- Изначально мы действительно заявились на эти соревнования, чтобы перед чемпионатом России проверить себя. Но, увы, к Загребу мы подготовиться не успеваем. Сейчас все силы брошены на чемпионат России, к которому хочется подойти в оптимальной форме.
- Когда я встретила вашу партнершу на этапе Гран-при в Москве, она сказала: "Все хорошо, только без партнера скучно". У вас были какие-то осложнения, и вы снова не могли тренироваться?
- На тот момент сложилась такая ситуация: в связи с тем, что мне нельзя было перенапрягать ногу, я был вынужден периодически пропускать тренировки. Но сейчас ситуация в корне изменилась, я присутствую на каждой тренировке, а реабилитация у меня и вовсе идет каждый день, без выходных. То есть полным ходом восстанавливаюсь, насколько позволяет организм.

- В чем сейчас заключаются тренировки? Работаете в полную силу или занятия носят восстановительный характер?
- Пока, конечно, работаем не в полную силу, но уже есть гораздо меньше вещей, с которыми я не могу справиться. Мы пока не можем прокатывать программы целиком, но делаем все, что не вызывает болевых ощущений.
- А как оценивают ход восстановления врачи? Процесс затягивается или идет по графику?
- Я полностью слушаю их рекомендации, потому что реабилитация – процесс очень индивидуальный. Кто-то может через месяц восстановиться и не чувствовать никаких болевых симптомов, у кого-то, наоборот, все может обостриться. Врачи говорят, что подбирают нагрузку в зависимости от того, как ведет себя колено. Но я стараюсь делать все, что разрешено – упражнения, элементы, движения. Даже то, что я не очень хорошо могу сделать, пытаюсь исполнять в меру своих способностей на данный момент.
- На самом деле, впервые слышу, что Валентин Николаевич так сказал. В начале реабилитации было какое-то недопонимание со стороны врачей, и меня отправляли то в одно, то в другое, то в третье место… И я вот так мотался, слушая разных специалистов, каждый из которых предлагал мне свою методику. Подходы ведь у всех свои, видение ситуации различается. Возможно, из-за этого моя реабилитация немножечко затянулась. Но я выполнял все указания врачей добросовестно. В данный момент я работаю с одним реабилитологом, которого мне рекомендовал мой хирург. Мы с ним занимаемся каждый день, причем там, где только можем. То в больнице, то в тренажерном зале, то еще где-то… То есть мой день должен быть заполнен не только пребыванием на льду, но такой работой, которая максимально быстро приведет к скорейшему избавлению от болевого синдрома. Только тогда я смогу работать в полную силу и буду уверенным, что никаких последствий и рецидивов после проведенной операции не будет.
- Психологически вы с Катей как справляетесь с этой ситуацией? Руки не опустили? Даже новообразованные дуэты вовсю завоевывают позиции на мировой арене, а вы все никак не можете выкарабкаться…
- Это нас наоборот заряжает! Мы с каждым днем голоднее и голоднее от того, что видим, как другие работают, что они выступают, проходят как через удачные турниры, так и не слишком. Нам всего этого так не хватает! Хочется поскорее влиться в режим соревнований. Каждая тренировка для нас в кайф: мы выходим на лед, снова держимся за руки, снова делаем элементы. Постепенно все получается только лучше, и мы чувствуем, что прогрессируем. Работаем и в зале, и на льду, делаем какие-то перестановки в программах, смотря на соревнования, которые проходят в этом сезоне. В общем работа идет, а адреналина, который есть у всех соперников, нам пока не хватает.
- К чемпионату России точно успеете восстановиться, или пока ваше участие под вопросом?
- Не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью. Я буду прислушиваться к мнению врачей. На самом деле, я за то, чтобы мне вкололи обезболивающее и я полетел в Сочи! Прямо очень хочется соревноваться. Но в то же время я больше всего боюсь подвести всю свою команду тем, что получу очередную травму. Поэтому делаю все, чтобы этого избежать. После тренировок вечером хожу в зал и работаю над теми группами мышц, которые не были задействованы. То есть стараюсь подготовить свой организм к нагрузкам так, чтобы никакие травмы меня больше не преследовали.
- Поставили себе какую-то отсечку во времени, когда определитесь с участием в чемпионате России?
- Нет, пока четко не определились. Сейчас одна цель – восстановиться полностью, чтобы мы могли делать целиковые прокаты программ без чувства боли и каких-то сдерживающих факторов.

– Смотреть на то, как соревнуются другие, в таком состоянии тоже должно быть непросто.

– Поэтому я их и не смотрел. Выборочно просматривал некоторые записи, но исключительно в плане поиска каких-то новых идей. И никаких прямых эфиров. Они слишком сильно обостряют чувство, что жизнь проходит мимо, а ты ничего с этим не можешь поделать. Бесишься, раздражаешься, стараешься выжать из себя все возможное, а это "возможное" жестко лимитировано состоянием организма.

– Подозреваю, что мотивы Максима Шабалина, слишком рано вышедшего на лед после аналогичной операции, теперь вам более понятны?

– Это действительно так. Я тоже внутренне очень рвался на лед все это время. В принципе я, конечно, понимаю, что все делаю правильно, не форсируя нагрузку. Сейчас, когда начал кататься, уже не испытываю сильных болевых ощущений.

– Ослабленность мышц сказывается сильно?

– Есть такое. Я старался после операции нагружать обе ноги равномерно – в тех рамках, что позволяли врачи, но знаете, как бывает: где-то больно, где-то подтягивают и ограничивают подвижность швы, где-то долго не спадает отек...

– Из тех программ, которые вам довелось увидеть в чужом исполнении, что-то запомнилось?

– Сразу видно, что это – послеолимпийский год. Нет ощущения, что люди стараются выжать из себя максимум – в идеях, в поддержках, других элементах. Особенно это заметно в сравнении с тем количеством креатива, которое было в олимпийском сезоне. Наверное, это правильный шаг – не спешить раскрывать карты. Все-таки до следующих Игр еще целых три года.

– Тогда вопрос Кате: что чувствует танцор, вынужденный столь длительный период тренироваться в одиночку?

– Я получила очень полезный опыт на самом деле. В паре ты так или иначе держишься за партнера. Где-то он тебя подкрутил, где-то подтолкнул. Когда все то же самое делаешь один, то сразу становится понятно, стоишь ты на ноге, или нет. Все слабые места неизбежно вылезают. И ты начинаешь все делать, расчитывая исключительно на собственные силы. Еще это прекрасная возможность поработать над "коньком", то есть заняться той работой, на которую, как правило, никогда не хватает времени. Кроме этого, я, глядя на Диму, сделала для себя определенные выводы. Например, что к собственному организму нужно относиться очень серьезно. Тем более в том солидном возрасте, к которому мы уже начинаем подходить.

– Сурово вы о себе…

– Об этом, как мне кажется, надо начинать задумываться заранее, а не тогда, когда случаются травмы. Помню, перед Играми в Ванкувере мы были на каком-то сборе вместе с Яной Хохловой и Сергеем Новицким, и я обратила внимание на то, как долго и тщательно ребята разминались перед каждой тренировкой и как долго растягивались, закончив работу. Яна мне тогда сказала: мол, через пару-тройку лет я сама пойму, зачем это нужно. Так и есть. Сейчас я готовлю мышцы совсем иначе. Понимаю, что от этого зависит как мое самочувствие, так и наше общее спортивное долголетие.

– Дима, когда вы вновь начали кататься и встали с Катей в пару, ощущения изменились?

– Не сказал бы. Но чувствуется, насколько уверенно Катя едет. Мне есть за кем тянуться. А это – дополнительный стимул.

– Как строится сейчас ваш день?

– С утра просыпаюсь и еду на процедуры. Это, как правило, всевозможные прогревания. В 10 утра у нас разминка, которую мы обычно проводим с нашим хореографом Сергеем Петуховым. Потом занимаемся поддержками. Дальше – тренировка на льду, иногда – две подряд. Затем я еду на реабилитационную тренировку: порядка двух часов занимаюсь целенаправленной работой над мышцами ноги со специалистом. Потом снова процедуры, после которых я стараюсь заехать домой, перекусить и закончить день работой в зале над верхней частью корпуса. Мне нравится, что я тренируюсь весь день, что постоянно что-то делаю, устаю, но не теряю способности переносить нагрузку.

– Что вам дается наиболее тяжело?

– Переходы между элементами и всевозможные связки. На них и болевых ощущений больше, и нога пока еще ведет себя не так уверенно, как хотелось бы. Но мы над этим работаем.

– Пока мы не спешим переносить на лед поддержки, – снова вступила в разговор Катя. – В одной из них Дима стоит в "кораблике", где нагрузка на колено достаточно высока, а вторую вообще делает на одной ноге – травмированной. Поэтому приходится осторожничать.

– Дима, насколько велико ваше желание выступить на чемпионате России в Сочи?

– Это наша главная цель на текущий момент. Уже со следующей недели мне будет разрешено нагружать ногу в полном объеме, и у нас останется две с половиной недели на то, чтобы накатать программы. Понятно, что все будет зависеть от самочувствия и того, что скажут тренеры и врачи, но кататься в Сочи я намерен в полную силу. Уже очень хочется.

– А что скажете вы, Катя?

– У нас в этом сезоне очень удачные программы, это отметили многие специалисты, и действительно уже хочется их показать. И "Кармен", и "Анну Каренину".

– Какой из этих образов для вас более комфортен?

– Кармен в эмоциональном плане дается несколько проще. Но Каренина интереснее. Там гораздо более разнообразные эмоции – целая история, прежде чем под поезд броситься.

– Вы так и останетесь – рыжей?

– Нет, буду пробовать еще раз поменять цвет. Возможно, на более темный. Мне нравится экспериментировать. С каждым новым оттенком я чувствую, что у меня даже характер меняется.

– Как думаете, кому из вас первая половина сезона далась тяжелее?

– Каждому по-своему. Мне было достаточно тяжело заставлять себя работать в одиночку. Особенно когда ждешь, что партнер вот-вот выйдет на лед, а вместо этого появляется новая проблема. Но не думаю, что Диме было легче.

– Дима, согласны с партнершей?

– Я бы вообще не сказал, что нам как-то по-особенному тяжело. Считаю, что наши проблемы вообще не идут ни в какое сравнение с тем, что приходится переживать людям – достаточно заглянуть в интернет, чтобы понять, сколько в мире горестей. Мы же – здоровые, с руками, с ногами. Ну да, не очень приятно жить с ощущением, что ты подводишь всю команду, которая вынуждена работать без тебя. Невольно возникает чувство вины. Но сейчас-то все уже позади?

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ05.12.2014 15:15