- Группу СММ - Collins Marshall Management. SFX действительно купила бизнес Баттона, но владела им очень непродолжительное время. Ее в свою очередь перекупила корпорация Clear Channel - крупнейший в мире продюсер шоу-бизнеса, которая имеет около тысячи (если не больше) радиостанций, проводит туры звезд эстрады первой величины, таких как Мадонна. Недавно Clear Channel решил вплотную заняться и спортом. В частности, фигурным катанием. Я и еще четыре человека перешли туда. У каждого появился свой офис, секретарша, неплохие деньги. Но на самом деле делать было совершенно нечего. Ну какой интерес к фигурному катанию с его стотысячными прибылями может быть у корпорации, ворочающей миллиардами?
Вдобавок получилось так, что люди, которые в свое время купили компанию Баттона и имели представление именно о спортивном бизнесе, разошлись по разным предприятиям. И мы оказались под началом тех, кто далек и от спорта, и от фигурного катания.
В спорте же происходило следующее: после Олимпийских игр один из самых популярных в Америке фигуристов Тодд Элдридж, который много лет выступал в Type Тома Коллинза и был там одной из ключевых фигур, подписал контракт со Stars on Ice. Для Коллинза это был серьезный удар. Расстроил его и уход из тура Елены Бережной с Антоном Сихарулидзе. И он понял, что, если имеешь такое дело, неплохо обзавестись некими гарантиями. Поэтому решил воспользоваться примером IMG и создать собственную сеть агентов. Таким образом наша пятерка - сын Коллинза Майкл, Роки Марвелл, Лиз Десево, Ли Маршалл и я - получила новую работу. Формально мы отдельно от Тома. Но контактируем. Тем более что для всех очевидно: Майкл рано или поздно возьмет отцовский бизнес в свои руки.

- Кто входит в число ваших клиентов?
- Многие из тех, кого сейчас принято считать ключевыми фигурами в нашем виде спорта. Саша Коэн, Фумие Сугури, Татьяна Тотьмянина - Максим Маринин, Наоми Ланг - Петя Чернышев, Тимоти Гейбл, Виктор Петренко... Ну и Женя.

- В чем заключаются ваши обязанности в работе с Плющенко?
- Нас прежде всего связывают чисто человеческие отношения. Я ведь и сам катался у Мишина, так что взаимопонимание как бы предопределено еще тем периодом. В мои функции входит организация гастролей, решение бытовых и финансовых проблем, переговоры по разного рода предложениям и контрактам - все то, что входит в сферу деятельности любого агента. Например, после чемпионата Европы наши спортсмены провели пять выступлений в Цюрихе. Кроме Плющенко там были Тотьмянина - Маринин, акробаты, Ира Григорян, которая выступает с хулахупами.
Вернулись с колоссальными впечатлениями: живая музыка, лазерные шоу, прекрасная организация. Аккомпанемент обеспечивали известнейший скрипач Эдвин Мортон и Дзуккеро - певец, который постоянно присутствует во всех европейских хит-парадах. Билеты шли по 250 долларов и были распроданы задолго до спектаклей.
Подобных планов у нас много. Скоро начинается тур Коллинза. Плюс участие в соревнованиях серии Pro-Am. Два таких турнира уже прошли, третий - в апреле.

- Объясните, что происходит сейчас в профессиональном катании? Соревнований на первый взгляд множество, а вот главное из них - чемпионат мира - безнадежно угроблено. Не без вашего участия, кстати. Я имею в виду компанию SFX.
- То, что угроблено, согласен. Но произошло это не тогда, когда турнир Баттона перекупили, а несколько раньше. Так считают многие люди в нашем бизнесе. Когда Международный союз конькобежцев (ИСУ) и IMG создали серию Pro-Am, объединив любителей и профессионалов, это был первый удар по профессиональному бизнесу. Но самой большой ошибкой было допустить любителей к баттоновскому чемпионату в 1998-м. Где, помните, выступали Алексей Ягудин, Мишель Кван, Антон с Леной. Эти соревнования всегда славились именно тем, что только на них можно было получить титул чемпиона мира среди профессионалов. Поэтому все так и рвались в Вашингтон в декабре. Когда же профессионально-любительские старты вошли в систему, а Баттон продал чемпионат, однако не отдал его название, началась неразбериха: масса первенств по самым разным версиям, каждое претендует на то, чтобы именно его участники считались самыми лучшими. Для такого фанатика фигурного катания, как я, всегда было недопустимым пропустить хоть какую-то трансляцию. А сейчас, случается, телевизор просто выключаю. Слишком много там фигурного катания. А представьте реакцию какого-нибудь фермера из Кентукки или ковбоя из Техаса, которые как ни включат телевизор - по всем каналам одни и те же люди, программы, музыка...

- Много турниров - много денег. Или я ошибаюсь?
- Пик заработков заметно идет на убыль. Уже видна некая тенденция: любители не хотят менять статус, потому что профессиональный спорт полностью убит. Безусловно, турниры Pro-Am дают возможность и без перехода получать хорошие деньги. Но это лишь до тех пор, пока существует контракт ИСУ и американской телекомпании АВС. Что будет, когда он закончится, никто не знает. Да и "чистых" профессионалов становится все меньше и меньше. Это тоже проблема. Да, по-прежнему существует группа уникальных фигуристов, которые хотят кататься и выступать. И на которых, что немаловажно, хотят смотреть. Олимпийские чемпионы Брайан Бойтано, Дороти Хэмилл. Но что тот же Бойтано может противопоставить Ягудину, Плющенко и Гейблу, которые по два четверных прыгают? Тройной лутц с поднятой рукой? И где окажется Хэмилл со своим одинарным акселем? Не думаю, что было правильным такое допускать. Профессионалы попросту остались без работы.

- Позвольте, как же тогда воспринимать ваши слова, сказанные в Мальме, что с точки зрения профессионального бизнеса было бы интересно снова увидеть в паре Оксану Грищук и Евгения Платова? Какой смысл, если сам бизнес почти убит?
- Я сказал, что это было бы интересно. Грищук и Платов - единственные двукратные олимпийские чемпионы в танцах. И масса фактов, которые превращают биографию в story: разные партнеры, партнерши, одна из которых пыталась физически расправиться с другой... Да и само по себе возвращение легендарной пары после такого перерыва могло бы стать сенсацией. Серьезным бизнесом? Не уверен. Платову уже лет многовато, да и работает он совсем в другой области. Приглашения на них со всех сторон не посыпались бы, но при правильно организованной работе перспектива была бы возможна.
- Я слышала, что Грищук из-за ее специфического характера не возьмет к себе ни одно шоу.
- Она сильно изменилась. У многих ведь, случается, от большой славы мозги в другую сторону уходят. Сейчас Оксана хорошо поняла, что уровни, на котором она была и на котором сейчас находится, мягко говоря, сильно отличаются друг от друга. Сидит дома, воспитывает ребенка. И думает только о том, чтобы снова начать кататься.

- Откуда вы это знаете?
- Звонит иногда. В последний раз разговаривали перед чемпионатом Европы.

- Давайте вернемся к Плющенко. С точки зрения агента, в работе с таким спортсменом есть только плюсы или минусы тоже?
- Поскольку наш бизнес сейчас переживает не лучшие времена, в нем вообще трудно кого-то раскрутить. Вторая сложность заключается в том, что самые большие деньги сосредоточены на американском рынке. А Женя - российский спортсмен. Не очень хорошо говорит по-английски. Не очень хорошо общается с прессой.

- Это ваше мнение?
- Это мнение, которое я периодически слышу от ваших коллег. Женя - специфичный человек. Не любит беседовать с журналистами до соревнований. А после них часто получается так, что говорить уже не с кем: все разъезжаются. Но мы над этим работаем.

- Для вас важно, какую прессу Плющенко имеет в России?
- Конечно. В профессиональных кругах в Америке за ней следят. Интернет ведь есть у каждого, а там постоянно появляются переводы тех или иных статей. Для Жени, думаю, тоже не безразлично, что о нем пишут дома. Он патриот, как и Антон Сихарулидзе. Даже в разговорах с ними это чувствуется. Всегда болеют только за российские команды, за своих в НХЛ.
Другое дело, что у Плющенко есть некое предубеждение против журналистов в принципе. Не потому, что кого-то не любит. Скорее понимает, что журналистский бизнес бывает разным: могут всякое написать. И считает, что, если его хотят узнать по-настоящему, пусть смотрят, какой он на льду.
Может, это и правильно. Но я сужу по своему опыту. Мишель Кван ведь не случайно так популярна в Америке. С точки зрения бизнеса она ведет себя идеально. Всем улыбается, никому не отказывает ни в интервью, ни в автографах, приезжает на встречи с болельщиками, фотографируется. Популярность именно из таких крупиц и складывается. И не падает, даже когда человек начинает проигрывать.

- А что можете сказать про Сашу Коэн? Насколько верны слухи о том, что в Европе в нее влюблены гораздо больше, чем в Америке?
- Коэн сейчас фаворит номер 1. На чемпионате Америки этого года все были уверены, что выиграет именно она. Саша - сильная фигуристка. Умеет себя подать, исполняет элементы, которые можно назвать торговой маркой. Все это сильно играет в ее пользу. Ягудин ведь чем берет публику? Даже простые элементы в дорожке шагов делает так, как никто другой. С таким всплеском эмоций, что одно это заводит зал. Кван, несмотря на популярность, прежде всего спортсменка. Как и Сара Хьюз. А Коэн - артистка. Публике всегда намного приятнее видеть именно такое исполнение, а не тех, кто безо всяких эмоций, как лошадь, делает свою работу.

- Не боитесь, что мои американские коллеги вырвут эту фразу из контекста, припишут вам слова, что Хьюз катается, как лошадь, и у вас будут неприятности?
- Боюсь. Но сами посмотрите: например, японские девочки прекрасно работают на льду. А эмоций, изюминки, на которую прежде всего клюет публика, у них нет. Как и у китайских пар. А ведь исключения были: Лю Чен, Кристи Ямагучи...

- Если я правильно вас поняла, в фигурном катании любая национальность, кроме американской, - уже недостаток?
- Ну почему же? Есть ведь пример Ягудина. С точки зрения нашего бизнеса он в свои 22 года добился всего, о чем только можно мечтать. Выиграл все титулы в любительском спорте, в профессиональных кругах является одним из самых достойных и уважаемых спортсменов. Сам я, конечно, гораздо больше заинтересован в том, чтобы на первых ролях был мой спортсмен, но не снять шляпу перед Ягудиным не могу.

- Однако не станете же отрицать, что, если бы Ирина Слуцкая была американкой, в Солт-Лейк-Сити победила бы именно она?
- В этом вы правы. Слуцкая была безусловным фаворитом. Но при этом все, даже бывшие советские судьи, прекрасно понимали, что Америка не должна остаться без золота. Это могло сильно ударить по популярности американского фигурного катания. А деньги, как мы уже говорили, все там. Сам я сильно расстроился. С Ириной мы давно дружим.

- А за кого болеете, когда смотрите соревнования, - за Слуцкую или Коэн?
- Этот вопрос, пожалуй, единственный, на который я не смогу вам ответить.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

- В одном из ваших старых интервью уже упоминалось о создании школы Плющенко в Армении.
- Да, была такая идея несколько лет назад. Но в последнее время Женя был сильно занят подготовкой к Олимпиаде, другими соревнованиями, шоу. К этому проекту мы тоже планируем вернуться. Речь идет о том, чтобы направлять в Армению квалифицированных тренеров, помогать им создать эффективную систему подготовки. Планируется, что тренер Плющенко Алексей Мишин тоже иногда будет приезжать в Армению. У него огромный опыт, который, естественно, хотелось бы использовать.

- Вы много лет работаете с Плющенко. С кем еще из спортсменов сотрудничаете?
- Из фигуристов – это Петр Чернышев и Наоми Ланг. Мне стоило много здоровья уговорить Петю приехать из Америки в Россию участвовать в телевизионных проектах (Петр Чернышев принимал участие в телевизионных проектах "Танцы на льду" и "Ледниковый период", был победителем проекта на РТР вместе с Юлией Ковальчук. - Прим. "СЭ".), но в итоге я оказался прав. Я знал, что для него это будет хорошо. Я всегда думаю об интересах спортсмена, причем не только спортсмена, но и артиста. В Америке в то время он мог бы стать хорошим хореографом, но выступать там ему было негде. А в России у Чернышева появились огромные возможности.
Одна из моих главных профессиональных целей - развивать так называемое экстремальное катание: катание, в котором есть различные трюки, выполняемые на коньках, как, например, прыжки через машины или акробатика на льду. Меня интересуют не только фигуристы, но трюкачи, люди, которые могут поднимать стадионы своим выступлением, неординарные личности. Например, Алексей Полищук вместе с Бертом Кордингом, это новая пара, которую я создал, когда перестал выступать первый партнер Полищука – Владимир Беседин. Сергей Якименко - единственный человек, который прыгает через машины и делает другие уникальные акробатические элементы.
В 1997 году мы с моим американским партнером Скоттом Уильямсом устраивали первый чемпионат мира American Open, на котором проводились соревнования по акробатике на льду, и в котором принимал участие и я сам.

- Тоже прыгаете через машины?
- Нет. Но с моим другом Акопом Манукяном мы в свое время были пионерами в этой области, когда решили перейти из фигурного катания в акробатику и шоу-бизнес. Мы выступали по всему миру от Champions on Ice Тома Коллинза до Ice Capades и Disney's Champions on Ice. Если вам интересно, просто наберите мое имя в Тьюбе - найдете видео.

- Как часто вы сейчас становитесь на коньки?
- Я до сих пор могу выполнить тройной прыжок. В последний раз выходил на лед, когда проводил шоу в Ереване в декабре 2008 года.
Во время репетиций шоу я всегда на льду. Ставил открытие и закрытие для прошлогоднего чемпионата России в Санкт-Петербурге. Групповые номера для нашего шоу Kings on Ice тоже ставил я. Там даже частично использовалась моя музыка, которую я написал с Эдвином Мартоном.

- Вы пишете музыку? Неожиданно.
- В прошлом сезоне мою музыку брала для короткой программы Катарина Гербольдт. Она услышала эту композицию случайно, когда была у меня в гостях. Я даже не сразу узнал об этом.

- В чем заключается ваша работа как агента?
- В том, чтобы помочь спортсмену добиться максимальных результатов. Ну и дать возможность заработать, если это не мешает тренировкам, конечно.
Например, начиная с прошлого сезона я работаю с одиночницей из Люксембурга Флер Максвелл, и она уже приняла участие во всех шоу, которые проходили в Европе. В свои шоу я не беру людей "для галочки". Всегда думаю о том, на кого именно зритель захотел бы смотреть.

- А что именно нужно зрителю, как считаете?
- В каждой стране зритель разный. За час до начала каждого шоу я обычно минут 10 хожу по залу, смотрю, кто сидит на трибунах. В зависимости от этого принимаю решение: что именно показывать, что менять. У меня редко когда бывает шоу по сценарию.
Еще я сторонник того, чтобы в шоу присутствовал риск, рекорды, даже некая агрессия. Могу часами сидеть и просматривать записи прошлых лет. И если знаю, что где-то есть интересное шоу, могу пролететь полмира, чтобы его посмотреть. Я пересмотрел все подобные шоу в Лас-Вегасе, знаком с этой кухней изнутри, знаю всю методику, всю технологию.
- Люди жаловались, что билеты на российские шоу весной в Москве и Питере были очень дорогими.
- Если посмотреть статистику, то относительно московских цен у нас были средние цифры. К сожалению, у нас было мало спонсоров, соответственно и возможности были ограничены. Шоу, которое мы изначально намеревались сделать весной, отменилось. К тому же перед нами стояли обязательства по гонорарам: за меньшие деньги нельзя было бы привезти в Москву тот состав, который мне хотелось.

- Что входит в ваши ближайшие планы?
- На конец ноября мы готовим тур по городам России. Знаю, зрителям понравился номер "Четырех королей", мы его оставим. Королями будут: Плющенко, Стефан Ламбьель, Джонни Вейр и Райан Брэдли. Я очень рад, что Райан присоединится к нам: его произвольная программа с двумя четверными прыжками, которую он показал на последнем чемпионате США, произвела на меня большое впечатление. Также в составе шоу будут Изабель Делобель/Оливье Шонфельдер, собирается вернуться на лед и опять выступать со своим прежним партнером Владимир Беседин. Надеюсь, к нам сможет присоединиться и недавно созданная российская пара Татьяна Волосожар/Максим Траньков. Поскольку пока они не могут выступать на международных соревнованиях, для них это будет хорошей возможностью выступать на публике.

- Как думаете, вернется ли Плющенко в спорт, и если да, сколько лет он может кататься?
- Он спокойно может выступать до 2014 года. Он очень упрямый человек. Перед Играми в Ванкувере смог взять себя в руки, заставить себя похудеть, бросил все ради того, чтобы посвятить себя тренировкам. Три года он не просыпался раньше часа или двух часов дня, а тренировки заставили его вставать порой в 6 утра.
Если меня спросят, сможет ли он выступить на Олимпиаде в Сочи, я скажу, что процентов на 90 это возможно. Многое зависит от того, какими будут правила: вполне возможно, что их поменяют так, что не будет никакого смысла браться. А может получиться и наоборот.
Важно понять, насколько высокой будет мотивация. Перед Ванкувером она была у Плющенко очень высокой: его тогда так часто втаптывали в грязь, что он хотел как бы напомнить людям, кто он такой.

- Получается, мотивацией была злость?
- Не злость. Я бы назвал это желанием показать, что лед - это именно то место, где он умеет делать все и делает отлично.

- Что лично вы думаете о результате Евгения на Олимпийских играх в Ванкувере?
- Хочу сказать, что очень рад за Женю. Если учесть, за какие короткие сроки он вернулся, это абсолютное чудо: 99 процентов людей не в состоянии бы были такое повторить.

- И все же: засудили его или нет?
- Думаю, сыграло много факторов: новые правила, новое судейство, новая политика, люди, которые не очень хотели, чтобы Плющенко повторил свой успех. Лайсачек откатался чисто: по новым правилам он выполнил все, что требовалось. Кто какое место занял, справедливо это или нет, комментировать не буду. Это уже пройденный этап.

– В свое время мы с Акопом Манукяном стали первыми фигуристами, вставшими на льду в акробатическую пару. И мне сразу стало понятно, что перед нами открылись большие перспективы. Было это в 1987 году. Сам я катался в то время в ленинградском балете на льду, труппа которого составляла порядка 120 фигуристов, если не больше. Причем попал туда случайно: на просмотр мы решили идти вместе с Акопом, который поехал чуть раньше и очень понравился руководству. А потом выяснилось, что в труппе оставалась всего одна свободная вакансия, которую отдали мне, поскольку в отделе кадров были в полной уверенности, что я и есть Акоп.

Мне тогда было до такой степени неловко, что я дал себе обещание эту ситуацию исправить. А Манукяну сказал срочно выучить на льду сальто назад, которое, к слову, сам делать не умел.

– Это такой сложный элемент?
– На самом деле нет, просто сальто требует несколько непривычной для фигуриста работы вестибулярного аппарата. Легко “потеряться” в воздухе и приземлиться не на ноги, а на голову. Со мной однажды случилось именно это: на тренировке приземлился лицом в лед, но поскольку нос у меня армянский, повышенной, так сказать, крепости, то обошлось без серьезных травм. После чего я и решил, что прыгать на льду сальто – это “не мое”.
А Акоп сальто выучил. В балет его через какое-то время тоже взяли, и мы сделали парный акробатический номер, который назвали “Кинто”. Включили туда все, что только смогли придумать: вращения на коленях, вращения на спине, фляки, разнообразные “кораблики”. И практически сразу перешли в категорию солистов.

– А в связи с чем решили перебраться в США?
– Наступили времена, когда в Питере стало просто опасно жить. Особенно – в той части города, в которой располагался институт физкультуры. Там чуть ли не каждый день кого-то убивали. Многих своих друзей я потерял именно в те годы, да и на нас с Акопом не раз нападали. Вот мы и решили уехать. Акоп полетел в Америку первым. Устроился уборщиком в армянскую церковь, жил стесненно – едва сводил концы с концами. А через полтора месяца – в самом конце августа 1991-го – улетел в Америку и я.

– И вы снова начали кататься вместе?
– Да. Более того, нас быстро начали приглашать во все основные шоу. Stars on Ice, Ice Capades, шоу Тома Коллинза, Дисней… В диснеевском шоу мы вообще были единственными артистами, кому было позволено выступать под своими именами. Катали мы все тот же “Кинто”.

– Если эксцентрическое направление пользовалось таким спросом, почему у вас так долго не было конкурентов?
– Они потихоньку появлялись. Holiday on Ice первым включил в программу номер с хулахупами, в Ice Capades начали появляться постановки с акробатическими вставками. Но до нашей с Акопом популярности им было далеко. Один из очень известных одиночников даже сказал Тому Коллинзу, что отказывается кататься у него в туре, если в этот тур будем приглашены мы с Акопом. Мол, не для того он завоевывал свою золотую олимпийскую медаль, чтобы делить лед с клоунами. На самом деле, думаю, дело было в том, что нас с Акопом всегда очень бурно принимала публика. Устраивала овации, требовала повторения номера на “бис”. Ну и кому понравится выходить на лед следом?
Как раз тогда я стал задумываться, что экстремальное катание обязательно нужно развивать. Во время одного из шоу познакомился с киевскими фигуристами-акробатами Владимиром Бесединым и Алексеем Полищуком – мы с Акопом выступали во Франции, и ребята пришли на нас посмотреть. А в 1998 году я со своим партнером по бизнесу и бывшим фигуристом Скоттом Уильямсом провел в Лос-Анджелесе первый профессиональный чемпионат под названием America Open, где помимо четырех традиционных категорий фигурного катания была представлена пятая – Show Act. Собрали мы туда девять разных номеров. Помимо нас с Акопом и Беседина/Полищука там выступали жонглеры, хула-хуп, клоуны – словом, все, что только можно придумать и перенести на лед.
***
– В какой момент шоу-бизнес потребовал от вас принести в жертву собственную актерскую карьеру?
– Это не было жертвой. Просто наш с Манукяном дуэт перестал существовать. Акопу очень не понравилось, что я привел на американский "рынок" Беседина и Полищука. До их появления мы были монополистами, что в плане заработка было безусловно выгоднее. Но я пошел на такой шаг совершенно сознательно, поскольку уже тогда мне было интересно не столько выступать самому, сколько развивать экстремальное катание как глобальный проект.

– И проводить чемпионаты регулярно?
– Именно. Второе шоу мы сделали в Чикаго, третье – в Филадельфии. А потом случились два роковых события подряд: сначала 11 сентября, а через полгода – Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити, после которых в обиход вошла принципиально иная система судейства. Интерес к фигурному катанию как к виду спорта в США резко пошел на убыль. Вот мне и пришлось в большей степени сосредоточиться на агентской деятельности. Большинство моих клиентов-фигуристов были русскими, поэтому в России я стал проводить довольно много времени. А в 2006 году снова вернулся к экстриму – провел турнир в Санкт-Петербурге.
Тот период – после тотальной победы "русского оружия" на Играх в Турине – вообще оказался крайне благоприятным для шоу-бизнеса: появилось огромное количество шоу, телевизионные проекты. Но поскольку я продолжал оставаться агентом Евгения Плющенко и Ирины Слуцкой, я чуть ли не круглосуточно метался между ними, и на то, чтобы заниматься чем-либо еще, просто не было времени. После Игр в Ванкувере появились другие заботы – по предложению оргкомитета Игр в Сочи я взял на себя постановку заключительного гала-концерта.
– Я как-то пыталась подсчитать количество ваших "звездных" клиентов: Плющенко, Слуцкая, Коэн, двукратные чемпионы мира среди профессионалов Елена Леонова/Андрей Хвалько,
Беседин/Полищук, вице-чемпион мира Денис Тен...

Скольких фигуристов вы опекаете сейчас?
– Не возьмусь назвать цифру, поскольку за много лет сложился достаточно большой круг спортсменов, которым я всячески помогаю, не заключая с ними никаких официальных соглашений. Ну а к тем, с кем работаю на официальной основе, после Игр в Сочи добавилась Аделина Сотникова.

– Почему она, а не Юлия Липницкая, к примеру?
– В нашем бизнесе многое зависит от личных отношений. Аделина мне всегда нравилась, к тому же я долгое время был агентом Петра Чернышева, который работает с Сотниковой. Вот я и сделал такой выбор. Насколько он окажется успешен, покажет время.

– В чем в данном случае вы видите свою цель?
– В том, чтобы сделать спортсмена максимально привлекательным для спонсоров, но при этом не войти в противоречие с его спортивными задачами. Найти идеально-возможный баланс между спортом и бизнесом, скажем так. Если думать только о заработке, можно легко пустить под откос всю свою карьеру. Кроме того, есть множество моментов, когда деньги не играют главенствующей роли.

– Важнее становятся человеческие отношения?
– Да. В моем любимом фильме "Джерри Магуайер" есть момент, когда старый агент учит молодого профессии и говорит ему: "Самое главное в агентском бизнесе – личные отношения". Это действительно так. Образно говоря, для меня имеет большое значение: улыбается человек при моем появлении, или морщит нос. Если отношения натянуты, бизнес никогда не будет успешным.
Что касается Сотниковой, мы уже начали очень интересную и, на мой взгляд, перспективную работу с одном из мировых лидеров по производству спортивной экипировки. Не так давно Аделина была приглашена в Шанхай на презентацию новой линии продукции. И провела эту презентацию совершенно блистательно.
***
– Ваш очередной экстремальный чемпионат фактически приурочен к открытию любительского сезона. В каком формате вы планируете его провести?
– Будет шесть категорий: комедия, акробатические дуэты, хула-хуп, фристайл, воздух и адажио. Хула-хуп я включил в программу с далеко идущими целями, скажем так. Есть идея разработать целую программу фитнеса: хула-хуп в сочетании с фигурным катанием оказался превосходным средством для построения женской фигуры – дает очень хорошую “точечную” нагрузку на все основные группы мышц.

– То есть, развивая экстрим как некое спортивное развлечение, вы тем самым создаете себе почву для бизнеса?
– Ну а как иначе? Наш мир слишком сильно изменился, перешел на другие скорости. Возьмите такое занятие, как Base Jump, где люди непонятно ради чего рискуют собственной жизнью. Вроде бы форменная глупость, но эту человеческую погоню за адреналином уже не остановить ничем. Мы с вами можем сколько угодно наслаждаться красивым фигурным катанием, но новое поколение хочет уже совсем другого. И я своими чемпионатами просто открываю для этого неограниченные возможности. Например, в категории “фристайл” у меня выступает человек, который встал на коньки, будучи классным танцором брейк-данса. Став чемпионом мира он получает возможность выстроить свою жизнь уже совсем иначе – не тусоваться по второсортным клубам, а, скажем, попасть в высококлассное шоу.
А сколько парней и девчонок такой вид спорта может забрать с улиц, увести от наркотиков?

– Вас действительно так заботит социальная составляющая бизнеса?
– Это для меня очень больная и очень личная тема. Наркотики сломали жизнь очень близкому для меня человеку, а через него – всей нашей семье. Не хочу, чтобы прозвучало пафосно, но с тех самых пор я считаю борьбу с наркотиками в некотором роде своей миссией.
– В любительском фигурном катании периодически курсируют слухи, что Международный союз конькобежцев не исключает объединения парного катания с танцами, или вообще отказа от этого вида в программе официальных соревнований. А какое будущее предсказали бы фигурному катанию вы?
– Перспектив широкого развития парного катания я не вижу в принципе. В Америке и Канаде спортсмены не приучены долго ждать результата: что-то не понравилось, – тут же поменял партнера или вообще ушел. В Европе тоже не так много пар.
Если говорить о фигурном катании в целом, думаю, что интерес к нему сейчас начнет снижаться: все-таки после Игр в Сочи ушли слишком многие “знаковые” личности. Еще мне кажется, что само фигурное катание сильно “примитизировали”, разрешив вокал. Это позволяет в гораздо меньшей степени, чем раньше, заморачиваться подбором музыкального сопровождения. Думаю, следующим шагом станет катание со сценической подсветкой льда. А это уже почти шоу. Но ведь в шоу-то всем нам хочется уже совсем другого.

– Экстрим-чемпионатов?
– А почему бы и нет?

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

— Когда подбираете потенциального клиента для работы, на что обращаете внимание в первую очередь — на его титулы, внешность, харизму?
— Титулы имеют значение, если речь идет о победах на серьезных турнирах — Олимпийских играх и чемпионатах мира. Куда важнее, чтобы человек сам был неординарным или показывал неординарные вещи. Например, в этом сезоне ярко себя проявил фигурист из Узбекистана Миша Ге. То, что он делает, можно смело демонстрировать в больших залах: народ пойдет на его программу. Или возьмем француза Шафика Бессенье, который был сейчас в Стокгольме. Он выступил очень неудачно, короткую программу завалил, на произвольную не вышел. Но смотреть на него интересно, он катался по-другому — не так, как все. И в перспективе эта фишка может стать коммерчески успешной.

— Титул чемпиона Европы может сделать фигуриста звездой? К примеру, если бы золотую медаль выиграл Адьян Питкеев?
— Чемпионский титул сам по себе — нет. Выиграй условный Питкеев нынешний чемпионат Европы, с коммерческой точки зрения практически ничего бы не изменилось. Его вес в мировом фигурном катании не увеличится, заполняемость залов на выступлениях с его участием не вырастет. Питкеев — молодой, талантливый парень, работает в хорошей команде. Но вопрос не в нем, а в падающем спросе на спортивном рынке. В Канаде и США иностранцы никому не нужны, там своих звезд продать бы. Похожая ситуация сейчас и в Европе.

— Получается, успех на первенстве континента не влияет на маркетинговую стоимость фигуриста?
— Титулы работают на узнаваемость фигуриста только в сочетании с его имиджем и харизмой. Тот же Женя Плющенко способен собирать в Европе полные залы. В Америке в свое время таким именем была Мишель Кван. А вот кореянка Юна Ким, несмотря на все свои титулы, пользуется бешеной популярностью только у себя на родине. Другим странам неинтересна.

Сотникова перешла в другую весовую категорию

— На Играх-2014 в Сочи кореянку, к слову, обыграла наша Аделина Сотникова. Ее успех удалось монетизировать?
— Золотая олимпийская медаль меняет статус спортсмена. К этой награде десятки тысяч людей стремятся всю жизнь, а добиваются ее единицы. Аделина подписала контракт с компанией «Найк», и уже одно это демонстрирует ее нынешнее положение в спортивной индустрии. Американцы сотрудничают только с настоящими звездами, это совсем другая весовая категория.

— История с возможной дополнительной дозаявкой Сотниковой на чемпионат Европы, вызвавшая публичную перебранку ведущих российских тренеров, негативно сказалась на ее имидже?
— Не стал бы придавать этой ситуации такое значение. Аделина находилась в хорошей форме, выиграла соревнования в Сочи. Потом, к сожалению, получила травму и не смогла выступить на чемпионате России. Брать ее в сборную или нет — вопрос исключительно к национальной федерации. В общем, вся история не стоит выеденного яйца.

— Нынешний сезон для Сотниковой завершен?
— Сейчас Аделина залечила травму ноги и возобновила тренировки. В ближайшее время она начнет работу на льду в полном объеме. Кроме того, собирается сниматься в программе «Танцы со звездами», где будет выступать вместе с Глебом Савченко. Что будет дальше — опять-таки вопрос к федерации. В конце концов, до чемпионата мира в Китае еще полтора месяца. За это время многое может произойти.

Спортивный рынок сдулся

— Сколько серьезных игроков сейчас действуют на рынке спортивного маркетинга?
— В последнее время этот бизнес резко сдулся. В 1990-х насчитывалось около десятка крупных компаний, работавших с фигуристами. Сейчас их осталось три-четыре, не больше. Если кто-то думает, что он станет спортивным промоутером и быстро заработает большие деньги, — это ошибка. Прибыль и, соответственно, доходы как самих спортсменов, так и их менеджеров упали.

— Во сколько раз?
— К примеру, в лучшие времена за участие в зарубежных коммерческих соревнованиях российские звезды зарабатывали по несколько сотен тысяч долларов. Сейчас получают в десять-пятнадцать раз меньше. Спад произошел по разным причинам. С одной стороны, сказались теракты в США 2001 года, которые нанесли мощный удар по американской экономике и благосостоянию многих крупнейших корпораций. С другой, свою роль сыграли изменения в правилах фигурного катания. При шестибалльной системе люди приходили на соревнования, вооружившись ручками и блокнотами, сами выставляли оценки спортсменам. Нынешние же правила подсчета баллов многим непонятны.

— У звезд мирового фигурного катания существует такое понятие, как райдер?
— Райдер у фигуристов, участвующих в мировых турах, конечно, имеется. Он включает в себя стандартные пункты: перелет бизнес-классом, встречи-проводы, проживание в гостинице определенного уровня. У нас никто не требует в раздевалку позолоченную сантехнику, французское шампанское и экзотические фрукты.

— Тем не менее возникали ситуации, которые ставили в тупик?
— Однажды мне поздно ночью за сутки до вылета позвонила одна олимпийская чемпионка и заявила, что хочет отправиться на гастроли из Нью-Йорка, а не из Вашингтона. И еще чтобы поменяли бизнес-класс на первый. На мое замечание, что это невозможно, последовало категорическое: «Тогда я не поеду». Я тут же набрал номер продюсера шоу, но тот заявил, что его эти проблемы не касаются, поскольку у нас подписан контракт. Пришлось перебронировать билеты, менять пункт отправления за свои деньги. Такие взбрыки у звезд бывают, что поделаешь? Конечно, лучше договариваться и искать компромисс, но иногда приходится доплачивать из своего кармана.

Владимир Рауш