«Планируем поменять обе программы, хотя короткая в этом сезоне получилась очень удачной. Тем не менее решили ее не оставлять, потому что, мне кажется, из этой программы я немного выросла», — цитирует фигуристку официальный сайт Федерации фигурного катания на коньках России (ФФКР).


Почему Липницкая хотела завершить карьеру
По словам Липницкой, летнего отпуска у нее не предвидится: она продолжит учебу в школе. Параллельно спортсменка будет заниматься общефизической подготовкой, чтобы не терять форму. Затем — сборы в Новогорске.

«Станем закладывать базу на следующий сезон. Моя основная задача в данный период — восстановить все прыжки, качественно поработать над техникой, полностью закрыть вопрос с неправильными ребрами. В последние месяцы я много работала над конкретными вещами, занималась скольжением, общефизической подготовкой. Работала индивидуально со специалистами, благо что время и возможности позволяли», — сообщила 16-летняя спортсменка.

Неудачный сезон не помешал Липницкой заключить первый в карьере персональный спонсорский контракт с известным брендом. Информация о сумме и сроках соглашения, как водится, является коммерческой тайной.

«Про меня много говорили после Олимпийских игр. Хвалили, потом стали сомневаться. Но мне безразличны эти слухи. Для меня имеет значение только задача на сегодняшний день. Неважно, что было вчера, ведь сегодня уже новый вызов», — рассуждает фигуристка.

Свои слова Юля подкрепила рекламным роликом, в котором будто бы подвела черту под своим прошлым: «Вчера обо мне говорили разное. Сегодня это не значит ничего. Я — то, что я делаю сегодня».


Этери Тутберидзе


Материнская плата

Новый сезон Липницкая начнет со старым тренером, от которой она в минувшем декабре собиралась уходить. Несмотря на опровержения, поступившие и от ФФКР, и от самой спортсменки, по информации «Ленты.ру» Юлия действительно была настроена решительно, но в итоге после вызова в Министерство спорта и консультаций с руководством федерации ей пришлось отказаться от этой идеи.

Слухи о возможном уходе Липницкой от Этери Тутберидзе появились еще во время декабрьского чемпионата России, где фигуристка с треском провалилась, заняв самое низкое за свою карьеру место — девятое. Там же, в Сочи, где проходили соревнования, журналисты говорили, что Юля устала от неудач и собралась уходить.

Ситуация требовала пояснений. Информационный вакуум заполнил генеральный директор Федерации фигурного катания на коньках России Александр Коган, сообщивший, что Липницкая никуда не уходит.

Следом выступила сама спортсменка. «Все знают, как непросто мне было вернуться к тренировкам после Олимпиады. И в этом смысле сезон получился очень тяжелым. Поначалу ничего не получалось, и я реально понимала, что вообще ничего не могу. Было какое-то бессилие, непонятно с чем связанное. Возможно, с переходным возрастом. Возможно, с накопившейся усталостью. В такой ситуации все воспринимается очень болезненно, что, естественно, не могло не сказаться на наших взаимоотношениях с тренером», — объясняла Липницкая.

Немаловажным фигурантом этой истории стала мама Юлии, принимающая самое деятельное участие в тренировках дочери. Девочка на протяжении всей карьеры находилась между двух огней: на одних весах — авторитет тренера, на других — авторитет матери. Со слов коллег, в свое время мама Липницкой выбирала тренера с тем расчетом, чтобы сделать Юлю олимпийской чемпионкой. В командном турнире получилось, но в личном спортсменка потерпела неудачу.

Чемпионат России стал последней каплей в провальном сезоне: Юля не смогла отобраться на чемпионат Европы. Скорее всего, именно Липницкая-старшая сыграла решающую роль в намерении сменить тренера и отдать дочь признанному мэтру Татьяне Тарасовой, которая сумела сделать Аделину Сотникову чемпионкой домашних Игр.


Елизавета Туктамышева

Елизавета Великая

Как бы ни развивались дальнейшие события, сейчас ясно лишь то, что время для нового взлета у Липницкой еще есть. В истории не только фигурного катания, но и всего мирового спорта Юлия — одна из самых молодых олимпийских чемпионок.

Подобные падения переживали многие фигуристки, в том числе и лидер нынешнего мирового одиночного катания Елизавета Туктамышева. Минувший сезон стал для подопечной Алексея Мишина лучшим в карьере, хотя совсем недавно специалисты едва ли не заживо хоронили Лизу, на протяжении двух лет ничего не показывавшую.

Победив в декабре в Барселоне, Елизавета стала второй после Ирины Слуцкой российской спортсменкой, выигравшей финал Гран-при. Потом Туктамышева выиграла чемпионат Европы в Стокгольме и первенство мира в Шанхае. Кроме того, в минувшем сезоне 18-летняя фигуристка впервые исполнила в программе официальных соревнований самый сложный прыжок в женском фигурном катании — тройной аксель.

В настоящее время никто из российских фигуристок, кроме Туктамышевой, подобный элемент не исполняет. Он привычен в мужском катании, но в женском удавался лишь пяти спортсменкам — американке Тоне Хардинг, россиянке Людмиле Нелидиной, японкам Мидори Ито, Юкари Накано и Мао Асаде. Все они, кроме Асады, уже завершили карьеру.

«Я боялась, что после всех этих неудач мне скажут: что ты страну позоришь? Но люди, наоборот, поддерживают и говорят сейчас: посмотри на Лизу Туктамышеву, как она смогла вернуться после двух очень неудачных сезонов! Это ведь и правда потрясающе! Я сейчас смотрю на нее и не устаю поражаться. Лиза подходит к стартам абсолютно расслабленной, выходит на лед — и все делает. Как ей удается?» — удивляется Липницкая.

Ответ на этот вопрос Юлия найдет в ближайшее время.
Сергей Курманов
Дмитрий Клипин

Хореограф Илья Авербух не расстроен окончанием сотрудничества с олимпийской чемпионкой Сочи-2014 в командном турнире по фигурному катанию Юлией Липницкой. Об этом специалист, работавший два последних сезона со спортсменкой, заявил ТАСС.
Как сообщила ранее ТАСС хореограф Марина Зуева, она начала подготовку программ на следующий сезон для двух учеников Этери Тутберидзе - Липницкой и Адьяна Питкеева. Сейчас спортсмены с тренером находятся в США.
"У нас с Юлией был хороший олимпийский сезон, и та программа, с которой она стала первой в Сочи, навсегда останется с нами. Но, возможно, Липницкой пора попробовать новые направления в работе, ведь прошлый сезон у нее не сложился, - считает Авербух. - Как спортсмен я понимаю Юлю, хореографа иногда можно поменять на удачу. А Марина - креативный человек, она сможет сделать для Юли интересную программу. Буду рад, если она найдет для спортсменки новые краски, а я буду болеть за Юлю от всего сердца".
Вместе с тем Авербух рассказал о роли хореографа в фигурном катании.
"В одиночном катании, я все-таки приуменьшил бы заслугу хореографа, - подчеркнул Авербух. - Программа раскрывает индивидуальность, а качество элементов играет ключевую роль. Прыжковая часть у Липницкой на высоком уровне, а прибавить в новом сезоне ей необходимо в скольжении, в качестве дорожек шагов. И здесь дело будет не в придумках, а в том, каким арсеналом элементов она будет обладать".
Свои творческие планы специалист связывает с молодой российской фигуристкой Еленой Радионовой, которая завоевала на своем дебютном чемпионате мира в Шанхае бронзу, а также с дуэтом Елена Ильиных/Руслан Жиганшин.
"Я продолжаю сотрудничество с Леной и Русланом, - рассказал Авербух. - В прошлом сезоне они, тренируясь вместе лишь год, совершили настоящий прорыв, став лучшими в России. И с удовольствием продолжил бы работать с Леной Радионовой. Считаю ее самой одаренной из нынешних российских фигуристок. Для меня ее высокий потенциал очевиден".

- Вам объяснили, чего от вас ждут, как от постановщика, или вам дали полную свободу действий и самовыражения?

- Юля сама очень активно участвовала в творческом процессе. Она молодец! И музыка, и движения… Она очень одаренный и вдумчивый человек. Ей всего шестнадцать лет, но она так зрело воспринимает серьезную музыку, очень мудро подходит к постановкам, к выбору музыки, очень тонко чувствует музыкальный материал, чувствует стиль и может работать во всех стилях! Она провела у меня в США всего неделю, и за это время мы поставили три программы в разных стилях, и это, прежде всего, заслуга Юли – что мы смогли проделать такую работу. Сыграли роль ее талант, ее двигательные возможности, ее желание себя выразить.

- Благодаря акселям Елизаветы Туктамышевой в женском одиночном катании все бросились в погоню за сложностью. Если порассуждать о возможностях Липницкой и других фигуристок – возможно ли выиграть за счет программы?

- Это уже судьям решать. Многое будет зависеть от того, как исполнена программа и технические элементы. Юлю мы постарались в новых программах представить взрослой девушкой, а совсем не девочкой. Это больше не девочка, а девушка, совершенно очаровательная, с замечательной фигурой, с интересной эстетикой движений, у нее же совершенно уникальные физические возможности, она очень гибкая, пластичная, мягкая и женственная. Мы подчеркиваем ее женственность – это уже немножко новое качество.

- Ее полюбили и запомнили в образе девочки, с этим образом уже покончено?

- А как ее еще могли полюбить, если она и была девочкой на Олимпиаде в Сочи в свои пятнадцать лет? Но человек растет, развивается. Это не означает, что прежние качества Юли утрачены, они просто изменились, стали глубже, тоньше, она уже больше может выразить. Она, кстати, сама выбирала музыку – я ей предлагала варианты, а она выбирала…

- Вы полностью одобряли ее выбор?

- Споров у нас не было. Как-то все мягко, хорошо прошло. Я бы очень хотела, чтобы эти программы и эта музыка принесли Юле в новом сезоне хороший результат. Я вообще очень люблю женское одиночное катание, помимо Юли я начала работу с японкой Марин Хондой, подобрала ей музыку, я очень долго ждала вот такую девочку, около восьми лет… Она совсем юная и только начнет выступать по юниорам.

- Почему именно такую девочку?

- После чемпионата мира в Токио, еще в 2007 году, меня пригласили на «Boat-Tour» - небоскребы, Токио, четырехэтажные дороги… А в самом конце мы подплыли к садам с цветущей сакурой – это розовое облако, висящее в воздухе мне настолько запомнилось, что это, наверное, самая красивая весна, которую я увидела в своей жизни. И это воспоминание меня не отпускало много лет – такая нежность, такая сила, такое потрясающее сочетание силы и нежности… Поэтому я попросила японских тренеров: если у вас появится такая девочка… И я описала девочку, которая смогла бы все это передать. И вот наконец-то ко мне привезли такую девочку – моя давняя мечта сбылась.

- Но чаще всего к вам все-таки с постановками обращаются иностранцы?

- Обычно – да, поэтому в постановках для Юлии Липницкой я чувствовала свою особенную ответственность.

- Если вернуться напоследок к вашим непосредственным ученикам – Виктории и Никите – что они должны сделать в следующем сезоне, чтобы вы почувствовали себя по-настоящему счастливым человеком?

- Если они смогут донести до зрителя в правильной форме то, что мы поставили, то, что мы сделали – это будет, конечно, счастье!

– Знаю, до какой степени вы загружены постановками в своих творческих проектах, но при этом не отвечаете отказом никому из фигуристов. Почему? Боитесь выпасть из "спортивной" обоймы? Или эта работа слишком сильно захватывает?
– То, о чем вы сказали, имело место в самом начале моего пути, когда я только начинал работать в любительском спорте – хотелось показать, что я умею ставить программы не только в рамках "Ледникового периода". И очень быстро пришел к выводу, что в плане хореографического насыщения программы большинства фигуристов находятся, образно говоря, в каменном веке. У нас настолько неизбалованная хорошими постановками публика, что любой художественный образ, если это нечто большее, чем лирическое размахивание руками под музыку, она воспринимает с восторгом.
– То есть вы хотите сказать, что в свое время тоже катали примитивные c художественной точки зрения программы?
– В каком-то смысле да, хотя сейчас эти программы стали еще более примитивными – слишком сильно хореографическая свобода ограничена техническими требованиями. Хотя я, например, был доволен своим первым опытом работы в спорте – с Ксенией Макаровой. Сейчас же нередко отказываюсь от каких-то предложений, но вовсе не потому, что слишком занят или перерос этот уровень. Просто когда перед тобой еще до начала работы ставят множество рамок, работа перестает быть интересной. Даже в том случае, если фигура спортсмена достаточно статусная.
– А есть спортсмены или тренеры, которым вам бывает трудно отказать?
– Есть. Например, я всегда очень хорошо относился к Елене Кустаровой, всегда сочувствовал ей, когда от нее уходили те или иные спортсмены, и год назад согласился поставить программу Елене Ильиных и Руслану Жиганшину прежде всего потому, что чисто по человечески очень симпатизировал людям, которые оказались "за бортом", но при этом не прекращают бороться. Такая же история была с Юлей Липницкой. Это сейчас она героиня сочинских Игр, лицо Олимпиады, а за год до тех Игр у Юли все шло из рук вон плохо, и она так же металась, как мечется сейчас. Когда мне позвонила ее тренер Этери Тутберидзе, это был фактически крик о помощи. И я просто не мог не откликнуться.
– В свое время Николай Морозов сказал мне, что никогда не знает, насколько удачной окажется та или иная постановка и как сильно она "прозвучит".
– Коля сказал вам чистую правду. Когда ставишь программу одиночнику, всегда оказываешься заложником того, как спортсмен эту программу исполнит. Понимаю, что я сейчас плюю в свой собственный колодец, но если человек безукоризненно и на кураже выполняет все элементы, становится совершенно неважно, что именно он катает. Если же спортсмен падает после первого каскада, а потом начинает "гоняться" за прыжками, становится не до образов – идет совершенно мертвое докатывание. Хотя, конечно же, для того, чтобы программу не просто запомнили, но и полюбили, нужно не только качественное катание, но и хорошая постановка.
В олимпийской произвольной программе Липницкой нам удалось главное: поймать правильное настроение. Юле свойственна некая отстраненность в катании, она – интроверт. То есть не пытается покорять зал, как прекрасно умеет делать Аделина Сотникова, а как бы сразу дает понять: принимайте меня такой, какая я есть. Это – не наигранный образ, а вся ее суть. Если бы Липницкая стала катать "Список Шиндлера", играя на публику, программа могла бы очень легко скатиться в банальность и пошлость. А в нашем случае получился колоссальный эмоциональный взрыв. Очень интимная, не предназначенная для чужих глаз история.


9 февраля 2014 года. Сочи. Юлия ЛИПНИЦКАЯ после произвольной программы в золотом командном турнире. Фото - Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"

– Почему же тогда вам до такой степени не удались программы следующего сезона?
– На мой взгляд, Юле нужно было идти дальше и становиться законодательницей мод. Кстати, первый вариант программы, которую мы сделали и которую никто не видел, я до сих пор считаю определенным прорывом. Там была неизвестная, незаезженная музыка, возможно, странная, абстрактная хореография, но я до сих пор уверен, что эта программа Липницкой бы подошла. Суть в двух словах заключалась в том, как предельно закрытый человек "выпускает" себя в окружающий мир и полностью раскрывается.
Кстати, эта программа очень понравилась Тутберидзе. Но это был тот самый случай, когда весомее оказалось мнение Юлиной мамы, которая не "увидела" свою дочь в этой программе. А Юля в этом плане очень к маме прислушивается.

9 февраля 2014 года. Сочи. Произвольная программа Юлии ЛИПНИЦКОЙ в рамках золотого командного турнира. Фото REUTERS

– Переубедить не пытались?
– Нет. Если человек чувствует в постановке дискомфорт, он не будет прыгать. И значит, программа все равно не "прозвучит". Программу нужно полюбить.
– Может быть, все банальнее? И дело просто в том, что всем девочкам в определенном возрасте хочется побыть Джульеттой?
– Та "Джульетта", которая у нас в итоге появилась, была поставлена уже не от хорошей жизни. Скорее, от полной безысходности. Понятно, что я был расстроен, но утешал себя тем, что дело не столько в программе, сколько в том, что ни один из участников Олимпийских игр не смог избежать негативных последствий. Штормило-то всех без исключения.
– Почему-то эту фразу произносят большей частью применительно к российской сборной.
– Ну почему же? Посмотрите, что происходило весь сезон с олимпийским чемпионом Юдзуру Ханю. Многие спортсмены вообще завершили карьеру. Или, как минимум, не выступали весь год.
– До сих пор не могу отделаться от мысли, что Игры в Сочи хоть и сделали Липницкую победительницей командного турнира и кумиром всей страны, слишком сильно ударили по ее психике. Что она оказалась совершенно к этому не готова.
– Ну а кто знает, будут ли в ее жизни еще одни Олимпийские игры? Спорт в этом отношении слишком непредсказуем. Тем более когда речь идет о женском одиночном катании. Здесь же все сошлось: удачные программы, возраст, взгляд маленькой невинной девочки, плюс – сама ситуация, когда всем нам позарез нужен был герой Олимпиады. Символ. Им Липницкая навсегда и останется, хотя саму Олимпиаду в Сочи выиграла Аделина Сотникова. Как лично для меня символом Олимпиады в Калгари навсегда остается Катя Гордеева. И совершенно неважно, выиграет Юля в своей жизни еще какие-то соревнования, или нет.
– Насколько сильно вам приходится подстраиваться под спортсмена, с которым вы работаете?
– Наиболее интересно было работать с Леной Радионовой. Она прекрасно "слышит" музыку и нередко случалось, что от себя добавляла какие-то очень удачные жесты, которые ложились в постановку идеально. Гораздо сложнее, когда человек сразу говорит: руки мне поставьте сюда, голову – сюда, а ехать я буду так. Ни о каком творчестве в таких случаях речь, как понимаете, не идет. Тут очень многое зависит от тренера. Например, работая с Липницкой, я на самом деле ставил программу не для нее, а для Тутберидзе. Чтобы именно она увидела, что я хочу сделать. И чтобы ей это понравилось. Просто сам спортсмен далеко не всегда готов подчиняться – как та же Юля. Но что тут поделать? Чемпионский характер.
– У вас была возможность посмотреть проект “Танцы со звездами”, в котором в этом сезоне выступала Сотникова?
– К сожалению, нет, но само по себе участие Аделины в таком проекте я считаю большим плюсом, раз уж не сложилось со спортивным сезоном. Такой опыт всегда ложится в “копилку”. Аделина – вообще очень интересный и глубокий человек. С кем мне действительно хотелось бы когда-либо поработать, так это с ней. Мы несколько раз пересекались, делали какие-то совместные даже не постановки, а наброски, но и этого было достаточно, чтобы понять: Сотникова – потрясающий “материал”. Там такие залежи потенциала, что руки чешутся от желания "взять лопату" и выгребать этот потенциал ковшами.


Олимпийская чемпионка Сочи в одиночном катании Аделина СОТНИКОВА. Фото - Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"

– После Игр в Турине вы собрали под свое крыло почти всю "верхушку" российского фигурного катания. Кого бы хотели заполучить сейчас, после Игр в Сочи?
– Про Сотникову уже сказал. При совершенно безупречном техническом мастерстве абсолютно нераскрыты с актерской точки зрения Татьяна Волосожар и Максим Траньков. А ведь за счет этого можно невероятно прибавить в катании, как это произошло уже после окончания любительской карьеры с олимпийскими чемпионами Турина Татьяной Тотьмяниной и Максимом Марининым. Вот, пожалуй, и все.
– А как же Леночка Радионова в адрес которой вы наговорили столько комплиментов?
– Ей еще кататься и кататься. Как минимум до Олимпиады в Пхенчане, а то и дольше.
– Сотниковой, получается, продолжать любительскую карьеру ни к чему?
– Я этого не сказал. Просто Аделина может себе позволить любое развитие карьеры. Может продолжать набирать спортивные титулы, а может уйти в новую для себя жизнь. В этом ведь тоже есть определенные плюсы. Та же Таня Навка сказала в свое время, что хоть и стала в Турине олимпийской чемпионкой, но настоящая популярность и народная любовь пришли к ней после нашего ледового проекта. Именно там она раскрылась как незаурядная драматическая актриса. А ведь это дано далеко не всем.
– С кем интереснее работать вам лично – с одиночниками или танцорами?
– Если в одиночном катании даже самой удачной постановке я бы отвел 20 процентов успеха, то в танцах ее значение не в пример выше. Примитивно говоря, работая в спорте, постановщик решает те же самые вопросы, что нам приходилось решать в “Ледниковом периоде”, где люди умели делать на льду считанный набор движений. Понятно, что в шоу существуют спецэффекты, позволяющие скрыть какие-то вещи, но суть задачи от этого не меняется: важно максимально убрать минусы и подчеркнуть плюсы. А для этого нужно “попасть” в программу.
– Как попали в этом сезоне французы Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон?
– Бесспорно. Они, конечно, очень сильно прибавили в технике за последний год. То есть нельзя сказать, что спрятались за образ, как в свое время говорили про немецкую пару Нелли Жиганшина/Александр Гажи. Я придумал для них тогда программу “Дракула” про двух веселых вампиров, и эта программа дала нам потрясающую возможность максимально вытянуть и развить актерскую сторону, которой ребята владеют блестяще. И убрать какие-то технические проблемы на второй план.


Габриэла ПАПАДАКИС и Гийом СИЗЕРОН. Фото - AFP

На самом деле я давно склоняюсь к тому, что в танцах нужно возвращать программы, имеющие выраженный единый сюжет. Хотя гораздо проще идти по пути наименьшего сопротивления.
– Что вы имеете в виду?
– Произвольная программа в танцах – это две дорожки шагов, твиззлы, вращение и поддержки. Подавляющее большинство тренеров если не нашли дорожку шагов четвертого уровня сложности (а придумать такую дорожку достаточно сложно), просто берут старую и перекладывают ее на другую музыку. Такой прием позволяет поставить новую программу за несколько дней: надо всего лишь взять старые комбинации шагов и заполнить паузы между ними и остальными элементами какими-то связками. Если же говорить о серьезном отношении к танцам в плане их развития, мне кажется, такие вещи должны быть наказуемы, тем более что отследить это не составляет никакого труда. Хотя бы в отношении лидирующих пар, которые, собственно и являются ориентиром для всех остальных. Даже самая удачная находка не должна использоваться на протяжении нескольких сезонов.
Собственно это именно та причина, по которой я считал и продолжаю считать канадцев Тессу Вирту и Скорра Мойра гораздо более сильными танцорами, чем были Мэрил Дэвис и Чарли Уайт. Они постоянно шли вперед, придумывали и показывали что-то новое, постоянно были в поиске. Американцы же из программы в программу эксплуатировали уже найденные элементы и образы. Тогда, кстати, я и задумался: что должно оцениваться в танцах? Качественно исполненные, но многократно показанные в различных программах элементы, или все-таки оценка должна отражать не только это? Сам я сделал бы ставку на канадцев. Потому что именно они, а вовсе не Дэвис/Уайт постоянно вели за собой весь танцевальный мир.
– Тренеры и спортсмены часто подчеркивают, что постановка должна быть удобной. Но ведь любая новая хореография поначалу всегда неудобна. Как находить компромисс?
– Постановщик, как правило, либо ставит программу под себя – так, как он сам ее понимает и видит, но тогда не факт, что программа удачно “ляжет” на другого человека. Либо изначально старается влезть в шкуру спортсмена и ориентироваться на него. Если, допустим, я замечаю, что какое-то придуманное мной движение спортсмену неудобно или его раздражает, я никогда не настаиваю на том, чтобы это движение оставить. Особенно когда речь идет об одиночниках.
Это ведь некая иллюзия, что программа к началу сезона накатывается до такой степени, что фигурист начинает все выполнять автоматически. Программы начинают накатываться летом, когда в них уже есть канва, но еще нет сложных элементов. Как только начинается погоня за прыжками, за вращениями четвертого уровня и за дорожками, вся твоя творческая мысль летит в тартарары: спортсмены катаются так, как им удобно. Но если ты изначально ставил программу, чтобы она получилась максимально комфортной, есть больше шансов, что постановка не начнет разваливаться. Если же программа “не твоя”, от нее останутся "рожки да ножки".
– Мне кажется, что именно это на протяжении многих лет происходило с Евгением Плющенко: с какими бы постановщиками он ни работал, на выходе в подавляющем большинстве случаев все равно получался “Бандитский Петербург”.
– Когда спортсмен уже состоялся и обладает сильной харизмой, он может себе позволить что угодно. Вспомните того же Филиппа Канделоро с его знаменитой программой "Крестный отец". Все, что там было, это начальная поза, косичка и два поворота головы. Все остальное было построено на беговых шагах.


Евгений ПЛЮЩЕНКО. Фото - Татьяна ДОРОГУТИНА, "СЭ"

– Кстати, о знаменитых постановках: не раз слышала, что каждый фигурист должен рано или поздно откатать свою “Кармен”. Не помню, была ли эта постановка в вашей спортивной карьере, но сейчас вы к этому пришли. Почему эта тема столь притягательна?
– Я уже пытался найти ответ на этот вопрос, когда писал вступительное слово для программки к спектаклю. На протяжении всей моей карьеры “Кармен” висела над нами с Ирой Лобачевой, как дамоклов меч. Мы бегали от нее, как могли, считая тему заезженной до неприличия. Сейчас же у меня такое ощущение, что “Кармен” как-то незаметно ко мне подобралась, растолкала все другие идеи и встала в полный рост. Когда я понял, что мои мысли заняты только этой темой, и что я вообще потерял способность думать о чем-то другом, то решил, что надо уже поставить этот спектакль, чтобы избавиться от наваждения раз и навсегда.
“Кармен” – это всегда вызов. Потому что за нее брались все. От Плисецкой – в балете, до Тарасовой, Брайана Бойтано и Катарины Витт на льду. Наша “Кармен” не совсем классическая, это мюзикл. Мы дописали достаточно большое количество музыки, расширили некоторые сюжетные линии. Получился спектакль-импровизация. Наша собственная история. И я очень надеюсь, что она станет в каком-то смысле знаковой. Для фигуристов в том числе.
Мы ведь все, пока находимся в спорте, живем в очень зашоренном мире. Я и сам много лет так жил, искренне полагая, что в мире фигурного катания нет ничего более важного, чем, условно говоря, четверные прыжки. А ведь рамки льда гораздо шире. Людей нужно постоянно развивать, уводить от этой зашоренности. Хотя, знаю, на меня обижаются, когда я об этом говорю.
– Вы сейчас рассуждаете как человек, чьим танцевальным воспитанием занимались люди, прошедшие школу великих педагогов: Татьяны Тарасовой, Елены Чайковской. То есть тренеров с колоссальным опытом и невероятно широким кругозором в музыке и искусстве. Вам не приходит в голову, что столь эрудированных специалистов в фигурном катании сейчас просто не осталось? Зато появилось большое количество молодых тренеров, которые стараются пробить себе дорогу наверх, изо всех сил работая локтями.
– Мы с вами сейчас рискуем стать мишенью – получить упрек в том, что брюзжим об эпохе, которой давно уже нет. Но вы правы: с кругозором и эрудицией у многих действительно беда. Для меня, например, было определенным культурным шоком, когда со спортсменкой, которая уже достаточно много лет живет в Москве, мы договорились встретиться в ГУМе у знаменитого фонтана. Сначала мы минут двадцать искали друг друга по всем линиям, а потом выяснилось, что девочка никогда в жизни не была в ГУМе и даже не имеет представления, что на Красной площади существует каток. О каких-то театрах я вообще не говорю, как и об учебе в школе: все эти годы человек жил между квартирой и катком.
– Вам могут возразить: зато есть результат.
– Да. Но когда человек не напитан жизненным опытом, эмоциями, когда он не стремится к тому, чтобы развиваться и постоянно узнавать что-то новое, очень быстро выясняется, что сказать зрителю ему просто нечего. А ведь именно это мы пытаемся сделать на льду на протяжении всей своей карьеры.

– Олимпиада. После Сочи в моей жизни изменилось абсолютно все. Я добилась цели, к которой шла и ради которой поменяла город, тренера, свою жизнь, все. Мне кажется, что я сама стала другой и мир вокруг меня изменился.

– Ощущаете себя звездой?

– Нет, хотя, где бы я ни появлялась – в магазине, в кафе, на улице, меня везде узнают. Даже капюшон, который обычно натягиваю в многолюдных местах, не спасает. Ко мне подходят, просят автограф, разрешения сфотографироваться… Но даже при таком внимании я считаю себя обычным человеком. Знаю одно – чтобы двигаться дальше, надо много работать.

– Слава тяготит?

– Я привыкла к такому вниманию и стараюсь воспринимать все в порядке вещей. Иногда мне хочется, как раньше, пойти и просто погулять, развеяться: сходить в парк или пройтись по магазинам. Но мама напоминает, что это довольно рискованно и не совсем безопасно, особенно если вспомнить, как во время Олимпиады и после нее меня прятали от некоторых назойливых журналистов, фотографов и странных товарищей, дежуривших возле дома. Сейчас все, конечно, изменилось, да и я стала относиться ко многим вещам спокойнее, но ходить одной у меня вряд ли получится.

Ольга ЕРМОЛИНА
Фото Юлия КОМАРОВА

Полностью интервью с Юлией Липницкой читайте во втором номере журнала «Мир фигурного катания», который выйдет в июне.

Зуева отметила, что все три программы отличаются друг от друга по стилю. "В показательном номере она выглядит уже девушкой - с соответствующим образом, зрелыми движениями", - пояснила тренер, приведшая к золоту Олимпийских игр американскую танцевальную пару Мерил Дэвис/Чарли Уайт и канадский дуэт Тесса Вирчу/Скотт Мойр.

Юлия не совсем удачно выступила в постолимпийском сезоне, в котором дважды становилась серебряным призером этапов Гран-при, а также отобралась в Финал серии, где стала пятой. На чемпионате России олимпийская чемпионка заняла лишь девятое место и не отобралась в состав сборной на чемпионат Европы, после чего объявила о том, что пропустит остаток сезона.

Из-за сложностей, связанных с взрослением, а также перерыва, взятого на отдых и восстановление после первой половины сезона, Липницкой пришлось начинать работать с базовой техники исполнения прыжковых элементов.

"Я поменялась. Взросление. И техника у меня была неидеальная, потому что как только что-то менялось, приходилось ее подгонять. Не совсем она была универсальная. Поэтому сейчас надо ставить что-то посерьезнее, более фундаментальное. Начнем с одинарных, с двойных прыжков - буквально с нуля. Тем более что у нас есть уже специалист с камерой, он будет все снимать, и на замедленном повторе можно будет смотреть технические ошибки", - сказала Липницкая.

Вспоминая Игры в Сочи Юлия считает, что основную задачу она выполнила. "Когда сейчас анализирую то, что было тогда, то понимаю, что основную свою задачу я выполнила. Просто я не планировала, что в короткий срок, в течение двух недель, придется выступать на двух Олимпиадах. Так что пятое место – еще тоже неплохо", - сказала Липницкая спустя год после Олимпиады.

В память о Сочи кроме золотой медали остался и подарок от любящего болельщика, который подарил собачку. "Звонок в дверь. Открываем – стоит молодой человек. У него в руках два букета и мешки какие-то. Ну букеты ладно, думаю, мне и маме – а мешки что означают? Переезжает он, что ли, куда-то? Оказалось, в переноске лежит рыжий щеночек, оказалось, это тоже мне", - вспоминает Юлия, которая назвала питомца Персиком.

Кроме того у юной олимпийской чемпионки есть кошка, которую она сама себе нашла в магазине, где выбирала коньки. "Там было много людей, и меня отвели на склад, чтобы я там подождала. А на складе коробка с двумя котятами. Ну я что, начала с ними играть. Один котенок от меня сбежал – а второй лезть, наоборот, начал. Вот так и получилось, что подарили мне его. Правда, сказали сначала, что это мальчик, и я его назвала Чертик, потому что он спину выгнул, когда собаку увидел. Но выяснилось, что это девочка, и ее назвали Чопа", - рассказывает Юлия.

Что касается детства, Липницкой вспоминается много ассоциаций, связанных с Олимпиадой: "Например, когда я была маленькая, то фамилию свою не выговаривала. Меня спрашивали: девочка, как тебя зовут. И говорила "Юлия Олимпийская" (смеется). Хотя еще не понимала ничего – ни что такое Олимпиада, ни значения слова "олимпийская". Еще, помню, был у меня в Екатеринбурге хореограф, он разным простым вещам учил. Как-то говорит – вытяни ногу! Вытягиваю. "Вот, будешь олимпийской чемпионкой". Как-то так все и складывалось. И как только я узнала, что такое Олимпиада, то когда на лед выходила, уже говорила себе – буду олимпийской чемпионкой".

Золота сочинской Олимпиады могло и не быть, так как в предолимпийский сезон Юлия получила множество травм ноги.

"В том сезоне, на самом деле, у меня семь или восемь травм было. И до этого я регулярно ломала ноги – правую, левую, голеностопы. Потом сходили к остеопату, который работает в группе Нины Мозер, он сказал, что у меня плоскостопие и завернутые стопы. И что пока я не буду их "закачивать" и носить правильные стельки, всегда переломы у меня и будут. Когда начала стельки носить, ноги болели очень сильно. Но потом зато уже ничего такого, тьфу-тьфу-тьфу, не было. А в тот сезон мне надо было три укола сделать в голеностоп. С первого я более-менее ходить нормально стала. Со второго – непонятно. А с третьего встала и упала – потому что не смогла на ногу от боли наступить. Вывезли меня из больницы на кресле. Три дня сидела и не знала, что будет", - вспоминает Липницкая.

Кроме этого врачи пару раз говорили фигуристке, что пора заканчивать со спортом. Но Юлия переборола всех, и, как мы все знаем, выдала шикарный олимпийский сезон, который принес ей золото Игр.

Что касается будущего, в планах Юлии подготовка к ближайшим стартам, но самое главное - "докататься до следующей Олимпиады и постараться на нее отобраться. Надо перетерпеть период взросления".

- Алексей, расскажите, как вы попали в фигурное катание?
- Я с детства любил танцевать. Ставил пластинки, включал видеоклипы – и танцевал. В итоге, поступил в Смоленске в Институт культуры и искусств на отделение хореографии классического и народного танца, выучился на артиста балета и хореографа. Потом уехал в Москву, где отслужил в Ансамбле песни и пляски ВДВ. Остался в столице, поработал во многих коллективах, изучил огромное количество танцевальных стилей, набрался опыта. Это мне сейчас очень помогает. Однако даже сейчас я не забросил работу артиста, иногда для удовольствия играю в театре им. Моссовета в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда» и спектакле «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Восемь лет назад в составе танцевального коллектива полетел на Камчатку, для участия в открытии международных соревнований по биатлону. Выступал сольно. А в рубке в этот момент сидел Павел Воротников – звукорежиссёр Димы Билана. После выступления он подошёл ко мне и спросил: как смотришь, чтобы поработать хореографом в группе Этери Тутберидзе? Тогда там катался его сын. По натуре я – авантюрист, всегда берусь за любое дело, а там уже смотрю – по душе оно мне или нет, и уже по ходу дела выбираю, куда и как двигаться дальше. Поэтому на предложение Воротникова я согласился сразу. Приехал, провёл пробный урок, Этери понравилось. Так я стал причастен к фигурному катанию.

- С кем в фигурном катании работаете сейчас?
- Конкретно в данный момент нахожусь на сборе в Сочи с группой Артура Дмитриева. Я успел поработать на спортивных сборах в разных городах и странах. И могу сказать, что в Сочи – лучшие условия для подготовки. Достаточно сказать, что тренировки проходят на олимпийских объектах. Кроме того, здесь прекрасный климат, море, здоровое питание и позитивные, всегда улыбающиеся люди. Это всё очень важно, так как спортсмен должен отвлекаться, отдыхать душой и телом от каждодневных, физически тяжёлых тренировок.

- Какой у вас график на сборах?
- Сейчас в группе Дмитриева – шесть занятий в день. С утра классическая хореография. После 15-минутного перерыва – общефизическая подготовка. Небольшой отдых, обед – и первый выход на лёд. Затем отрабатываем на полу поддержки, подкрутки, выбросы и прыжки – и снова полуторачасовая ледовая тренировка. Отдыхаем полчаса, проводим урок джаз-модерна и третье ледовое занятие. После насыщенного тренировочного дня мы возвращаемся на базу, ужинаем и занимаемся актёрским мастерством. В прошлом году в нашей команде появился прекрасный педагог по этому ремеслу – актриса театра и кино Маргарита Бугаева. А постановкой программ занимается талантливый Сергей Комолов. Наверняка по катанию Кристины Астаховой и Алексея Рогонова все заметили, насколько они стали эмоциональнее и артистичнее. Программы для нового сезона уже поставлены, они получились яркими, необычными – в общем, интересными. Думаю, в новом сезоне Кристина и Алексей порадуют любителей фигурного катания не меньше, чем в минувшем. Ребята работают на износ. Надеюсь, у них всё получится!

- А с группой Этери Тутберидзе продолжаете сотрудничать?
- Сразу после возвращения из Сочи я отправлюсь на сбор группы Тутберидзе в Новогорск. С этой группы, как я уже сказал, начиналась моя работа в фигурном катании, этих ребяток я люблю, как родных. Женю Медведеву помню ещё совсем маленькой девчушкой в программе «Чарли Чаплин». Была такая смешная, угловатая, а сейчас уже – прекрасная девушка. Мориса Квителашвили встретил худеньким, как тростинка, мальчуганом ростом мне по грудь, а сейчас он – дядя выше меня ростом.

- Каким было ваше первое впечатление о Юлии Липницкой?
- Первое впечатление почему-то сразу было таким: эта девочка, когда придёт время, выстрелит бронебойным. Юля, конечно, кремень, но где-то в глубине души у неё прорастает нежный подснежник. С малых лет она грызёт лёд и идёт вперёд. У неё стальной характер и стремление добиться высот. А также – сумасшедшие данные, целеустремленность и тренер, который смог всё это объединить.

- Какие образы, по вашему мнению, подходят Липницкой больше всего?
- Трагичные и воинственные. Я всегда стараюсь узнать и понять внутренний мир фигуриста, прежде чем выбрать для него какой-либо образ.

Липницкая выступила в субботу с короткой программой в ходе прокатов сборной России. Для фигуристки прошлый сезон завершился после чемпионата России, когда она не отобралась на чемпионаты Европы и мира.
"Волновалась больше, чем на старте. Мандраж еще в гостинице начался. С расписанием автобусов ошиблись, пришлось с другим водителем договариваться, чтобы он отвез. На разминке - полная прострация", - сказала Липницкая журналистам.

Фигуристка поделилась ощущениями от работы с постановщиком Мариной Зуевой в США. "Мне очень понравилось работать. Первые впечатления - просто дикое количество льда. Там можно кататься по семь-восемь часов, а у нас два раза по час тридцать - и ушла. А в Америке за сколько заплатили, столько и катаемся. Этому я очень была удивлена. А когда начали работать, то весь процесс пролетал незаметно", - рассказала Липницкая.
"Там атмосфера настолько для меня подходящая, что я счастлива была там находиться. Марина Олеговна настолько душевный, светлый и добрый человек, что после Москвы - нереальный контраст. Если что-то сделал не так, она просто другое задание даст. Критика, конечно, важна, но для меня этот метод работы очень комфортен, уникальный она человек", - добавила фигуристка.

Липницкая в субботу исполнила короткую программу в рамках контрольных прокатов сборной России в Сочи. Постановщиком программы на музыку Элвиса Пресли стала Марина Зуева.
"Марина посоветовала американскую стилистику, потому что у меня будет этап Гран-при в США и также, возможно, надеюсь, чемпионат мира (в Бостоне), если сложится. Пока очень непривычно. Первая часть еще по мне, а вторую только начала осваивать", - сказала Липницкая журналистам.

"Но никаких уроков мастерства брать не буду. Посмотрела видео, самого Элвиса Пресли, как он танцует, поняла, что мне до этого далеко, смотрела просто рок-н-ролл", - добавила фигуристка.
Липницкая сказала, что ее нынешняя форма - "прекрасные прыжки без музыки". "А с музыкой начинаются конкретные косяки. Вот сейчас работаем с музыкой. Еще одна поездка в США будет - перед этапом Гран-при заедем к Марине. Пока планы формулируются так - восстановиться и кататься", - заключила спортсменка.

– Расскажите про атмосферу поподробнее. Какой она была?
– Марина Зуева – настолько душевный, добрый, светлый человек, что я просто поражаюсь. После всего, что в Москве. Нереальный контраст. После каждого элемента, вне зависимости от того, сделал ты или нет, она подъедет, похвалит, обнимет. Не понравилось – она просто даст другое. Не будет критиковать. Хотя, конечно, я за критику, в любом случае. Но там после каждой тренировки я выходила и светилась от радости. Даже если приходила в не очень хорошем настроении. Для меня это уникальный постановщик.
– Насколько вам привычен такой, американский, стиль программы?
– Нам Марина посоветовала выбрать именно американскую стилистику. У меня там этап ("Гран-при"), возможно, я надеюсь, чемпионат мира. Если все сложится... Поэтому мы выбрали американскую стилистику. Сначала было очень непривычно. Первая часть еще более-менее по мне. Но вторая – с горем пополам, но я начала.
– Будете брать какие-то специальные уроки актерского мастерства?
– Честно – нет. Я посмотрела все видео. Самого Пресли смотрела, как он танцует. Поняла, что мне до этого далеко. Потом просто смотрела танцы рок-н-ролл.
– Сильно волновались перед сегодняшним выступлением?
– Честно? Больше, чем перед стартом! Прямо намного. Мандраж появился с тех пор, как мы вышли, и оказалось, что четыре человека не знали расписание автобусов. Точнее, знали, но об изменениях нам никто не сказал. Мы ждали автобус в 16.30, а его не было. Оказалось, что последний ушел в 16.
– И как в итоге решили проблему?
– Там стоял еще один автобус, который везет на какой-то другой объект. Но мы с ним договорились.
– А что чувствовали непосредственно перед выходом на лед?
– На разминке была полная прострация. Я уже до этого выступала перед публикой. У нас был праздник "Самбо-70" на "Хрустальном", не помню, какой именно. И мы катали программу перед зрителями. Было мало людей, но мандраж был такой, как будто пошла первый раз на старт.
– Где собираетесь начать сезон?
– Планирую поехать на Finlandia Trophy.
– А свою нынешнюю форму как оцените?
– Форма называется "прекрасные прыжки без музыки". С музыкой начинаются конкретные косяки. Чтобы исправить ситуацию, сейчас много работаем с музыкой.
– Какие задачи ставите на сезон?
– Восстановиться и кататься. Насколько могу хорошо.
– Насколько сейчас в себе уверены?
– На 52 процента. Сказала бы 50, но после этого проката – 52.
– Значит прокатом все-таки довольны?
– Сильно не косячила, поэтому, да, довольна.