- Джейсон, учитывая ваше вполне успешное выступление на дебютной Олимпиаде, мы хотели спросить, как у вас обстоят дела с "постолимпийским синдромом"? Для российских спортсменов, которые выступали в Сочи, этот вопрос был самым актуальным при подготовке к новому сезону.

- Сразу поправка: изначально я нацеливался на Олимпиаду 2018 года. Отборочный к Сочи чемпионат США выпал на мой первый взрослый сезон на международной арене, поэтому я просто хотел получить опыт, которого у меня не было. Но я занял второе место и отобрался на Игры в Сочи. Для меня это было просто невероятно! Я стал еще более "голодным", еще более мотивированным. Теперь очень хочу вновь попасть на Олимпиаду и показать там все, что умею. Если в понятие "постолимпийский синдром" входят сложности, связанные с продолжением карьеры и мотивацией, с этим проблем не было. Я обожаю кататься, и сейчас уверен, что мотивации у меня хватит даже не на четыре, а на восемь лет.
Американский фигурист Джейсон Браун

© РИА Новости. Александр Вильф
Купить иллюстрацию

Американский фигурист Джейсон Браун во время показательного выступления на четвертом этапе Гран-при по фигурному катанию в Москве.

Увеличить фото

- Говоря о том выступлении на отборочном чемпионате США – ваша произвольная программа собрала четыре миллиона просмотров на "Ютубе". Могли себе представить нечто подобное?

- Помню, мне брат позвонил и сказал: "А ты знаешь, что на видео с твоим прокатом уже два миллиона просмотров?" Я засмеялся и сказал: "Да ладно, не болтай!" Он такой: "Нет-нет, ты что, я серьезно!" Так забавно было! Но, конечно, я не ожидал, что мою программу посмотрят так много людей со всего мира.

- А когда начинали кататься, ожидали, что станете таким знаменитым?

- Да вы что, нет, конечно!!! До сих пор не считаю себя знаменитым. Вообще всегда катался только потому, что мне это нравилось. Когда рос, помню, случилась такая история. Моя тренер, Кори Эйд, сказала моему отцу: "Вы знаете, Джейсону следует тренироваться еще и перед школой". Он ответил: "Зачем??? Что вы имеете в виду под словами "Перед школой"???" То есть он никогда даже подумать не мог, что я смогу добиться чего-то серьезного и тем более поехать на Олимпиаду. Да вообще, я думаю, он считал фигурное катание моим хобби. До сих пор иногда смеемся с ним над этой историей.

- Вы сами-то когда поверили, что все это не просто хобби?

- Когда выиграл чемпионат ювенилов - это низший уровень национального чемпионата. Наверное, тогда я подумал: как круто, хочу побеждать и дальше! Но, мне кажется, окончательно я решил, что фигурное катание – то, чем я хочу заниматься, в конце моего периода выступлений по "новисам", перед переходом в юниоры. Мне было лет 15. Вот тогда я начал думать – хочу попасть на Олимпиаду, хочу быть одним из лучших в стране, хочу привнести что-то новое в этот вид спорта.

- Джейсон, а у вас был кумир?

- Скотт Хэмилтон (олимпийский чемпион 1984 года)! Скотт Хэмилтон для меня… Боже мой, мне кажется, он просто самый невероятный! Спустя годы я повидался с ним. Он ведь постоянно комментирует фигурное катание, чемпионаты США и другие турниры… Так вот, когда я впервые выступал на национальном чемпионате, то подумал: "Ох, ведь Скотт Хэмилтон сидит там, в комментаторской будке!" Помню, что просто не мог тогда кататься. Я дергал своего тренера за рукав, и повторял "Кори, Кори, смотри, ну, смотри же!" Она меня заставляла идти кататься, а я только мотал головой и говорил "неа, неа". Мне кажется, то, что Скотт привнес в фигурное катание, те характеры, которые он воплотил на льду – это все так много значит для спорта, такой огромный вклад…

- Вы к нему подошли после того проката?

- Он подошел ко мне и сказал: "Джейсон…" Но я не дал ему продолжить и воскликнул: "Вы что, знаете мое имя?!" Он потом похвалил меня и заметил, что с огромным интересом будет следить за моим прогрессом, за развитием моей карьеры. Я думал, боже мой, это просто сумасшествие какое-то! Меня просто трясло всего. Это был как раз один из тех моментов, когда твое сердце готово удрать из груди далеко-далеко.

Если бы я знал, почему прыжки даются сложно!

- Чтобы понять, насколько вы позитивный человек, достаточно поговорить с вами всего несколько минут. Вам это помогает в спорте? Может, перед соревнованиями меньше волнуетесь...

- Конечно, очень помогает! Знаете, я ведь катаюсь, потому что мне это нравится, а не потому, что меня кто-то принуждает. Я очень люблю выступать, люблю делиться эмоциями с публикой. Когда выхожу на лед, хочу подарить людям праздник, шоу, поэтому стараюсь сделать все, что могу. Еще горжусь тем, что могу представлять США и стараюсь делать это на максимуме своих возможностей. Мне нравится делиться позитивным духом, выражать его на льду и наслаждаться тем, что я делаю. Хотя если бы соревнования вызывали у меня приступы паники, если бы я на турнирах жутко нервничал, вряд ли бы мне так нравился этот процесс. Кстати, в детстве я совсем не любил соревноваться. Но мой тренер смогла переключить меня с той волны. А тот факт, что я могу путешествовать по всему миру, делая свое любимое дело? Ну, как можно не быть при всем этом абсолютно счастливым?!

- Это все хорошо, да только сразу же на ум приходят все тяготы тренировочного процесса, через которые неизбежно приходится проходить.

- Это факт… Я тренируюсь шесть дней в неделю, пропадаю на катке целыми днями. Но ведь я окружен людьми, которых очень сильно люблю, с которыми мне комфортно. Поэтому процесс становится значительно менее тяжелым.
А времени на кино, друзей и прочие радости жизни хватает?

- Я всегда ходил в школу, а не занимался на дому, и только там мог проводить время с друзьями. То есть если я был не на катке, то был в школе. Каток, уроки, домашние задания, сон – и так каждый день. А по уик-эндам я проводил время с семьей, и друзья ко мне приходили. Но вообще выходные были предназначены для того, чтобы расслабиться и подготовиться к новой рабочей неделе.

- Сейчас у нас появилось ощущение, что вы любите в фигурном катании абсолютно все. А есть ли что-то, что вы не любите в своем виде спорта?

- Что я больше всего не люблю в фигурном катании… Я бы скорее сказал о том, что доставляет мне наибольшие сложности. В частности, это недостаток прыжкового набора, в этом компоненте соперники меня значительно превосходят. У меня до сих пор нет в арсенале четверного прыжка, я три с половиной года работал над тройным акселем. Это очень тяжелый труд, но когда ты добиваешься своей цели, это как благословение. Но во всем есть свои плюсы. Возможно, если бы прыжки мне давались проще, я бы не прилагал столько усилий в работе над другими компонентами. Но мне нужно было чем-то компенсировать свое отставание, а потому я без устали оттачивал вращения, скольжение, шаги, артистизм, хореографию. Да, у меня бывают трудные дни, когда я думаю – ну, получится у меня, наконец, что-то или нет вообще? И пусть я до сих пор на шаг позади остальных, я совершенно точно знаю, что добьюсь своей цели.

- В чем вообще причина таких сложностей?

- Ох, если бы я знал! Я ведь понятия не имею!!

- Но ведь тогда вам еще сложнее – вы делаете все то же, что и другие, а ничего не выходит.

- Именно так! Я смотрю на ребят и думаю: "Вот это прыжок, круто!" И в следующую минуту обращаюсь к себе: "Ну, ноги, давайте! Соберитесь!!" Может, у меня не такие взрывные мышцы, может, мне не хватает чего-то еще, но мы работаем в разных направлениях, чтобы ускорить этот процесс. Плюс еще важен психологический момент – у меня должен произойти некий щелчок в голове, чтобы я абсолютно точно знал, что могу сделать четверной. И тогда он получится.

- Мы прочитали, что вы хотели делать четверной уже в этом сезоне…

- План такой - как только я буду стабильно приземлять четверной прыжок, так сразу он будет включен в программы. Если это произойдет до чемпионата США, то отобравшись в сборную, я приложу все усилия, чтобы исполнить программы с квадом на чемпионате мира. Но пока все так, как есть. Хотя мне уже не терпится добиться этой цели!
- Болельщики порой очень жестко судят спортсменов за их слабые стороны. Уделяете таким моментам внимание?

- Я стараюсь об этом не думать, потому что не могу контролировать появление подобных высказываний и комментариев. Я просто должен выступать в меру своих возможностей, получать свои оценки… Если мне не ставят высокие компоненты по той причине, что я слабее других в технике, ничего страшного, просто нужно время. Я расту, развиваюсь и терпеливо жду, когда перейду на следующую ступеньку.

- Джейсон, а чего вы хотите добиться в спорте? Грубо говоря, вы хотите стать "просто олимпийским чемпионом"? Или есть что-то большее?

- Для меня действительно есть нечто большее. Я хочу изменить этот вид спорта в нашей стране. Определенное время назад фигурное катание в США было жутко популярным, и я хочу, чтобы эти времена вернулись. Но не подумайте, мне не чужды мечты о победах на Олимпийских играх, чемпионатах США и мира. Но в большей степени я хочу в какой-то степени повлиять на жизнь зрителей, научиться разговаривать с людьми посредством своего катания.

Не мог представить, что на зимней Олимпиаде можно ходить в футболке и шортах

Перед отборочным чемпионатом США, который позже стал судьбоносным и позволил вам поехать в Сочи, вы попали в аварию. Плюс были проблемы с отменами и задержками рейсов из-за снегопада. О чем тогда думали – что это все равно ваш шанс или же посчитали те события дурными предзнаменованиями?

- Думаю, это был тот момент, когда нужно было остановиться и подумать о происходящем. Действительно, за пять дней до вылета на чемпионат США я попал в аварию, немного повредил шею, но ничего серьезного не случилось. Машину в сильный снегопад занесло, и меня прокрутило несколько раз. Никто другой не был вовлечен в происшествие, была только моя машина. Я позвонил родителям, весь в слезах, рассказал, что случилось, извинялся перед ними. Но они меня успокоили, сказав, что это лишь машина и главное, что со мной все в порядке. И тогда я осознал: мне ужасно повезло, что я не пострадал сам, не причинил никому вреда, что я был в машине один, что вокруг не было других автомобилей. И также я подумал, что это некий знак – я должен поехать и выступить на чемпионате США, потому что я готов к этим соревнованиям. Я прошел через некое испытание и был благодарен Богу, что смог выступить.

- Что вам приходит на ум в первую очередь при упоминании Олимпиады в Сочи? Церемония награждения и тот момент, как вы стоите на пьедестале?

- Я помню все! Нет ни одного момента, который бы ускользнул из моей памяти. Я думаю о том, что мы выиграли медаль, вспоминаю церемонию закрытия. Помню, что попал в сильнейшую разминку для исполнения произвольной программы в индивидуальном турнире и катался последним… В общем, нет какого-то конкретного момента, но я должен сказать, что Олимпиада пролетела как один миг.

- Но у вас наверняка есть воспоминание о каком-то необычном или странном моменте?

- Честно сказать, поскольку это была моя первая Олимпиада, я просто-напросто не знал, что на таких турнирах нормально, а что – нет. Все было так по-новому, так необычно и непривычно. Хотя я никогда бы не смог даже представить, что на зимней Олимпиаде можно ходить по улице в футболке и шортах! В Сочи каждый день был прекрасным, солнечным! Поэтому периодически в моей голове возникал вопрос: а я точно на зимней Олимпиаде?!

- В Черном море искупались?

- Ох, нет, но я так хотел! Но я был в Сочи на юниорском финале Гран-при, и мы жили гораздо ближе к морю, чем на самой Олимпиаде. Тогда я тоже не плавал, но потрогал воду, поиграл с камнями. Так что на море в Сочи я был!
- Российскими друзьями обзавелись?

- Я очень люблю российских фигуристов. Я огромный фанат Аделины Сотниковой, она такая милая. Лиза Туктамышева просто невероятная спортсменка. А еще я встретил Евгения Плющенко на Олимпиаде! Мы впервые пересеклись, когда была тренировка перед командным турниром. И я подумал: боже мой, я же выхожу на лед с самим Плющенко! Да что вообще происходит в этом мире? И тут он повернулся ко мне и сказал: "Привет, Джейсон!" У меня, наверное, в каждом из глаз было написано: "ЧТО? ЧТО?" Я сделал шаг назад, выдохнул, сказал ему, какой он невероятный фигурист. Мы немного поболтали. И мне это придало столько сил!

- Представляете, что кто-то однажды может также думать о вас?

- Это же сумасшествие!

- Почему? Вас ведь уже узнают на улицах…

- А вот это уже просто безумие! Я даже отвечаю: а вы точно про того человека подумали? Я ведь просто в ступор впадаю, когда сам вижу таких людей, как Евгений. Еще помню, как впервые вживую увидел Брайана Жубера там же в Сочи. Зашел в раздевалку и такой – "Ой!" - замер на месте. Когда Плющенко поехал на свою первую Олимпиаду в 2002 году, мне было семь лет. И если я сейчас встречаю таких великих спортсменов, смотрю на них, как тот самый маленький мальчик, который сидел у экрана телевизора с открытым ртом. А уж быть одним из них – это вообще на грани фантастики…

- Один тренер рассказала нам такую историю: к ней на улице подошла старушка и поблагодарила за выступление ее ученицы на Олимпийских играх. И в этот момент она поняла: вот настоящая мотивация делать то, что она делает. У вас есть похожие истории?

- Ой, вы знаете, их было очень много, даже не знаю, какую рассказать первой! Несколько раз в год точно происходит что-то такое, что меня заставляет думать: ну надо же, никогда не мог предположить, что такое возможно! Вот, например, расскажу такую историю. Неподалеку от того места, где я тренируюсь, в Колорадо, находится военная база. Однажды я сидел в "Старбаксе", и ко мне подошел человек в военной форме. "Я недавно вернулся с Ближнего Востока, где проходил службу. И мы там смотрели твое выступление на Олимпиаде. Мы тобой гордимся – ты достойно боролся и представлял нашу страну", - сказал он мне. Я слушаю это – и не знаю, что ответить. Чуть не заплакал. Подумал: неужели эти люди, которые, рискуя жизнью, сражаются за нашу страну, могут сравнивать меня с собой?! Меня?! Они – да, борются, а я?! Вот, пожалуй, одна из самых трогательных историй, которая со мной произошла. Но их было много.
- На закуску мы припасли вопрос про вашу прическу а-ля "конский хвост". Читали, что вам не раз рекомендовали постричься, но вы отказывались. Как обстановка на данный момент – хвост в безопасности?

- В безопасности! Да, я перед Олимпиадой сомневался, то ли постричься, то ли нет. Но потом решил оставить хвост – все-таки это в некотором роде мой фирменный знак. Так что не собираюсь в ближайшее время его срезать. Я и так-то испугался, когда тренер сказала мне: "Знаешь, для произвольной программы мы половину твоих волос зачешем наверх". Она увидела мою реакцию и сказала: "Эй, ты что, это разве будет нарушением правила хвоста?" По ее мнению, мне как-то надо меняться. Но люди любят мой хвост – поэтому он пока остается со мной.

- Я не совсем удовлетворена выступлением своих пар на московском этапе Кубка России, - сказала Нина Мозер. – Этот старт не дал картину того, что мы делали за последний месяц. Спортивный критерий оказался немного размыт. В силу организационных проблем, мы проводили раскатку у себя на катке, а потом переезжали к месту старта. На дорогу тратили по два часа и больше. А на месте были только проба льда и сам старт. Поэтому реальную картину готовности пар не получили. К тому же, у Наташи Забияко и Юры Ларионова добавилась ещё одна проблема. Партнёр приболел, и последняя неделя тренировок смазалась. Я не пытаюсь оправдать ребят, а ищу для себя какие-то ответы. Сейчас начнём целенаправленную подготовку к чемпионату России, который пройдет в конце декабря в Сочи. Надеюсь, там ребята смогут выступить в том виде, в котором я их вижу регулярно.


- Прогресс в совместном катании Даванковой и Энберта заметен?
- На прошлой неделе, вне соревновательного цикла, ребята прокатали произвольную программу с двумя тройными прыжками и двумя прекрасными тройными выбросами. Единственное, тройной подкрут, который делают на тренировке, мы в программе ещё не пробовали. Все получилось прилично. А вчера я не получила удовольствия от выступления ребят. Наверное, сказалось отсутствие опыта совместных выступлений. Мы пока абсолютно не понимаем и не чувствуем, что удобно, а что нет при выходе на старт, какие слова нужны в этот момент. Пока пытаемся это понять.


- Сейчас вся работа пар Забияко / Ларионов и Даванкова / Энберт будет направлена на чемпионат России?
- Да. Чемпионат России фактически будет основным турниром сезона для этих ребят. Именно там они должны показать всё своё мастерство, попытаться предстать единым целым. За лето была проделана очень большая работа. С Василисой и Сашей последние три недели очень много работали Робин Шолковы и Николай Морозов. У них были очень насыщенные и серьезные тренировки. На протяжении многих лет Василисе удавалось выходить на старт – и показывать даже то, что не всегда получалось на тренировках. А сейчас получился обратный эффект. Готовность была очень приличной, в ежедневной работе ребята катали практически чисто, а в прокате на результат вышло не так хорошо. Но хорошо, что и Забияко / Ларионов, и Даванкова / Энберт приняли участие в этом турнире. Мы попробовали и проверили, где есть проблемы, зоны невыполнения и ошибки. Предстоящие три недели до чемпионата России, надеюсь, пройдём в хорошем режиме и всё исправим.


- 11-14 декабря в Барселоне (Испания) пройдет финал Гран-при. Как идёт подготовка олимпийских чемпионов в команде Ксении Столбовой и Фёдора Климова?
- В обычном режиме. Как всегда, уже хочется поскорее поехать и выступить. Ребята сейчас находятся в оптимальном состоянии. Хотя в этом году система тренировок у нас выстроена совсем по-другому. До Олимпийских игр мы много выезжали на сборы, а сейчас постоянно сидим дома. Последний наш сбор прошёл в августе. Это тоже какие-то новые эмоции. Что-то лучше, что-то хуже. Но в целом, эффективность такого режима будем оценивать по ходу сезона.


- Как проходит восстановление после операции на плече двукратного олимпийского чемпиона Максима Транькова?
- Послеоперационные боли у Максима пока ещё не совсем ушли. Но в целом, состояние намного лучше. Максим много занимается с докторами. Всё, что ему разрешали, он делал. Прогресс очевиден. Вечером 14 декабря Максим улетит в Мюнхен (Германия). И на следующий день начнёт месячный курс реабилитации.

Уже несколько дней на популярном портале Change.org идет сбор подписей в защиту знаменитой фигуристки, чемпионки мира и призера Олимпиады в Сочи Каролины Костнер. Инициатива «Спасем Каролину от дисквалификации» стала ответом на требование Антидопингового трибунала Национального олимпийского комитета Италии отстранить спортсменку от соревнований на четыре года и три месяца по делу ее бывшего возлюбленного — попавшегося на употреблении допинга легкоатлета Алекса Швацера.

Чемпион Олимпиады-2008 в Пекине по спортивной ходьбе был уличен в применении ЭПО незадолго до Игр-2012 в Лондоне, быстро признал свою вину и стал сотрудничать со следствием. В Италии, где борьба с допингом ведется на уровне правоохранительных органов, а причастные к нему люди с некоторых пор получают условные сроки тюремного заключения, не забалуешь.

В ходе расследования и всплыло имя 27-летней Костнер, с которой в то время у итальянского ходока были серьезные романтические отношения. Выяснилось, что запрещенные препараты легкоатлет хранил в доме своей подруги (предположительно под видом витаминов), в ее ванной он делал себе инъекции (правда, втайне от девушки). Также Костнер, не вдаваясь, по собственным словам, в причины, помогала ему избежать проверки во время визитов инспекторов Всемирного антидопингового агентства в ее дом и т.д. В деле фигурируют еще несколько эпизодов подобного рода. И хотя прямого участия в нарушении антидопингового законодательства фигуристка вроде бы не принимала (и тем более не была уличена сама), для итальянских спортивных властей этого оказалось достаточно.

Обвинителей Костнер не остановили ни безупречная репутация самой фигуристки, ни практически семейный характер их отношений со Швацером, не очень хорошо сочетающийся в нормальной жизни с написанием доносов. К тому же после окончания олимпийского сезона Костнер приостановила любительскую карьеру. А перспективы того, что фигуристка решит вернуться к Олимпиаде-2018, в свете нынешней конкуренции в женском одиночном катании не выглядят очевидными.

В ходе одного из недавних интервью Костнер в очередной раз опровергла все обвинения, повторив, что она не осознавала, что именно покрывает. Некоторую пикантность истории придает тот факт, что спортсмены с тех пор успели расстаться.

Если НОК Италии удастся довести задуманное до конца, дело Каролины станет своего рода показательной поркой в назидание всем, кто не демонстрирует нулевую терпимость к запрещенным методам достижения результата. На что, очевидно, и сделана ставка. Как говорится, ничего личного, только борьба с допингом.

Однако взгляды итальянских функционеров разделяют далеко не все.

В их числе не только поклонники таланта Костнер, одной из самых ярких фигуристок-одиночниц последнего десятилетия. Логичный вопрос: должна ли девушка расплачиваться за преступление, совершенное близким человеком? И стали бы чиновники применять подобную меру к мужчине, чья бывшая подруга попалась на нарушении закона? Не говоря уже о том, что, будь Костнер не спортсменкой, а, к примеру, физиком или моделью, ее профессиональной деятельности не грозило бы ничего.

Для сравнения: несколько лет назад в связях с преступным миром и преступлениях экономического характера был уличен возлюбленный знаменитой голливудской актрисы Энн Хэтэуэй. Однако ее карьеру или репутацию случившееся не похоронило. «Я любила и не задавала вопросов, откуда его деньги. А вы бы стали?» — говорит в свою защиту Энн. Примерно так же объясняет свое поведение в истории со Швацером Костнер. Так почему одной стоит верить, а другой — нет?

Еще один важный вопрос: с какой даты итальянские спортивные чиновники намерены отсчитывать срок предполагаемой дисквалификации? И потеряет ли фигуристка все завоеванные после ее формального начала титулы, как это обычно бывает, когда человек попадается на собственном нарушении? Ведь с учетом срока давности дела Швацера в подвешенном состоянии окажутся все наиболее значимые карьерные достижения Костнер, включая титулы чемпионки мира и олимпийскую бронзу Сочи.

При этом фигуристка, скорее всего, лишится и возможности на срок дисквалификации выступать в шоу, в число организаторов которых входят национальные или международные федерации. А значит, и часто источников дохода.

Любопытно и то, что Швацер в свое время получил за употребление старого доброго эритропоэтина три с половиной года дисквалификации. А Костнер в соответствии с принципами WADA за укрывательство бывшего возлюбленного (именно в этом состоят выдвинутые в ее адрес обвинения) светит почти на год больше. Это будет уникальный прецедент: никогда еще член семьи, родственник или близкий человек попавшегося на допинге спортсмена, не являвшийся его тренером или другим членом наемной команды специалистов, не получал столь жесткого наказания. И остается только гадать, к чему он может привести в будущем.

Sara Hurtado and Adria Diaz skating a marvel of a short dance, to flamenco and Paso Doble, at this year’s edition of Trophee Eric Bompard

Well, they’re definitely on my list of favorite ice dance couples, Sara and Adria. The Spaniards first draw my attention at 2013 Europeans in Zagreb, when they skated a beautiful, innovative free dance, to “Little Wing” and “Pride and Joy” by Stevie Ray Vaughan, and I’ve been following them ever since: their Picasso performance from the Olympic season was a joy to the eyes (and food for the soul) and their set of programs for this season is equally brilliant and inspired: Sara and Adria’s short dance is breathing an air of Andalusia (they do have the feel for this music in their blood), whilst the free dance is simple, discrete, but so sophisticated, with a hopeful message to deliver: “Love is beautiful”.
In an interview for Inside Skating, Sara discusses both their programs – and her stories, as their skating, are colorful, vivid and full of emotions. A wonderful detail comes into the spotlight: Sara Hurtado and Adria Diaz have been invited to skate in the gala of the Grand Prix Final next week. “We are really excited with this event being in Barcelona and having the chance to be a part of it in a way”.

by Florentina Tone

I’ve said it already, but I’ll say it once more: your short dance is a gem, as if you and Adria were truly the embodiment of flamenco. The musical cuts are wonderful, as your attitude on the ice… Could you, please, lead me into the story of this particular dance? From what I know, you’ve been working with Antonio Najarro, the director of Ballet Nacional de España…

Sara Hurtado: Thank you deeply for your kind words. I’m very happy that someone appreciates our skating as much as you do. It’s mainly why we skate how we skate, we want to make people feel, not just get points, that’s another battle to fight.

From the very first moment we knew that Paso Doble was the rhythm for this year’s SD we started the process to look for something we could really leave a mark of a sort in ice dance. We’ve always wanted to skate to Spanish music, so we already had a few songs in mind, like the one in the middle of the program, called “Almoraima”, but once we had to mix it with a Paso Doble we had to look for something else to bring up the story. And that’s when Antonio’s help was crucial.

We already knew him from before, but we never felt ready to skate one of his choreographies; they are always full of moves and musicality, so your skating skills have to be good enough for you to handle the choreography. He came up with this story about the bull and the torero: just like in a skating partnership, they need each other to exist and they “dance” with each other to create something beautiful. So it all clicked: Paso Doble, corrida de toros, bull, torero, relationship, Spain, us. And that’s what all the other two song are about: “Tercio de quites” is one part of the corrida when the torero tests the power of the bull with the capote [torero’s cap]. And the last part, “Alfileres de Colores”, is a song by Miguel Poveda dedicated to this dance between torero and toro – and it’s named after the colored pins they use to put on the bull’s back.

Would you like to tell me more about your gorgeous costumes for the short dance? I read somewhere they were made at the National Ballet of Spain, and Adria’s one is completely different than the rest…

I’m glad you ask about the costumes. They complement the story we want to tell with our program. I’m the bull with my forearms being the horns of the bull and my chest is the forehead of the bull – and Adri’s wearing the typical costume worn by the toreros when they go out in the fields with the toros, practice, hang around horses and take care of the animals. That’s why he wears the chaps in his legs, for the moments they’re on the horses, and also for the taps, the kicks, to sound louder. This is typically called rejoneo [rejoneo is a form of bullfighting in Portugal and Spain, rejoneador being the name given to a bullfighter who fights the bull on horseback – author’s note].

But what do you need in order to convincingly skate to Spanish music, what did you specifically do in order to prepare for this kind of dance? From what I know you were in Spain, with Antonio Najarro, but have you watched shows too, went to taverns with flamenco dancers?

Working with Antonio helped a lot, but we also went to a tablao – those taverns you talk about – to watch a live show and, also, our friends, Gabriella and Guillaume, went to see a corrida de toros. They got the full experience (laughing).

I’d say you need to feel the music with your moves, not forcing it or faking that you are angry and passionate; that would be too much… There’s also a lot of importance in the hands of the girls and that sensual-strength of their moves. Guys are much more sharp and it’s all about their body shapes and energy. It’s all a dancing world to discover, I hope we’ll have another chance to dance more flamenco, I’m loving it.

What about the free dance, what have you thought about when choosing the music, the costumes? What’s the story behind it?

With this free dance we are trying a new style for us: we have always chosen kind of dramatic pieces of music for our FD and this time we wanted a change. This free dance has a more hopeful message to deliver: Love is beautiful. Of course, the story is about love, more specifically about three different types of love that we think we can all relate to. The first love, innocent and naive, the dark love that is painful, but like an addiction you can’t let go, and the most powerful love of all, the unconditional love that we all find in our parents, family, the people close to us. For this, we use the poem of Zhumanity that meditates on love, plus the soundtrack of the movie “Atonement” – we thought they fitted our story very well.

About the costumes, the most important words are “typed” in Adri’s shirt and I’m in red, the color of passion and love – together we’re reacting to the words of the poem, as if the words of the narrator were coming to life with our moves… Again, it was a great creative process to go through with Marie, Patrice and David Wilson. They understand our personalities very well and, because of that, they can bring out the best of our abilities.

So far, we haven’t had the time to make the program as good as we would like to, but it’s definitely on its way and we hope all the people that enjoyed our past programs will enjoy this one too.

It must have been disappointing to finish your first GP event of the season, Skate Canada, on the eighth place – and you surely studied the scoring sheets with your coaches after everything was done… What went wrong in Kelowna?

Mainly, there were a lot of inaccuracies technically – and those made us lose many important levels on our elements. Prior to the Trophée Eric Bompard we already made the necessary changes necessary, hoping they would work in Bordeaux.

Well, to me, you and Adria were amazing in Bordeaux, managing to finish the event on the fourth place… How was this particular experience? And which are your most precious moments of this year’s edition of Trophée Eric Bompard?

Bombard was a much better result than Kelowna, but it was also another phase in our season. We started the season later than the rest because of my injury, so mainly in Kelowna the programs weren’t built as strong as in Bombard. Between these two GP events we had more time to make them grow – and the intention, the moves, the speed came along with this process. At this level, a strong program is not anymore all about the technique; it needs so much more apart from that, and this time we had the chance to work on that side of our skating.

The best moment has been sharing this experience with our teammates, Gabriella and Guillaume. They are very good friends of us and, since we all train together, watching them win in their own country with all their people was very special. Also, having Romain [Haguenauer] aside… He was the first coach that got us skating together and the one who said to our Federation that we could be good ice dancers. Some of our first programs were choreographed by him, so having Romain on the other side of the barrier next to Marie was a plus of confidence and support.

What are your hopes and expectations for this particular season? You must have secretly wished to be in Barcelona, for the Grand Prix Final…

Well, the good news is that we will be at the Grand Prix Final anyway! Because we were invited to do the show and help with the media and so on, so we will enjoy it very much!

As for our hopes and expectations… mainly, improve from last season and build up our place beside the top ice dance teams. We don’t have as clearer goals as placements because we understand this season is a transitional one; a lot of teams stopped or split up and it’s the start of a new generation looking for the next Olympic cycle. What we are really excited about is to have the second Spanish team at the Europeans. Hopefully we can open a second place for next year’s Worlds, that will be our biggest challenge.

Having been invited to skate in the gala of the Grand Prix Final in Barcelona, have you thought about a particular program to do on that occasion?

We are really excited with this event being in Barcelona and having the chance to be part of it in a way. Of course, we are thinking on a few programs we could do there, maybe an adaptation of our FD from last year. It’s a very special piece for us and everyone seems to want to see it over and over again (smiling). This time we will use the costumes and all. We couldn’t use them in Bombard because we left them in Montreal… But first we will have to make a decision about what we will do…

In retrospect, how was this first participation in the Grand Prix circuit? A roller coaster?

Actually, we did already participate in Bombard two years ago. But this is the first year we had two Grand Prix, and it has been really exciting, all part of gaining experience in this sport. We would have liked to be much more prepared, but you can’t predict injuries…

If you look at your competitors’ short dances for this season, is it one that you like more than others in terms of interpretation, attitude? And I’m asking that from a double perspective: you’re their fellow competitor, but also a Spaniard with a particular feel for this music…

We really like the ones of our teammates, not just Gabriella and Guillaume, but also the Canadian team of Elisabeth Paradis and François-Xavier Ouellette and the Danish Laurence Fournier and Nikolaj Sorensen. They all learned how to move very well and they made a great effort to make sure it was right. It was actually funny because they would ask us: “Hey, am I moving my hands well?” or… “Is this too much?” Like we were pros… but the reality is that we are far from pros (laughing).

Overall, there are many kinds of programs, but, again, it’s really hard to play the big broad flamenco dancing in just 3 minutes with a bunch of rules and elements to do. Flamenco is really big and to master it you need a lot of practice and time, because you also have to feel it in order to make it look good, so let’s say that I thought it will be easier.

At the end of this particular interview, I’d like you to come back to something you said at the beginning: “It’s mainly why we skate how we skate, we want to make people feel, not just get points, that’s another battle to fight…” Would you like to elaborate on that? That’s probably one of the most beautiful (and interesting) things someone has told me when it comes to figure skating…

How can I explain it… In every piece of art, the main objective is to transmit something, a feeling an emotion. In every song, movie, painting etc., there is an emotion to give to the one watching or listening – and we see our skating like this. Of course, to get results there is so much more to do, but our main motivation is that. If not, we wouldn’t enjoy it as much; we would get bored by the middle of the season if we didn’t skate a program which we could tell a story. It’s the special part of this sport: it’s not just about scoring a goal or running faster than the others, you can touch people with your performances and create little pieces of art. I personally find this much more motivating than getting points, they are just numbers, memories are forever.

– Ирина Анваровна, расскажите нашим читателям немного о себе. Где родились? Учились? В общем, как вы стали хореографом?
– Родилась я в Узбекистане в семье гидрогеолога и педагога английского языка. Сколько себя помню, меня всегда тянуло к самодеятельности. Стишки, танцы и песенки на утренниках в детском саду сделали своё дело. Родители, видя, мою тягу к музыке, видя, какой артистичной я была в детстве, после 3-го класса решили отдать меня в хореографическое академическое училище. Сперва после средней школы мне было, честно говоря, трудновато. Ведь если в школе ты отсидел 5 или 6 уроков и пошёл домой, то училище – это некая «страна». Ты приезжаешь на учёбу утром и попадаешь домой только поздно вечером. Ведь, помимо общеобразовательных предметов, там были музыка, хореография, танцы, искусствоведение. Проучившись три года в том училище, я получила приглашение переехать в столицу для учёбы в Московском хореографическом академическом училище, которое находится на «Фрунзенской». А было это так. В советское время было принято преподавателям различных московских, да и не только московских, училищ разъезжать по стране и искать таланты в регионах. Так меня и приметили. В итоге я попала в класс Галины Константиновны Кузнецовой, которой я безумно благодарна, которая не побоялась меня взять. Жили мы в интернате. Как вы понимаете, если в Ташкенте на ночь я уходила домой, то, оказавшись в Москве, я была в училище 24 часа в сутки. Тяжело было только первое время, а потом стало легче. Так в итоге незаметно пролетела учёба, и я получила на руки диплом по специальности «Артистка балета».
– И вот диплом на руках, грезили, наверное, Большим театром или Маринкой? А куда вас направила судьба? Ведь, насколько я понимаю, у вас было распределение?
– Да, абсолютно верно. По окончании училища нам стали предлагать всевозможные места для дальнейшей работы. Остаться в Москве или поехать в Ленинград не представлялось возможным. Причина банальная – не было прописки. А вот Новосибирск, Красноярск, Тбилиси – пожалуйста. Подумав, поразмыслив, пообщавшись с родителями, я решила, что лучше уж я поеду домой в Ташкент. Вернувшись на родину, я устроилась солисткой в Театр оперы и балета имени Алишера Навои.
– И всё же Ташкент, балет и фигурное катание как-то не связываются вместе.
– Я уже проработала несколько лет в Ташкенте, причём мне уже доставались и сольные номера, а не только массовка. В это время в наш город приехали представители Санкт-Петербургского государственного академического Театра балета Бориса Эйфмана, и один из педагогов предложила мне переехать в город на Неве. Она вообще мне спросила: мол, что ты тут забыла? Я ей ответила: а кто я такая? Кто меня к вам возьмёт? У вас там и так такая конкуренция. И всё-таки она меня убедила попробовать. Нет, в Санкт-Петербург я с ней сразу не полетела, она отсняла моё выступление на камеру. Вы не представляете, что я испытала, когда спустя всего три дня раздался звонок: «Ирина, мы вас берём в наш театр». И нет бы мне ответить согласием. Я отказалась. Почему? Я испугалась бытовых проблем. Вспомнила интернат, общежитие. А тут всё-таки мама, папа, родной дом.
– Как восприняли это решение ваши близкие? Они поддержали вас или, наоборот, сочли это безумием? Всё-таки Санкт-Петербург – это не Ташкент.
– Они меня поддержали, за что я им благодарна. Однако тот звонок так и сидел у меня в голове. В итоге спустя три месяца я набралась наглости и позвонила в Северную столицу. Конечно, там опешили. Сказали, что вакантных мест нет, но тем не менее предложили, чтобы я всё равно приезжала. Не помню уже, был ли у меня собран чемодан с вещами, но вечером того же дня я улетела из Ташкента. Проработав в Питере три года, я перевелась в Москву, в Труппу классического балета. Потом были прекрасные годы в «Имперском русском балете», который возглавляла Майя Михайловна Плисецкая. Однако потом одна за другой меня стали преследовать травмы. В итоге я приняла решение стать преподавателем у детей, что мне чрезвычайно понравилось.
– Ирина Анваровна, но всё же как вы попали в фигурное катание?
– Случайно. Я познакомилась с Ильёй Авербухом, который только-только завершил карьеру и решил открыть свою школу фигурного катания, а так как у них были проблемы с хореографами, мне предложили как раз стать им. Я уже поработала некоторое время в этой школе, когда Илья предложил мне должность хореографа в новом шоу «Ледниковый период». Так как это всё для меня было практически ново, но в то же время очень интересно, я согласилась. О чём ни капельки не жалею. Вообще я считаю, всё, что ни делается, – всё к лучшему. Вот встретился тебе человек, значит, это определено тебе судьбой. Так, во время съёмок «Ледникового периода» я познакомилась с Татьяной Анатольевной Тарасовой, которая предложила мне поработать с детишками ЦСКА. Оказавшись в ЦСКА, я познакомилась с Еленой Водорезовой, которая дала мне небольшую группу детей, так сказать, на испытательный срок. Как видите, мой испытательный срок в армейском клубе длится уже почти 10 лет (смеётся).
– Помните, как произошло ваше знакомство с Аделиной Сотниковой?
– Конечно. Это как раз моя первая группа – девочки 9–10 лет. Вот в ней и была Аделина. Конечно, сейчас можно сколько угодно говорить, что уже тогда я поняла, что этот ребёнок – настоящий самородок, но это будет не совсем так. Да, она была очень талантливой и выделялась из общей группы, но скажи мне тогда, что она станет олимпийской чемпионкой, я бы, наверное, не поверила. Но видите, как всё вышло, 9 лет нашей совместной работы не прошли даром.
– Что испытывали вы и Аделина, когда в Сочи было принято решение, что она не будет кататься в командном турнире, а выступит только в личных соревнованиях?
– Сейчас, уже по истечении такого периода времени, можно говорить, что ничего страшного тогда не произошло. Ну не попала и не попала в состав. Но это не совсем так. Ребята стали олимпийскими чемпионами, а мы с Аделиной улетели в Москву и 8 дней готовились к своим стартам. Даже не представляю, что у неё творилось внутри, но я так думаю, что именно это обстоятельство подстегнуло её, и она блестяще выступила в личном турнире, став первой в истории нашей страны олимпийской чемпионкой в одиночном катании.
– Чем отличается работа тренера от работы хореографа?
– Тренер больше занимается технической частью, ставит прыжки, шаги, а от меня больше требуется духовная составляющая, артистическая составляющая, некие художественные моменты. Выбор музыки, подбор костюмов. Поверьте мне, это не так уж и легко. Те же коньки делаются на заказ. Например, коньки, в которых Аделина выиграла Олимпиаду, сделаны на заказ — она специально ездила в Италию, чтобы там сняли мерки. Стоят они 500 долларов (лезвия к ним — ещё 300), а хватает их на полсезона, редко — на год. Костюмы, в которых выступают спортсмены топ-уровня, к которым принадлежит Аделина, стоят от тысячи евро, и они все авторские. То есть изготовлены в единичном экземпляре.
– Те, кто хорошо знают Аделину, в один голос утверждают, что она очень добрый, мягкий человек. А таким ведь всегда непросто в большом спорте…
– Да, она добрая, отзывчивая… Я бы ещё добавила: очень внимательная и требовательная к себе. Наверное, поэтому у Аделины при всей её мягкости такой сильный внутренний стержень. Плюс то, что она уже с 12 лет боролась на соревнованиях сначала со сверстницами, а потом и со взрослыми фигуристками, и это сыграло свою роль. Она закалила характер, всегда выходила на лёд хоть и маленьким, но таким серьёзным бойцом, что развила в себе бойцовские качества, необходимые для больших побед. Только последние два года, когда у нас не всё получалось, как закалили!
– Нынешний сезон – самый трудный, но при этом, наверное, самый счастливый?
– Нет, не могу сказать, что в прошлом году было проще, а сейчас труднее. Когда ищешь ответ, как что-то сделать правильно и лучше, чем другие, на это годы уходят. Режим, тренировки, диета… Аделина, когда стала расти, даже спать раньше ложилась, чтобы не есть… Просто в олимпийский год всегда больше ажиотажа вокруг зимних видов спорта. Ну и к тому же Олимпиада домашняя. Она не то что сложнее – ответственнее. Что касается второй части вашего вопроса. Да, не скрою, нынешний сезон самый удачный, что в моей, что в Аделининой карьере. Надеюсь, он будет не последним и через 4 года в Южной Корее Аделина вновь станет первой.

культура: Раньше женское одиночное катание считалось слабым местом сборной, сейчас девушки ведут за собой команду. С чем связаны такие метаморфозы?
Горшков: В прежние годы ситуация тоже не была безнадежной. В советское время на подиум крупных соревнований пробивались Елена Водорезова, Кира Иванова, Анна Кондрашова. В современной истории великолепно выступали Мария Бутырская и Ирина Слуцкая, побеждавшие на чемпионатах мира. Не хватало только главной победы — олимпийской. В Сочи мы ее увидели. Радость стране подарила Аделина Сотникова. К сожалению, сейчас она не выступает из-за травмы, но нам есть на кого рассчитывать. В Барселоне борьбу за награды поведут Юлия Липницкая, Анна Погорилая, Елена Радионова, Елизавета Туктамышева. Мы шли к этому успеху шаг за шагом, оберегали девочек от излишнего давления. Их нынешний взлет не случаен, они упорным трудом прокладывали себе дорогу через жесткое сито юниорских соревнований. Россия по праву может гордиться яркой плеядой юных фигуристок, которые уже сейчас прославляют страну на международной арене и продолжат это делать в дальнейшем.

культура: Иначе говоря, у наставников сборной и руководителей ФФКР появилась проблема: кого выставлять на чемпионаты мира и Европы. Выбор слишком велик?  
Горшков: Проблема из числа приятных. Главным же критерием отбора всегда считался результат. В связи с этим особую значимость приобретают итоги чемпионата России, который пройдет на олимпийском катке Сочи в конце декабря.

культура: Мужчины тоже преподнесли приятный сюрприз. Максим Ковтун и Сергей Воронов уверенно пробились на турнир в Барселону.  
Горшков: Особенно хочу отметить Максима, он заметно возмужал, одержал красивые победы на двух этапах Гран-при. Ковтун доказал, что способен побеждать не только на юниорском уровне. Помимо двух вышеназванных ребят на подходе еще несколько дарований. В финале юниорского Гран-при выступит Александр Петров. Хорошие перспективы у Дмитрия Алиева и Александра Самарина.

культура: Признанные лидеры в парном катании — Татьяна Волосожар и Максим Траньков — после триумфа на Олимпийских играх в официальных соревнованиях на льду не появлялись...
Горшков: Домашняя Олимпиада — особенное событие в жизни любого спортсмена. Работа шла на износ. Сильнейшее напряжение моральных и физических сил. Отсюда сверхутомляемость, травмы. Но и без Татьяны c Максимом будем бороться за победу в финале Гран-при. Рассчитываем на олимпийских чемпионов в команде — Ксению Столбову и Федора Климова. Ребята блестяще выступили на этапе в России, добились убедительной победы, а ведь еще совсем недавно катались среди юниоров. В данном виде очень хорошая «скамейка», к тому же идет постоянная подпитка новыми кадрами.

культура: В танцах на льду в двух парах произошла рокировка. К тому же на каток не выходят олимпийские чемпионы в команде Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев. Ситуация не самая простая?
 Горшков: У Димы травма. Его серьезно беспокоит колено. Что касается двух новоиспеченных пар — Елены Ильиных и Руслана Жиганшина, а также Виктории Синициной и Никиты Кацалапова, то процесс вкатывания сугубо индивидуален. У одних занимает меньше времени, у других больше. Елена и Руслан отлично проявили себя на Гран-при в Москве, заняли второе место. Отмечу еще один танцевальный дуэт: Ксения Монько и Кирилл Халявин. Они завоевали «серебро» в Японии. Приятно, что пробились в мировую элиту Александра Степанова и Иван Букин. Всегда непросто переходить из юниорских во взрослые соревнования. Саша и Иван сумели пройти этот путь достойно.

культура: Некоторые лидеры пропускают сезон. Может сложиться такая ситуация — они вернутся, а их места в сборной заняты?  
Горшков: Повторю — домашняя Олимпиада потребовала от спортсменов максимальной отдачи. Естественно, усталость сказалась. Появились закономерные проблемы. Нужно восстановиться после травм и отдохнуть эмоционально. Не буду ставить под сомнение заслуги именитых чемпионов. Думаю, что авторитетные фигуристы, выйдя на лед, продемонстрируют весь свой потенциал и высокий класс. В то же время радует, что появилось много талантливой молодежи. Возросла конкуренция — на радость специалистам и зрителям.

Защита коньков
Специальные чехлы на ботинки защищают главный инструмент фигуриста от повреждений. При постоянных тренировках и выступлениях было бы сложно сохранить первоначальную красоту коньков. А менять их несколько раз на протяжении сезона нельзя — ботинки долго раскатываются и подгоняются под фигуристку. На протяжении одного сезона спортсменки обычно выступают в одной-двух парах коньков. Вот для девушек и придумали специальные чехлы, гармонирующие со всем остальным костюмом. Их-то заменить не составляет никакого труда, а ботинки остаются защищенными от повреждений. У мужчин чехлы на коньках встречаются реже. Но на то они и сильный пол, чтобы превозмогать трудности.

Безопасность
Также чехлы на ботинки используются в целях безопасности. Ведь во время выступлений ноги у фигуристок постоянно перекрещиваются и находятся в постоянном взаимодействии друг с дружкой. Согласитесь, неприятно было бы упасть в ответственный момент только из-за того, что у вас выправился шнурок. Чехлы на ботинки такую возможность полностью исключают.

Эстетика
Чехлы — это эстетический элемент в наряде фигуриста. Ведь зритель не видит царапины, которые получили ботинки во время многочисленных тренировок. Кроме того чехлы визуально удлиняют ноги, что делает все элементы, которые исполняет фигуристка более зрелищными.

В Барселоне известный тренер согласился поделиться впечатлениями, заметив:

– Финал "Гран-при" – мои любимые соревнования. Здесь нет слабых участников, все хорошо катаются. Шестерка "Гран-при" – это очень высокий уровень сам по себе. Если ты считаешь себя сильным спортсменом, значит, должен стремиться туда попадать. А уж какое займешь место – это уже вопрос второй.

– Нынешний финал – первый крупный турнир послеолимпийского сезона. Вы могли бы попробовать немного заглянуть вперед и предсказать, что ждет в новом четырехлетии женское одиночное катание?

– Тут даже гадать не надо. Следующим этапом наверняка станет тройной аксель. Все остальные прыжки девочками уже давно освоены и показаны, всевозможные каскады – тоже. А аксель – это прогресс, новый виток развития. Технически и физически для нынешних фигуристок это не проблема.

– Для американских в том числе?

– Об американском катании я сейчас вообще не говорю. Там дела обстоят не так хорошо, как в России или Японии, и причина проста: со времен Ирины Слуцкой и Мишель Кван женское катание превратилось в совершенно иной вид спорта. Столько телодвижений, сколько приходится делать в сегодняшних программах, прежнее поколение спортсменок не делало никогда. Когда фигурист бежит по катку и ему нужно трясти руками, ногами, плечами, головой, а потом еще и прыгать, необходимо прежде всего иметь простор для передвижения. То есть – пустой лед. В Америке же каток должен быть заполнен – это аксиома. Количественный лимит спортсменов, которые могут одновременно находиться на льду – 20 человек. Для спорта это очень много. Но ни один владелец катка не пойдет на то, чтобы этот лимит снизить. Отсюда и проблемы.

– Что из увиденного в Барселоне впечатлило вас наиболее сильно?

– Российские юниорки. На мой взгляд, они начинают уже серьезно "покусывать" тех, кто выступает во взрослом разряде. А те в свою очередь давно "съели" более старших.

– Если следовать вашей логике, именно юниорки должны уже вовсю пытаться прыгать тройной аксель, но не прыгают же?

– Когда понимаешь, что выигрывать получается и с тем арсеналом, что есть, трудно заставить себя что либо менять. Но повторю: да, должны. Если бы у меня в группе каталась хотя бы одна столь талантливая спортсменка, я бы немедленно начал разучивать с ней этот прыжок. Более старшим это сделать сложнее. Возьмите ту же Липницкую: в прошлом сезоне она просто "звенела"! Сейчас же выглядит заметно более тяжелой.

– Юле все таки достаточно непросто дался олимпийский сезон, и не только ей одной. По той же самой причине, например, в парном катании пока далеки от пика своих возможностей Ксения Столбова и Федор Климов. Хотя сразу хочется задать вам вопрос: в Америке тоже принято списывать послеолимпийские проблемы на пережитый с большими моральными и физическими потерями сезон?

– Знаете, в чем разница между хорошими спортсменами в США и России? В том, что в Америке хороший спортсмен хорош, как правило, во всех отношениях. У меня много лет был перед глазами пример Мишель Кван, Эвана Лайсачека, других фигуристов. Такие люди сами прекрасно понимают, что им нужно, чего они хотят. Они постоянно пытаются заглянуть вперед, просчитать, что должны предпринять, чтобы продолжать оставаться конкурентоспособными. Что-то придумывают, показывают, ищут. Возьмите тех же канадцев в парном катании: видно же, до какой степени они нацелены на результат и как сосредоточены на том, что делают.

В России, как до этого – в СССР, задача выстраивать стратегию, заглядывать вперед лежит прежде всего на тренере. Спортсмен же просто выполняет указания. И вздыхает с облегчением, если получает поблажку. Отсюда – деспотизм тренеров. Не станешь заставлять, спортсмен просто ничего не станет делать. Соответственно любой успех российского спортсмена – это прежде всего отражение личности его тренера.

За примерами далеко ходить не нужно. Посмотрите на Лизу Туктамышеву. Прекрасно катается. Если бы мне предложили из всех российских одиночниц выбрать лучшую по своей технической подготовке, я бы назвал ее. Но глядя на катание Туктамышевой в этом сезоне, я прекрасно понимаю, что это – заслуга не столько самой Лизы, сколько Алексея Мишина. Который захотел добиться результата, все просчитал – и добился.

Российские тренеры в этом отношении – очень большие профессионалы. Их успехи системны, в то время как в Америке многое зависит от случая. Родился самородок, попал в правильные руки, значит, будет результат. И так обстоит дело не только в фигурном катании. Возьмите близкие вам прыжки в воду: неужели вы станете утверждать, что Грегори Луганис – продукт системной подготовки? Да нет, он просто таким родился. Я видел в свое время, как он прыгает. Не думаю, что такому вообще возможно научить.

– Возвращаясь к нынешнему турниру, насколько он для вас важен?

– Чемпионаты мира и уж тем более – Олимпийские игры нравятся мне гораздо меньше: там слишком много нервов и политической окраски. Здесь же элита, спорт в чистом виде. Я разговаривал в Барселоне с Сергеем Вороновым, он выглядит счастливым уже от самого факта участия в финале.

– То есть вы не считаете, что в определенных ситуациях участие спортсмена в "Гран-при" может нарушить его подготовку к более важным стартам?

– Что значит – нарушить? Если ты – профессионал топ-уровня, значит, должен быть в первой шестерке. Независимо от того, вышел ты на пик формы, или только подбираешься к нему. Перед своей спортсменкой я, по крайней мере, ставил именно такую задачу. А уж дальше – как сложится.

Нина Михайловна, ваши ученики Ксения Столбова – Федор Климов вчера допустили одну ошибку. С чем это было связано?
Всякое бывает, но я даже не задумываюсь об этом, потому что у ребят не было проблем ни на одной тренировке. Это первая ошибка за весь турнир. Можно сказать, за весь сезон 2014.
Они волновались?
Нет. Были достаточно спокойны.
Вопрос, который сейчас волнует многих: чем будем «брать» канадцев?
Чистым катанием. Думаю, что сейчас нам надо идти своим путем и не пытаться шарахаться куда-то. Добавлять скорость, не ошибаться, улучшать качество. Я посмотрела протокол, у Ксюши и Феди все элементы четвертого уровня.
Четверной выброс в этом сезоне брать пока не будем. Но для себя на следующий год уже определили основные вехи.
Понятно, что канадцы обыгрывают только за счет техники. Они пошли по максимальному для них пути, потому что для них – это единственный путь. На нескольких турнирах этого сезона Дюамель – Рэдфорд показали, что выдерживают. Что они намерены делать дальше, не знаю.
Иными словами, в работе с Ксенией и Федором вы не будете пока гнаться за сложностью, а сделаете ставку на качество и чистоту?
В этом году мы не гонимся по разным причинам. А следующий сезон будет сезоном проб, экспериментов. Я уже сказала, что мы определили для себя некоторые вещи, которые будем добавлять. Потенциал Ксении и Федора огромный, поэтому возможно много разных вариантов.
Секретами поделитесь?
Зачем?
Но Ксения уже сказала, что к чемпионату мира поменяете поддержку.
Да, в короткой программе поменяем.
Чем отличается подготовка ваших фигуристов в этом сезоне?
В олимпийский сезон мы много ездили на сборы. Сейчас почти все время находимся в России. Нам это удобнее, мы брали все домашние и европейские турниры, поэтому и приняли решение никуда не выезжать ни на какие сборы. Мы провели только сбор в Среднегорье и на этом закончили. Сидим в Москве. Выезжаем только в родные сочинские пенаты. Готовимся в своей стране. Нормально.

Подготовила Ольга ЕРМОЛИНА
Фото Юлия КОМАРОВА

Тамара Николаевна, насколько сложно было настраиваться Юко и Саше на произвольную программу?[/b]
Как я сказала в начале соревнований фигуристам, стартующим под первым номером, даже за великолепно исполненную программу, за шедевр, получить высокие баллы невозможно. Но по реакции зрителей было видно, что катание Юко и Саши оценили.
Кататься ребятам было сложно, потому что, когда ты надеялся на высокий результат после этапов Гран-при, и вдруг оказался замыкающим шестерку, то это очень сильно действует на психику, особенно спортсменов.
Но они пропустили прошлый сезон, а в этом отобрались в финал.
Все это говорит о том, что их уровень был достаточно высокий, и после травмы они восстановились и поднялись на ту же высоту и даже прибавили.
Вы снова включили в программу четверной выброс. Это не рискованно после таких травм?
Как показал финал Гран-при такое включение оказалось недостаточно оправданным, судя по оценке. Но у Юко и Саша нет других элементов, за счет которых они могли бы отличаться от других пар. А надо чем-то прорываться, потому что они год в соревнованиях не участвовали. Народ забыл, судьи забыли, места заняты, которые они занимали в предыдущее время. Это нормально. Некоторые объявляют о каких-то новостях своей жизни, а мы решили выделиться техническими элементами.
Каковы дальнейшие планы?
18 декабря в Санкт-Петербурге состоятся показательные выступления по случаю открытия школы «Звездный лед» -- школы Москвиной и Мишина, и Юко с Сашей будут в них участвовать. А дальше будет видно.
Значит, относительно новой школы лед тронулся?
Да, лед тронулся, благодаря руководству города, заинтересованным организациям, которые ходатайствовали, помогали в решении данного вопроса, благодаря некоторым личным контактам с руководством города. Школа будет иметь статус городской при Спорткомитете. Пока она арендует лед во дворце спорта «Юбилейный». В дальнейших планах обещано строительство катка при участии «Газпрома». Но, учитывая сегодняшнюю ситуацию в мире, будем смотреть, что получиться.
Школа «Звездный лед» станет школой высшего спортивного мастерства?
Мы с Алексеем Николаевичем готовим спортсменов достаточно высокого уровня. Но нельзя забывать и о резерве. Если сам об этом не позаботишься, не будешь этого делать, то кто принесет такие подарки на блюдечке с голубой каемочкой? Никто.
Когда будет объявлен набор фигуристов в школу?
19 декабря 2014 года, но предварительно, можно сказать, уже сегодня. Все те спортсмены, которые были в группах Москвиной и Мишина, а также наших коллег, автоматически перейдут в эту школу.
Назовите возраст спортсменов, которых будете набирать?
Это юниоры. Девочки и мальчики до 18 лет. А что касается взрослых, то желательно, чтобы они уже прыгали два тройных прыжка и внешне были высокими, стройными, опытными, красивыми и стабильными. Но, конечно, такого счастья не бывает. Так что, кто придет, с тем и будем заниматься.
В идеале хотелось, чтобы в школу пришли фигуристы, у которых есть желание тренироваться в Петербурге, в одной из ведущих школ по парному катанию, или претенденты для занятий парным катанием, которые захотят к нам приехать. У нас есть условия, есть коллектив опытных тренеров и, кажется, что с избранием нового президента Федерации фигурного катания Санкт-Петербурга Тимура Кабукаева появилась возможность сделать так, чтобы помощь, выделяемая некоторым фигуристам, была достаточной, как и в столице нашей страны.
Вопрос с общежитием решается?
Да, у нас были консультации, что если станут приезжать иногородние достойные кандидаты, проживание им будет предоставляться.
Не секрет, что фигурное катание в Санкт-Петербурге переживало временные сложности, какие случаются в любом деле. Но ничто не стоит на месте. Все двигается, развивается. Раньше и у вас не было таких диктофонов, как сейчас, и журналисты записывали интервью карандашом на листах бумаги и неплохо, кстати, справлялись.

Подготовила Ольга ЕРМОЛИНА
Фото Юлия КОМАРОВА и Ольга ТИМОХОВА