Информация на сезон 2014-2015 (юниоры):
Музыка к программам:
КП – «Времена года. Зима», Антонио Вивальди
ПП - Funny Face (soundtrack)
Breakfast at Tiffany's (soundtrack)

«Дети скользить не любят — им кажется, что это скучно»

- Светлана, вы сразу в Маше увидели большое будущее?
- Да. Потому что даже когда у нее что-то не получалось, или она что-то не хотела делать и плакала, то все равно делала. Плакала — и без остановки, без нареканий делала. А еще у нее всегда было такое свойство: вот не идет какой-то элемент, но один раз, напоказ, она его исполнит. То есть, это говорит о том, что в ответственный момент человек может собраться.
- Сама Маша говорит, что удовольствие от того, чем занимается, стала получать совсем недавно, перед нынешним сезоном.
- Мне кажется, дело здесь в том, что прошлый сезон для нее был очень сложным. Человек оказался не готов к тому, что так сильно вырастет (сейчас рост Сотсковой 170 см — прим.ред.). Плюс травма колена, которую она получила годом ранее, дала о себе знать. Маша не каталась с марта по август и за это время вдобавок вытянулась. Пришла неуверенность в себе, ушла стабильность, появился страх.
- Про страх она тоже говорила, да. Вплоть до того, что перед соревнованиями ей хотелось с них сбежать.
- Конечно, когда не получается один раз, другой, то могут такие ощущения появиться. Но сдаваться в таких ситуациях нельзя, надо разговаривать. Объяснять спортсмену, что тело меняется, организм меняется, что надо все равно работать и терпеть. И труд со временем вознаградится.


Мария СотсковаИсточник: Sovsport.ru

- Что больше всего Маша любила в детстве делать на льду?
- Наверное, больше всего любила прыгать. Мы как-то очень долго учили двойной аксель. Хотя, может быть, это в моем понимании долго, потому что мне всегда хочется, чтобы все получалось быстро и сразу. А потом как она его прыгнула — так все, тьфу-тьфу, пошло как по маслу. А вот скользить она не очень любила. Но вообще, мне кажется, многие дети скользить не любят. Потому что это скучно. Всем попрыгать больше хочется, чем повращаться и поскользить.
- Но ведь скользить — это красиво.
- Вы знаете, я сама, когда каталась, этого не понимала. Мне тоже скользить не нравилось. Когда попала лет в 11 или 12 к тренеру Наталье Петровне Дубинской, она со мной много занималась как раз катанием и скольжением. И мне так это было тяжело! Только когда я закончила заниматься серьезным фигурным катанием и сама начала тренировать, мне понравилось скольжение. Понравилось учить скольжению. Где-то 16 лет мне в тот момент было. А до этого скольжение было каторгой.

«Через месяц в балете на льду просто взвыла»

- А вы сами закончили...
- В 15 лет. Потому что все-таки у меня были посредственные данные для фигурного катания. Нестартовый характер. Итог тренировок должен быть таким: ты выходишь и показываешь чистый прокат. Мобилизуешься до предела. А у меня такого никогда не было. Если ты выходишь на лед и публика тебя парализует до такой степени, что ноги становятся ватными — значит, тебе этим заниматься не надо.
- Фигуристы, как правило, после раннего окончания спортивной карьеры идут либо в шоу, либо тренировать. У вас тоже был такой выбор?
- У Натальи Петровны Дубинской в то время был второй тренер, Надежда Владимировна Кондулинская. Потом они стали работать по отдельности. Я какое-то время у Надежды Владимировны еще покаталась, потом приняла решение закончить, и она мне предложила ей помогать. Примерно в то же время у меня появился вариант поехать на месяц в коммерческий тур с балетом на льду. Я поехала и после этого месяца просто взвыла — поняла, что не мое это. Мне нравится тренировать, проводить время дома с родными, с близкими и друзьями. А менять среду обитания мне некомфортно. Месяц-то не смогла без дома прожить нормально, и представила, что контракты, бывает, заключаются на два, на три года... Поэтому выбор пал на тренерскую деятельность.
- Которая ведь не менее нервная, чем сам спорт.
- Нервничаю, безусловно. Но это нечто другое. Тут от адреналина на соревнованиях начинаешь получать кайф. От моих выступлений, кроме страха и выпученных глаз, у меня не было ничего. А тренером мне нравится ездить на старты. Единственное, когда вывозишь на соревнования много детей, то морально тяжело. Пока выведешь на лед всех, сильно выматываешься. На последнего спортсмена уже себя совсем сильно надо напрячь, собрать... Потому что каждому важная твоя энергетика, напутствие.


Светлана Панова. Фото Михаила ШароваИсточник: Sovsport.ru

«Об Олимпиаде надо мечтать, скорее, про себя, чем вслух»

- Говорят, что молодой тренер учится вместе со своим учеником. У вас с Машей тоже так было?
- Абсолютно. У меня нелегкий характер, взрывной. В прошлом году, даже в начале этого сезона я была не готова к тому, что этот ребенок становится взрослым. Что надо больше разговаривать, приводить доводы и убеждать, отстаивая свою правоту, доказывать правильность тех вещей, которые ты доносишь до спортсмена. Вообще сейчас мало детей, которые могут безостановочно усердно работать. В какой-то момент они хотят работать вполноги, а ты их заставляешь работать в полную ногу. А когда спортсмен взрослеет, ты его уже просто так не заставишь. Как взрослый человек приходит на работу мотивированным, так и фигурист в этом возрасте уже приходит на тренировки как на свою работу.
- Сложно было перестроиться в отношениях с Машей?
- До сих пор нахожусь в этом процессе. Хотя все равно, иногда сказать что-то резкое, грубо говоря, рявкнуть — надо. Чтобы вывести спортсмена из состояния страха, какого-то «коматоза». Но здесь нужен обязательно индивидуальный подход. Кого-то надо уколоть, кого-то, наоборот, успокоить.
- Сама Маша становится более мотивированной?
- Да. Знаете, говорят, аппетит приходит во время еды. И здесь то же самое. И в дальнейшем, думаю, мотивации прибавится. Она так часто занимает второе место, что в скором времени совсем разозлится (смеется). Ну а когда повзрослеет, оформится, то придет сила, уверенность и стабильность. Сейчас этого не хватает.
- Но с другой стороны, если у спортсмена есть навязчивая идея быть только на первой строчке, она ему разве не мешает?
- Мешает. Постоянно придавливает. Если что-то на тренировке идет не так, то может произойти психологический срыв.
- Тогда, получается, спортсмен действительно, как часто говорят, должен думать не о местах, а о том, чтобы исполнять свою работу, делать чистые прокаты?
- Он должен думать о том, как правильно настроиться на тренировку, распределить свои усилия таким образом, чтобы прокаты, которые он делает на тренировках, придали уверенности на стартах. Я считаю, что если ты на тренировках выполняешь прокаты чисто, то беспокойства насчет того, что в соревнованиях у тебя что-то может не получиться, быть не должно. Если ты, грубо говоря, надрессирован так, что элементы отскакивают от зубов и получаются в количестве десять из десяти, то ты будешь уверен в своих силах. А если процент попадания — два из десяти, то на взрывном характере ты, конечно, какое-то время можешь продержаться. Но это только какое-то время.
«Больше не прошу забрать меня домой». Как Мария Сотскова полюбила соревноваться
- У Маши есть большая олимпийская мечта?
- Я думаю, что для 15-летнего подростка Олимпиада — это где-то еще там, далеко. Все-таки, как мне кажется, надо ставить более близкие цели и достигать их. Иначе это будут разговоры из разряда «хочу стать космонавтом». Если спортсмен выполняет задачи, поднимаясь вверх по ступенькам, то, я думаю, это приведет к положительному итогу.
- Рафаэл Владимирович Арутюнян рассказывал, что как тренер, начал мечтать об Олимпиаде, когда увидел по телевизору стоящих у бортика Тарасову, Чайковскую, Мишина. Поставил цель встать рядом с ними и вывести на лед спортсмена в олимпийской группе сильнейших — и реализовал ее, когда его ученик Александр Абт занял пятое место в Солт-Лейк-Сити.
- Конечно, об олимпийской медали мечтает каждый спортсмен и тренер, но все-таки он должен это делать, мне кажется, больше про себя, чем вслух (улыбается). А так, конечно, олимпийская медаль — итог работы и спортсмена, и тренера. А еще бы, желательно, золотая!


Светлана Панова. Фото Михаила ШароваИсточник: Sovsport.ru

Андрей Симоненко
19 января 2016, 22:16

"15 лет – это что все-таки? Не "Чиполлино" же катать"

 
- Маша, первым делом: откуда у вас такой взгляд?
- Он от того, что я - в себе. На соревнованиях абстрагируюсь. Когда выхожу на лед, то не люблю разговаривать ни с кем. Даже с тренером. Ее я только слушаю.
- И получается такой взгляд вдаль, над головами людей.
- Со стороны так кажется? На самом деле я накапливаю энергию, а потом просто выхожу на лед и выдаю ее.
- Тренер Рафаэль Арутюнян, у которого летом вы тренировались в США, озвучил проблему частой смены лидеров во взрослом женском одиночном катании, когда каждые два года в топе заправляют всё новые лица. Но то же самое вы переживаете на юниорском уровне, когда в 13 лет выиграли Финал Гран-при, но потом всё стало не проще, а наоборот – сложнее.
- Так и есть. Лидеры постоянно новые. Единственное, что меня удручает – то, что я не в их числе. Технически мне в тринадцать лет выигрывалось тоже легче, скользить и прыгать было проще. Тело было меньше, рост ниже. Сантиметров, наверное, на тридцать. Морального груза в эти годы тоже не ощущаешь. Ехала на Финал Гран-при, не зная ничего, и просто вышла и показала всё, на что способна.
В первый раз всегда мало о чем размышляешь. То был мой первый юниорский сезон, первая поездка в Японию, и – победа. Через год я ехала целенаправленно подтверждать титул, но не попала даже в тройку сильнейших, что очень сильно меня задело. Я упала духом. Ненадолго, но всё же. А потом поняла, что нужно ориентироваться не на место, а на максимум на льду. Судьи сами всё распределят.
Раньше всё было понятнее. Мое детство от юности отличалось тем, что если я откатываю чисто, то непременно становлюсь выше всех на пьедестале, а сейчас даже лучший прокат не гарантирует победы. В этом году я дважды победила на этапах Гран-при, что придало мне уверенности. В Барселону я ехала готовой, ехала выигрывать. Я сделала всё, что могла, просто максимум возможного на сегодня. Но итог - второе место с приличным отрывом от победительницы. 
- Почему?
- Полина (Цурская) оказалась еще свежее, у нее очень сильная программа – красивая и интересная. И катает она ее на более высокой скорости, и прыжки у нее выше. А я работаю над этим.
- Два года - и ваш черед лидерства на взрослом уровне?
- Я буду стараться, конечно, мне хочется, наконец, стать лидером и занимать первые места. Бывает, выигрываю, но в основном пока заканчиваю второй, и меня это не устраивает. Я хорошо выступила на взрослом чемпионате России, уступив более опытным девочкам с более сильными компонентами (Сотскова заняла 5-е место, обойдя олимпийских чемпионок Аделину Сотникову, Юлию Липницкую и чемпионку мира Елизавету Туктамышеву – прим. "Р-Спорт"), но даже на юниорском уровне я еще не на максимуме.
- Вам 15 лет, рост 170 сантиметров…
- Не думаю, что я стану выше. Ну, может быть, на пару сантиметров. Я не опасаюсь этого. Если смогла приспособиться к такому росту, то почему бы не адаптироваться еще к "+10"?
- К ста восьмидесяти?!
- Это возможно, а почему нет?
- Если сохраните высокий уровень при таком росте, то будете уникумом на льду.
- Надеюсь, что буду все-таки поменьше. Когда вырастаешь, приходится заново себя собирать, чтобы справиться с телом. Впрочем, такое бывает после летнего отдыха, но неделя тренировок – и всё в норме.
- Елена Радионова рассказала, что, прибыв с Финала Гран-при из Барселоны, переросла маму. На чемпионате России в Екатеринбурге платье ей было уже маловато.
- Мне тоже купальнички поджимают, а юбочки становятся короче. В прошлом году я каталась в черном платье со стойкой, которое было мне нереально мало. Но костюмы у нас такого качества, что не рвутся.
- С этого года вы работаете с новым тренером по ОФП.
- Да, с фитнес-тренером, и он очень жесткий.
- Через полгода будете плечистой.
- Нет, это в мои планы не входит.
- Короткая программа нынешнего сезона у вас – Black magic woman. Само название говорит за себя. У Цурской аналогичные тенденции. Девичьи штучки уже неконкурентоспособны?
- Мы растем. 15 лет – это что все-таки? Мне кажется, в эти годы человек уже взрослый. Не "Чиполлино" же катать нам, правильно? Поэтому мы стараемся выбирать такие образы, чтобы смотреться девушками хотя бы на льду, а не девочками с бантиками. Как ни крути, а наши соперницы девушками не просто кажутся, а ими выглядят. Мы же еще не такие, но если и программы детские поставим, то со стороны будет просто смешно. Моя Black magic woman – это не образ женщины опытной, но она акцентирует: я выросла, готова конкурировать со взрослыми и мои программы не хуже, чем у них, мои компоненты могут быть не ниже. И оценивать меня надо соответственно. 
- Вызов прямо.
- Не то, что вызов, а стремление выглядеть достойно на фоне фаворитов. Мы можем соперничать с ними и можем их даже обыгрывать. А у детского проката и компоненты будут детскими.
- Михаил Коляда пробился на чемпионат Европы в образе волка из "Ну, погоди".
- У мужчин всё по-другому. У Миши отличная программа, с юмором, но катание ведь взрослое.
- Если условная "Красная шапочка" будет с хорошей хореографией и сложной техникой?
- Я не могу такое представить в реальности.
 

"Представляю, на что способна Цурская"

 
- А самой вам детство не надоело?
- А у меня его и не было. Как такового, где я была бы маленькой девонькой. Я всегда была на тренировках, где не делают скидок на возраст. Тренеры спрашивают как со взрослых, и мышление от нас требуют взрослое, и вообще всё тоже должно быть взрослым.
- Хочется, чтобы кто-то пожалел иной раз?
- Иной раз, но для этого есть мама. Тренер таким быть не должен.
- Хотя вы не производите впечатления девочки, которая способна разреветься.
- На самом деле могу. Причина - если тренировка не идет. Девочки все ранимые, если что-то планомерно не получается, то можно и поплакать немножко. Почему нет?
- Опытные люди говорят, что фигуристы часто "убивают" друг друга на предстартовых тренировках, демонстрируя уверенность.
- На тридцатиминутных тренировках мы пытаемся продемонстрировать чистые катание и прыжки, и в первую очередь не для конкурентов, а для судей, чтобы они ставили галочки: этот спортсмен выполняет все элементы, и, если он сделает их в прокате, то это не случайно.
- Когда на тренировке в Барселоне заиграла музыка произвольной Юдзуру Ханю, Патрик Чан тут же чисто исполнил четверной сальхов.
- Они конкурируют между собой и пытаются доказать, кто лучше.
- Когда Цурская в самом начале проката делает каскад "3-3-2", на вас это сказывается?
- А я примерно представляю, на что способна Полина, поэтому нет на соревнованиях такого, что вот она выходит, всё выполняет и все удивляются: "откуда это появилось, ведь этого же не было!" Мы все знаем, кто что делает и кому какие баллы поставят. Опять-таки, примерно. Конкуренция…
- Евгения Медведева на тренировке московского этапа Гран-при прыгнула каскад "3-3-3" с начальным флипом. У вас есть нечто, что пока не выносится на соревнования?
- Конечно, на своем льду мы делаем и риттбергер-риттбергер, и "3-3-3" (риттбергер-тулуп-тулуп, или все тулупы, или дупель с тулупами). Это случается, когда тренировка почти закончена и еще остались силы на прыжки. Но перед стартами этого не показываем. Тройной аксель я пробовала только на полу, но в конце этого сезона хотела бы выучить его на льду.
- Сотникова призналась, что в свои 19 лет чувствует себя старой по сравнению с Радионовой и Медведевой. Когда вы смотрите на 13-летнюю Алису Федичкину…
- …то чувствую себя старше, но не старой. Как в 15 лет себя такой ощутить! Дело в том, что я еще не перешла во взрослое катание окончательно, даже скажу, что не дотягиваю до взрослого. Осталось еще немножко.
- Катание и образ – разные вещи. В произвольной вы тоже Джульетту играете, у которой жениха отобрали.
- Джульетте тоже было пятнадцать. Хотя пятнадцать в ту эпоху – это не то же самое, что в наше время. 
- Кстати, в прошлом году вы исполняли роль Одри Хепбёрн, демонстрируя взросление ее героини из фильма "Завтрак у Тиффани". Может, это вам помогло понять чисто женские образы?
- К сожалению, я была после травмы и не до конца выложила, что могла в образе этой актрисы. Но мне очень нравилась та программа и она, по большому счету, удалась. Я посмотрела множество фильмов с Одри, пришла в восторг от ее актерских качеств и, думаю, что человеческих тоже, несмотря на то, что, понятное дело, не знакома с ней. Эмоциями у меня не совсем получалось ей подражать, потому что каждый человек индивидуален. В "Завтраке у Тиффани" она танцевала в кафе. Я столько раз пересматривала эту сцену, чтобы перенять движения и перенести их на лед, пыталась передать настроение танца.

"Танцевать с Поже? Я не из таких"

- Помните первый турнир по фигурному катанию, который вы посмотрели осознанно?
- Cup of Russia. Не помню, какой это был год, но мы с родителями каждый раз ездили на эти соревнования в Лужники или на Ходынку. Атмосфера ледового дворца мне больше импонирует, чем просмотр по телевизору. Раньше на этом этапе Гран-при я просто получала удовольствие от программ, а сейчас изучаю прыжки, подходы к ним, вращения, обороты. Чтоб нужное подобрать себе. И еще с детства помню, что болела именно за наших. Мне было неважно, кто как откатает – главное, чтобы наши были первыми. 
- Не так давно слежу за фигурным катанием, но у меня не получается болеть именно за наших. Посмотрев на Каролину Костнер в Сочи и на ее отношение к окружающим, я не могу болеть против нее.
- Против кого-то болеть нельзя, но когда мы на те же этапы Гран-при едем командой, складывается такая атмосфера, что ты откатал, а на следующий день обязательно идешь переживать за нашего спортсмена. Я обязательно это делаю. Мы все дружим.
- Кто из российских фигуристов заставляет больше всего по-болельщицки нервничать?
- Я всегда очень переживаю за танцоров, потому что со всеми ними дружу, а у них такая большая конкуренция.
- Кто бы говорил про конкуренцию…
- У нас-то понятно, но у них, танцоров, совсем всё субъективно. Упасть у них сложно, но, бывает, они делают твиззлы, поддержку, а потом спотыкаются на ровном элементе и вылетают далеко за пределы первой тройки. За этих спортсменов я всегда переживаю. У нас, кстати, желающие побеждать не ограничиваются первой десяткой чемпионата России. Подрастают еще девочки: Нугуманова, Губанова – это очень сильные фигуристки, которые в следующем году дебютируют в юниорском Гран-при.
- Себя в танцах не представляли?
- Когда стала вдруг высокой, то подумывала об этом. Если не получится в одиночном, можно пойти в танцы. Но пока я эту идею держу в закрытом ящике и не собираюсь его открывать.
- От кого-то я слышал, что все девчонки мечтают танцевать с Эндрю Поже.
- Я не из таких.
- Тогда с Юрием Власенко?
- Нет (Смеется).
- Так с кем себя представляли?
- Ни с кем конкретно, но, конечно, это был бы тот человек, который хорошо катается. Иначе конкуренцию в современных юниорских российских танцах не выдержишь. Знаете, надеюсь, мне не придется об этом размышлять вообще!
- Смотря на более опытных конкуренток, кого вы выделяете? Например, во вращениях.
- Если говорить о вращениях, Юля (Липницкая) нравится скоростными с классной растяжкой. Красивые. Вращения Симы (Саханович) отличные, на большой скорости. У нее не такая гибкость, как у Юли, но у Юли она от природы, она ее только поддерживает.
- Первый элемент фигурного катания, название которого я узнал, был бильман.
- В нем специалист Лена Радионова. Ее бильман прямо красивый тюльпанчик.
- Прыжки эталонные у Лизы Туктамышевой?
- Да, мне нравится Лизин тройной лутц. Он невероятен. Я бы тоже хотела так его прыгать, как она. У Цурской прыжки высокие, в пролет. Но во вращении в прыжке Лизе, наверное, равных нет. 

"Ты вырастешь, это фигурное катание закончится и что останется после?"

 
- Летом вы жили в американской семье в Калифорнии. Много было непонятного в быту?

В нашей школе в Реутове, где я изучаю английский, нам рассказывали, как живут американцы. На деле всё так же и оказалось, шокирующих эмоций ни от чего я не испытала. Сначала должна была жить у Нади Канаевой (тренер-хореограф группы Арутюняна – прим. "Р-Спорт"). Но в последний момент всё переиграли и у меня спросили, не против ли я проживания в семье, где есть девочки, которые занимаются у Рафаэля Владимировича. Я смутилась, подумала, это как-то неудобно. Но выбора у меня не было. "Да, конечно, я буду у них жить", - сказала. В новом доме мне понравилось сразу, моя американская семья оказалась доброй и своеобразной. Очень спортивной, с правильным питанием. Я просыпалась каждым утром в семь утра. А остальные поднимались в шесть и ехали на пилатес. Меня звали тоже, но у меня и помимо него было много тренировок. Потом они возвращались, мы вместе завтракали: обязательно овсянка, а никаких гречек и манок у них нет. Ребята с нашего американского катка часто ели фаст-фуд и прочую ерунду, но мне повезло. Затем мы уезжали на тренировку. Две девочки из семьи тоже фигуристки. Весь день на льду, потом домой, совместный ужин. Мама у них не работает, поэтому каждый вечер у меня был такой ужин, который не в каждом ресторане приготовят. Очень вкусно и красиво. Мясо, рыба были очень изящно сервированы, и каждый день было что-то новое. Я даже не успевала запоминать названия блюд.
- Здесь скучаете по какой-то американской еде?
- По некоторой – да. В магазинах у них всё такое радужное, печеньки, которых здесь нет. Скучаю, в основном, по сладостям.
- Тренер Арутюнян больше русский или американский?
- Все равно русский, несмотря на долгое пребывание там. Американские тренеры другие, они тренируют, но не давят на детей. Провалился – не переживай, enjoy. Наши тренеры видят, прежде всего, в тебе не ребенка, а спортсмена, настроены на результат и детей готовят к результату с малых лет. 
- В вас сразу поверили?
- Поначалу пришла, было мне три года, и таких было очень много. Потом все куда-то отсеялись, кроме меня. Светлана Владимировна (Панова) сразу обращала на меня внимание, затем мы поехали на первые соревнования и я там очень хорошо выступила. По-моему, для тренера это был определяющий момент. Прыжки тогда были однооборотными, но с ними и другими элементами справилась только я. Постепенно я поднималась.
- Не бросали?
- Нет, моя карьера складывается стабильно, а ситуации, когда тебе плохо, бывают у всех: когда чувствуешь, что совсем ничего не идет, на льду всё плохо, а соперники сильны. В такие моменты приходит такая мысль: тебе вроде бы учиться надо, а из-за этого фигурного катания нет времени. "А, может, пора заканчивать? - теплится идея. - А, может, и правда пришла пора серьезной жизни. Все равно ты вырастешь, это фигурное катание закончится и что останется после него?" Было это у меня. А потом приходит стабильность и ты, даже не задумываясь, едешь на каток резать лед. Здесь нужно либо отдавать всё, чтобы становиться кем-то, либо бросать это всё куда подальше и заниматься другим.
- Становиться биологом? Вы вроде полюбили этот школьный предмет за последний год.
- Сомневаюсь, что я им буду. Ботаника мне не нравится, хотя к зоологии душа лежит. У меня когда-то была идея стать ветеринаром, но потом представила, что я причиню вред зверушке и мне будет не по себе. Или доктором. Но та же теория закрывала тему. С живыми ошибаться нельзя.

Автор: Анатолий Самохвалов / Р-Спорт