– Почему это не получилось на чемпионате России? Ведь до того, как приехать в Екатеринбург, вы довольно успешно выступили на нескольких турнирах серии "Б" в Европе.
– Накопилась усталость. Мне действительно пришлось очень много соревноваться, и на чемпионат страны я приехал психологически вымотанным, хотя физически чувствовал себя неплохо. Возможно, надо было как-то предусмотреть возможность побольше отдохнуть – что я после того чемпионата и сделал. Отдыхал десять дней, и когда снова начал тренироваться, почувствовал, как быстро стал набирать форму.
– До нынешнего сезона столь плотного соревновательного графика вы не практиковали?
– Нет, никогда. На самом деле я не считаю, что много соревнований – это плохо. Наоборот, сказал бы, что этот опыт принес много позитивного. Во всяком случае рад, что у меня этот опыт был. Даже несмотря на то, что на чемпионате России случилась неудача.
– Вы ведь уже тренировались у Алексея Николаевича Мишина несколько лет назад. Потом ушли, катались у Татьяны Тарасовой, Николая Морозова. Этот опыт тоже считаете позитивным или все-таки считаете время потерянным?
– Считаю, что нужно уметь извлекать плюсы из любой ситуации. С этой точки зрения все наставники, которые когда-либо у меня были, дали мне очень многое. Кто знает, может быть, я вообще сейчас не катался бы, если бы не прошел тот этап в своей жизни? Мне кажется, вообще неправильным жалеть о том, что уже случилось. Нужно просто идти вперед.
– Какой момент вашей карьеры вы считаете наиболее сложным?
– Когда сломал ногу. Катался тогда у Морозова и очень хотел как можно быстрее выйти на максимально возможный результат. Вот и получилось, что доработался до перелома. Долго потом мучился, не мог прыгать, да и другие элементы было больно выполнять. В итоге мне сделали операцию, и нынешний сезон, пожалуй, первый, когда нога не доставляет никаких неприятных ощущений и проблем.
– Возвращение в группу Мишина получилось простым?
– Наверное, его можно назвать закономерным. Морозов закончил тогда свою работу в России, собирался уезжать в Америку, а это означало, что мне придется искать нового тренера. Вот я и стал думать, что делать дальше.
– И решили позвонить прежнему наставнику? Или мосты между вами наводил кто-то другой?
– Нет, сам. Понимал, что если собираюсь что-то в жизни менять, решение должен принять самостоятельно, без советчиков. Когда позвонил Мишину, честно ему сказал, что хочу продолжать кататься, хочу прогрессировать и хочу, чтобы моим учителем был он. Готов был при этом к любому ответу. Вообще любому. И был страшно удивлен, что Алексей Николаевич сказал: "Приезжай, посмотрим, что можно с тобой сделать".
Я действительно видел своим тренером только его. И готов был на все, что угодно, лишь бы он меня принял.
– А потом вы стали отчаянно пытаться ему понравиться?
– Нет, не пытался. Для меня было гораздо более важным, чтобы как можно быстрее появился результат. Алексей Николаевич сильно меня поддерживал, зная обо всех моих сложностях с ногой. Подсказывал, к кому из врачей лучше обратиться, не давал отчаиваться.

– Ваш отец – двукратный олимпийский чемпион, мама – чемпионка мира. Быть единственным сыном знаменитых в прошлом родителей тяжело?
– Смотря как на это посмотреть. Если думать с той позиции, о которой вы сказали, наверное, можно сойти с ума. Но можно ведь и поменять точку зрения. Относиться к этому как к преимуществу. Как к возможности получать от близких поистине бесценные советы по любой сложной ситуации, с которыми сталкиваешься.
– Я неоднократно слышала, что ваш отец всегда хотел видеть вас в парном катании, а не в одиночном.
– Если и так, мне он об этом никогда не говорил, так что для меня это большая новость.
– А сами не задумывались о перспективе пойти по стопам знаменитого родителя?
– Нет. У меня своя дорога, и я ей иду. Да как-то и повода не было задумываться.
– А если бы предложили?
– Сложный вопрос. Все-таки мне 23 года. В этом возрасте не так просто менять специализацию. Парное катание – это совершенно другие элементы. На то, чтобы начать кататься, понадобится минимум три года. Да и не хотелось бы идти по дороге, которую уже протоптал мой отец. Я вообще, если честно, всегда видел себя только в одиночном катании.
– С какого времени вы помните себя как фигуриста?
– Если говорить о начале реально серьезной спортивной карьеры, это 2010 год, когда я отобрался на свой первый юниорский чемпионат мира и прыгнул там четверной. С того момента я начал по-настоящему серьезно тренироваться.

– А какие-то детские воспоминания сохранились? О том, как начинали кататься в Америке, как получили травму, о которой ваша мама до сих пор не может вспоминать спокойно.
– В Америке я запомнил только тот период, когда меня тренировал Александр Жулин. Сам я тогда катался как придется: получится – не получится. А ту травму я толком вообще не помню, если честно. Ну, рассекли мне лицо коньком, ну и что? Шока по этому поводу у меня точно никакого не было.
– Даже когда после смотрели на свое лицо в зеркало?
– Даже тогда. Все зажило - значит, нужно просто идти дальше.
– По принципу – шрамы украшают мужчину?
– Можно сказать и так.
– Как строится ваш тренировочный день?
– Начинается достаточно рано, и я бы сказал, что день состоит не из отдельных тренировок, а представляет собой единый и достаточно продолжительный рабочий процесс, который длится до вечера. У Мишина собрана достаточно большая команда специалистов, хореографов, вот мы и занимаемся, переключаясь с одного тренера на другого. График составляется заранее.
– Вы планируете усложнять программу?
– Есть определенные планы на следующий сезон. Добавить четверных прыжков, поработать над хореографией, над скольжением. Но пока об этом рановато говорить.
– Программы для вас выбирает Мишин?
– Скорее это совместный процесс.
– А маму-хореографа вы к этому процессу подпускаете?
– Мы работали вместе, когда я катался в Новогорске у Морозова. А в этом году после травмы я проводил сборы с группой отца. Для меня это был первый подобный опыт, и мне он очень понравился.
– Отец авторитарен в работе?
– Не сказал бы. Скорее разумный и понимающий. Не могу сказать, что сбор дался мне легко, но пролетел на одном дыхании.
– Каковы теперь ваши ближайшие планы?
– Вернуться в Питер, встретиться с Алексеем Николаевичем и с ним эти планы обсудить.
Саранск. Кубок России. Финал. Мужчины. Итог. 1. Дмитриев – 255,11. 2. Самарин – 244,35. 3. Воронов – 243,97.

Дмитриев-старший добился золота Олимпийских игр в 1992 и 1998 годах. Дмитриев-младший, являющийся чемпионом России 2011 года среди юниоров, на декабрьском чемпионате страны занял 10-е место, но выиграл финал Кубка России, прошедший в Саранске в феврале.
"Артур ставит перед собой задачу исполнить четверной аксель, - сказал Мишин по телефону. - У меня был с ним разговор. Дело в том, что его папа - единственный олимпийский чемпион, который дважды выиграл золото Игр с двумя разными партнершами (в 1992 году с Натальей Мишкутенок, в 1998 году - с Оксаной Казаковой). Я ему (Дмитриеву-младшему) говорю: "Если ты сделаешь первым четверной аксель, ты затмишь своего великого папу".

На тренировке Дмитриев уже исполнял аксель в 4,5 оборота, но с помарками. Собеседник агентства не стал конкретизировать, когда фигурист будет включать в программу данный элемент.
"Закон Архимеда, закон всемирного тяготения... Их открытия не планируются, они происходят, когда история становится готовой к их восприятию, а четверной аксель - событие этого же смыслового ряда. У него были весьма обнадеживающие попытки сделать его", - отметил тренер.

"Соревновательный сезон для Артура закончен, он его провел хорошо, но достиг все-таки меньшего, чем мог бы", - резюмировал Мишин