькобежцев)?

- В 1998-м я приехала на чемпионат Европы в Милан как волонтер, т.е. мне не платили за работу, но оплатили жилье. Там мы с подругой готовили quick quotes (комментарии спортсменов после выступлений), а также я переводила некоторых фигуристов на пресс-конференциях. Перед чемпионатом мира в Миннеаполисе в том же году ИСУ решил организовывать на турнирах свою пресс-команду (media team), я стала ее частью, и тогда уже ИСУ оплачивал и проезд на турнир и обратно, и проживание, и работу. В 1999 году я стала ездить от ИСУ на этапы Гран-При, и вскоре они предложили мне годичный контракт на работу на всех этапах Гран-При и чемпионатах ИСУ (чемпионат Европы, чемпионат четырех континентов, чемпионат мира, чемпионат мира среди юниоров). Тогда я еще была сотрудником агентства новостей, но, получив контракт, уволилась оттуда. С тех пор так и работаю в пресс-команде ИСУ.



Что касается Олимпийских игр, то первый раз ты работала на них в 2002-м?

- Да. В 2001-м я работала в Солт-Лейк-Сити на тестовом предолимпийском соревновании – чемпионате четырех континентов, и тогда представители оргкомитета предложили мне поработать на Олимпиаде в пресс-службе. Как я поняла, пресс-служба на Играх впервые появилась в 2000-м, в Сиднее. Поэтому в пресс-службе следующей Олимпиаде – 2002-го –было много людей из Австралии. Сейчас в ней в основном англичане.

- Уточним, что на Олимпийских играх ты работаешь не от ИСУ, хотя также работаешь на турнире по фигурному катанию, а от оргкомитета Игр.

- Да. Я работаю в команде ONS – Olympic News Service (сервис олимпийских новостей).

- А как в твоей жизни появились летние Олимпийские игры?

- После Игр-2006 я подумала, что мне было бы интересно поработать на летних Играх, к тому же следующая Олимпиада – в 2008-м – проходила в Пекине, а я в то время уже изучала китайский язык. К тому же помимо фигурного катания мне были интересны и летние виды спорта, особенно тхэквондо, которым я занималась и занимаюсь. Я связалась с оргкомитетом Игр-2008 через их сайт, написала, что хотела бы работать в пресс-службе на турнире тхэквондо. И они меня пригласили на работу.



- Как ты изучаешь языки? Как поддерживаешь знание языков, практикой?

- Языки в моей работе очень важны. Мне повезло, что мне нравится изучать языки. В школе, правда, когда в 5-м классе (в Германии учатся 12 или 13 лет) я начала изучать английский язык, мне он не нравился. У меня были двойки и тройки. Но видимо мне не нравилась учительница, а не язык. Потому что когда учитель сменился, то изучение языка пошло у меня на лад. В школе с 9-го класса я также изучала французский, а после школы год училась во Франции, и это мне очень помогло в освоении языка. Был у меня в школе еще и латинский.

- Как русский язык возник в твоей жизни?

- Когда я училась в школе, русский был мне интересен, но у нас его не преподавали. Я учила его сама по книгам, которые попадали к нам из Восточной Германии. Потом я поступила в университет, где изучала славянские языки – русский, польский и болгарский. Правда, два последних почти уже не помню. Самое главное в языках это практика, и вся практика идет в основном на соревнованиях. Общение, интервью – так и практикую язык постоянно. В общении со спортсменами я использую все языки, на которых говорю. Английский, естественно, использую всегда и везде. 10 лет назад я начала изучать китайский. Русский, английский, французский уже практически не изучаю, а китайским занимаюсь, использую сейчас программу Memrise  –  по ней учу слова и выражения. Стараюсь уделять внимание изучению языка.

- Прости за дурацкий вопрос, но в голове языки не путаются?

- Обычно нет.

- Как ты училась писать отчеты на английском?

- Смотрела, как пишут другие, выписывала ключевые слова и предложения. В общем, я набирала кирпичи и строила из них дом. К тому же я читаю материалы своих коллег на турнирах, учусь и у них.



- В России ты была на нескольких соревнованиях. Как ты оценишь организацию турниров в нашей стране?

- В России очень хорошо умеют организовывать соревнования. Просто русские все любят делать в последний момент и умеют организовать все быстро. Яркий и хороший пример – чемпионат мира по фигурному катанию в 2011 году. Тогда был отменен турнир в Японии из-за цунами, и Москва приняла турнир. Он был организован за очень короткий срок и проведен на очень хорошем уровне.  

- Тебе нравится работать на турнирах в России?

- Да, я очень люблю Россию, русский язык, у меня здесь много друзей.

- А что заставляет ездить по миру и работать ненормированный рабочий день?

- Интерес. В агентстве, например, у меня был фиксированный рабочий день. Это не для меня. Я не могу сидеть на месте и делать одно и то же изо дня в день. Поездки на соревнования совсем другое дело. Здесь ты общаешься с разными людьми, знакомишься каждый раз с новыми коллегами, новыми спортсменами. Одна из моих коллег сказала, что такую работу или любишь, или ненавидишь. Есть люди, которые работают на турнирах, но им эта работа не нравится. На Играх в Лондоне, например, у нас было много новых людей, и не всем из них нравилось, что у нас длинные рабочие дни, много поездок, а мне это нравится.


- Есть ли ощущение сопричастности к турниру, на котором ты работаешь? Ты же, можно сказать,  его часть.

- Моя заслуга в событии небольшая. Главную роль в нем играют спортсмены и те люди, которые создают им условия для выступлений, в том числе тренеры. Главное, что делают они. Если бы я не приехала на Игры, то они бы все равно состоялись. Я надеюсь, что моя работа помогает следить за событием тем, кого на нем нет, узнавать им что-то новое, что они не знают о турнире, о спортсменах.

- Тебе нравится сама атмосфера соревнований?

- Да. У спортсменов во время них вырабатывается адреналин, и они не чувствуют усталости. У нас, тех, кто работает, иногда тоже. Когда соревнования заканчиваются, то усталость накатывается, а во время них захватывают азарт и интерес.

- Ты же ездишь на соревнования по фигурному катанию и помимо работы?

- Да, я не люблю долго сидеть дома, мне нравится ездить. Тем более нужно писать статьи, поддерживать контакты, узнавать новости. Маленькие турниры мне тоже интересны, и я езжу на сборы, на небольшие соревнования, например, на «Финляндия Трофи», на сборы в Оберстдорф, в Хемнице.

Автор IrenaZ