В: Когда вы стали парой?
Хавьер: Все началось несколько месяцев назад, я пригласил ее на свидание, и с тех пор мы вместе. Около 8 месяцев.
В: На каком языке вы разговариваете?
Мики: В основном на английском, я пытаюсь учить испанский, но это очень сложно.
Хавьер: Мы знаем по несколько слов на каждом языке, я больше, чем Мики, потому что я чаще бываю в Японии. Но у меня мозг медленно работает, поэтому на то, чтобы запомнить одно слово, может уйти несколько дней.
В: Вы оба тренировались в группе Николая Морозова, так что знаете друг друга уже давно — сколько лет уже?
Мики: С 2007 или 2008 года?
Хавьер: 2008.
В: Тогда между вами искры не проскакивали?
Хавьер: Ну... она тогда встречалась с другим человеком.
В: Так что приходилось себя сдерживать?
Х: Да, так что я страдал в сторонке...
М: Он тоже тогда встречался с другой.
Х: Да, мы оба тогда были с другими партнерами.
В: А потом вы с ними расстались и стали встречаться друг с другом.
Х: Да, вроде того... Она была очень милой, но она была с другим, так что мы просто общались. Она была милой девушкой.
В: Хави, вы живете в Канаде, а Мики — в Японии, когда же вы видитесь?
М: В прошлом году я работала с Дэвидом Уилсоном над своей программой для шоу, и приезжала в Торонто пару раз.
Х: Да, она приезжает в Торонто несколько раз в год, в Испанию, когда у нее есть время, и когда я на соревнованиях в Японии, она тоже приезжает.
М: И у него в этом году много шоу в Японии, этим летом.
Х: Да, если повезет, я провожу в Японии около полутора месяцев. В этом году повезло, и нам еще повезло, что мы были в одном шоу, так что было легче видеться.
В: Мики, у тебя очаровательная дочка, как она относится к Хавьеру?
М: Он очень о ней заботится, и она всегда так радуется, когда его видит.
В: Ты никогда не показываешь лицо своей дочери на фото, мы когда-нибудь его увидим?
М: Мы показывали в инстаграме на одном фото, или на двух? Но это не очень легко было сделать, потому что в Японии социальные сети... не очень доброжелательны, некоторые из них. Но Хави на самом деле подтолкнул меня к тому, чтобы показать ее лицо, и быть более открытой и чувствовать себя более комфортно.
Х: Когда мы стали встречаться, было много негативных комментариев. Я не понимаю, зачем люди так делают, зачем они это пишут, но мы вместе, и мы объявили об этом, и надеемся, что ситуация станет лучше.
В: Хавьер, ты только что выиграл чемпионат мира, расскажи о своих ощущениях.
Х: Это было очень волнующе, во-первых, я, конечно, не рассчитывал выиграть, так что это был приятный сюрприз. Я знал, что у меня был шанс, я много тренируюсь, но в то же время я знаю, что есть много других прекрасных фигуристов, которые тоже много работают. Так что это было неожиданно, я знал, что Юдзуру Ханью, который выиграл ФГП, на чемпионате Японии очень хорошо выступил. Я всю свою жизнь шел к этому моменту, начиная с самых низов, и эта победа дала мне силу продолжать.
В: Мики, ты нервничала, когда смотрела?
М: Вообще, я всегда слежу за результатами соревнований, и всегда пишу ему смс или письма по электронной почте, но иногда даже не смотрю сами выступления по телевизору, смотрю потом на компьютере. И один раз, на ФГП, я была в Германии, у меня были шоу, и я сказала ему, что я не смотрела, и он так расстроился, поэтому чемпионат мира я уже смотрела живьем, тем более, это было в Китае? - и поэтому разница во времени была небольшая, всего один или два часа. Или три. Но я не нервничала, на самом деле, у меня было предчувствие, что он выиграет. Во время ФГП я очень нервничала, потому что я знала, что он не очень хорошо откатает короткую.
Х: Мы тогда поссорились, она сказала: ты мне не звонишь, ты мне не пишешь! Я говорю, но у меня же соревнования!
Дженни: Хавьер, нам, женщинам, нужно внимание!
Х: Она говорила так: «Ты мне не звонишь? Я знаю, что ты будешь кататься плохо!»
М: Я просто знала, что это важное соревнование, и оно первый раз проводилось в Испании, и для него очень важно было хорошо там выступить, но я тоже через это проходила, и я знала: если он не звонит мне и не хочет со мной разговаривать, он не будет хорошо кататься. Потому что это значило, что он слишком много об этом думает, слишком сосредоточен, и это плохо для соревновательного настроя, я это знаю по себе. И он действительно выступил отстойно.
Дженни: Называя вещи своими именами...
Х: У меня вопрос: ты знала, что я выиграю ЧМ, что ты подумала, когда я упал с квада?
М: Я подумала: «пффф...»
Х: Но ты не подумала, что теперь я не выиграю?
М: Нет
Дженни: Она знала, что одна ошибка не мешает победе
М: Я знала, что у него будет еще один квад во второй половине программы, и я надеялась, что он сделает каскад, и я чувствовала хороший энергетический настрой.
В: Что изменилось после победы на ЧМ?
Х: Ничего не изменилось, на льду все так же, как было. Но на ЧМ ко мне подошел итальянский тренер и сказал: я слежу за тобой с начала твоей карьеры, я знаю, что тебя победа не изменит, но она изменит отношение к тебе других людей. И я на самом так чувствую: я остался таким же, как был, но я иногда чувствую, что люди относятся ко мне по-другому. Для меня все осталось так же, просто появилось больше дел.
В: Когда ты впервые почувствовал, что можешь стать чемпионом мира?
Х: У меня никогда не было такого чувства. Мики говорит, что она знала, но она не говорила мне. И Брайан тоже говорит, что знал, что я могу выиграть, но он не говорил мне, и я ничего такого не думал: ну да, я был в хорошей форме, но к ЧМ обычно всегда подходишь в хорошей форме.
Я думаю, первое, чему я научился, когда переехал из Испании — это выигрывать, и даже не только выигрывать, дело не в занятых местах, а именно заставлять себя каждый день стараться стать лучше, чем раньше. И это же помогло мне работать лучше на тренировках, потому что раньше я был довольно-таки ленивым...
М: Таким ленивым! Когда мы тренировались у Николая, он не приходил на утренние тренировки — может, только раза два в неделю — и потом, когда он приходил после обеда, он говорил, что проспал. И я думала: «Этот испанец такой лентяй!» Но я знала, что он будет выдающимся фигуристом.
Дэвид: Мики знала, что ты станешь великим фигуристом, когда начнешь приходить на утренние тренировки.
М: Я просто знаю, что у действительно выдающихся фигуристов должен быть характер, когда ты не просто делаешь то, что тебе скажут тренер и хореограф, а имеешь какое-то собственное мнение. И это может проявляться даже в лени.
Х: Такое до сих пор бывает, хотя теперь уже гораздо реже, когда я просыпаюсь в 12, когда я уже должен быть на катке, и звоню Брайану.
Дженни: Теперь мы знаем, что дарить тебе на Рождество: будильник!
Х: Вообще-то это хорошая идея!
В: Расскажи, как получилось, что ты стал тренироваться у Николая Морозова.
Х: В первый раз я его увидел, когда был на сборах в Андорре, Мики там не было, Николай привез Адама Риппона, Дайсуке Мураками, Кэти и Криса Рид. Это были худшие две недели в моей жизни. Я ничего не мог делать: ни кататься, ни прыгать, ни приземлять прыжки. Когда сборы подходили к концу, он подошел ко мне и сказал: я видел, как ты тренируешься, у тебя талант, но что-то идет не так. Он спросил: тебе нравится тренироваться, нравится фигурное катание? Я говорю: я не знаю, что ответить на такой вопрос. И он пригласил меня тренироваться в Нью-Джерси с его командой, и сказал, что если я согласен, то должен приехать туда через 10 дней. Мне было 17 лет, я не знал ни слова по-английски, и я должен был ехать один, потому что мои родители работали и не могли уехать из Испании. Я сразу сказал ему «да», потом поговорил с родителями, и они меня отпустили.
В: Как тебе понравился Хакенсак, жизнь в США?
Х: На самом деле мне там нравилось. Там хорошо, конечно, это не самое красивое место в мире...
М: Тогда в команде были все топовые фигуристы. И все было очень удобно, лед целыми днями — даже утром, когда он не приходил — и до Нью-Йорка всего 20 минут на машине. И у него была девушка.
Дэвид: Это была фигуристка или кто-то еще?
Х: Фигуристка.
Дженни: Но не такая хорошая фигуристка как Мики, Мики лучше всех.
М: Она не была одиночницей, она была танцоршей.
В: Ты часто играешь характерные роли на льду, мы все помним «Пиратов Карибского моря», где ты спотыкаешься на лорожке шагов, тебе нравилась эта программа?
Х: Да, мне очень нравилось, это была классная программа, мне никогда не надоедало ее катать.
М: Это потому, что ты никогда не запоминал, что ты катаешь.
В: Ты импровизировал, не катал то, что тебе поставил хореограф?
Х: О нет-нет-нет, я катал то, что поставлено.
М: Ты каждый день делал разные шаги!
Х: Я думал, что делаю одни и те же!
Просто хореография постоянно менялась, и я путался, делал иногда старые шаги вместо новых.
М: Николай вообще любит вносить изменения после каждого старта, но я никогда не видела таких фигуристов как Хави. Нужно еще иметь в виду, что для него все было новым, он не привык так работать.
Х: Все было абсолютно новым, гораздо сложнее, чем то, что я делал до этого, это был абсолютно другой уровень.
В: Ты уже поставил программы для нового сезона?
Х: Нет еще, займусь этим в конце июля. В короткой будет что-то испанское, в произвольной, скорее всего, снова буду сотрудничать с Дэвидом Уилсоном. Короткую будет ставить Антонио Нахарро, директор Национального Балета. У Дэвида есть две идеи для произвольной, но мы их еще не обсуждали. Это все, что я знаю.
В: Ты тренируешься с Намом и Ханью, которые делают множество четверных. Тебя это подстегивает?
Х: Да, они делают много квадов, но у меня все немного по-другому. Я более ленивый. Я, как бы это сказать...
М: Просто скажи, что ты ленивый, и все.
Х: Они делают по 20 квадов в день, я делаю 4, и если сразу получается хорошо, я не повторяю.
В: Ты бережешь свое тело.
Х: И разум, потому что иногда бывает трудно... Это какое-то сумасшествие: Юдзуру выходит и сразу делает тройной аксель, и я думаю, боже, я же еще даже не начал раскатываться. И Нам постоянно прыгает, может прыгнуть 200 раз за тренировку.
В: Мики, ты в детстве тренировалась с Мао Асада, ваше соперничество было для тебя стимулом?
М: Я в основном тренировалась в США, мы не видели друг друга до чемпионата Японии.
В: Но когда вы были совсем маленькими, вы тренировались вместе у одного тренера.
М: Да, когда нам было по 9-10-11 лет, мы тренировались вместе, и мы обе хорошо прыгали, и у нас было своего рода соревнование, мы прыгали каскады 3-3 и так далее. Это было очень захватывающе. Потом Мао ушла к другому тренеру, Матико Ямада, тренеру Мидори Ито. И когда я стала выступать в юниорах, Мао еще была в новисах.
В: Мики, ты тренировалась у Нобуо Сато, расскажи о нем.
М: Он очень хороший тренер, особенно в том, что касается скольжения, реберности, вращений. Потому что у меня уже были прыжки, я умела делать четверной, и меня этому не учили, я сама научилась.
В: Ты просто решила: а сделаю-ка я четверной? Сколько лет тебе было?
М: Мне было 14. Я делала каскад 3-3, когда мне было 10.
Х: Я тогда впервые сделал двойной аксель!
М: Ну, может, в 11. И я тренировалась, тренировалась, мне было скучно. Вы знаете Такахико Козуку? Вот в 14 лет я перешла к Нобуо Сато, и он был там, и мы как бы играли, тренировались вместе, он пробовал 3А и квад, и я тоже. Но я травмировалась на 3А, и у меня остался страх, и я только пробовала квад. И вот во время массового катания, когда мы соревновались в шутку, кто кого, я впервые сделала 4С. Никто не заметил, никто не хлопал, кроме моей мамы, но она только показала: окей, неплохо — и это было все. Но это было здорово. Мне очень нравилось.
В: Когда ты делала 4С на соревнованиях, ты чувствовала давление, что ты должна обязательно его прыгнуть? Потому что это был такой как бы знак отличия, который сопровождал тебя всю карьеру.
М: Я не чувствовала давления во время соревнований. Может быть только, когда мне было 18. Вы знаете, до 2006 года фигурное катание в Японии было не очень популярно. В 2006 году мы — Шизука, я и Фуми — поехали на Олимпиаду, и это был потрясающий опыт. И потом появилось новое поколение. И внезапно начался бум фигурного катания — не из-за меня, но я оказалась в центре происходящего — когда невозможно было просто выйти на улицу. И когда я не могла выступать хорошо из-за травмы, было очень сильное давление - «ты должна победить, ты должна победить!» Мне было очень некомфортно, дело было не только в СМИ, были еще папарацци, которые все время дежурили рядом с моим домом. И потом я уехала в США, стала работать с Николаем, и давление отпустило, я стала получать удовольствие от катания.
В: Как произошло, что ты стала работать с Кэрол Хейсс-Дженкинс?
М: Это была не моя идея, потому что я тогда слабо разбиралась в фигурном катании. Федерация решила отправить меня в Америку. Я тогда умела только прыгать, и она научила меня эмоциям. Это было хорошее время.
В: Как же ты перешла к Морозову?
О: На самом деле, он мне предложил. Я была очень рада, потому что мне нравились программы Дайске Такахаши, которые он ставил. Сначала я приехала к нему в Симсбери поставить короткую программу, потом он предложил перейти к нему и я согласилась.
В: Морозов — танцор, как он тренирует одиночников?
Х: Наверное, он в основном тренирует фигуристов, у которых нет проблем с прыжками, а если они появлялись, он находил кого-нибудь, кто мог помочь, специалистов по прыжкам. И он такой тренер, который любит учиться, поэтому он всегда присутствовал на этих тренировках и старался научиться.
В: Ты вывихнула плечо на чемпионате Японии, расскажи об этом?
М: Я не знаю, что тогда произошло. На последнем вращении в короткой я почувствовала, что что-то не так, но я продолжала вращаться, потому что это было важное соревнование. Я просто попыталась поставить его на место...
В: Было очень больно?
М: Так больно! Я потом не могла пошевелить рукой. Поехала в больницу — это было в Нагое, моем родном городе, поэтому я поехала к своему врачу. Теперь у меня больше нет — как это называется, между костями?
Дженни: Хрящ?
М: Да! Вот здесь спереди, его больше нет. И поэтому, даже когда я просто спала, плечо выпадало, и мне приходилось просыпаться и его вправлять.
В: В тот же год, когда произошел вывих, ты выиграла свой первый чемпионат мира, как это произошло?
М: Я все время плакала. За месяц до ЧМ у меня коньки пришли в негодность, потому что я очень много тренировалась, и Николай предложил перейти на коньки Graf, потому что они удобнее. Я согласилась, потому что я во всем ему доверяла, но в новых коньках я вообще не могла тренироваться, даже не могла ногу засунуть в конек. И я все время плакала. Дайске Такахаши все время тренировался, он так напряженно работал, и я тоже так хотела там быть, что я поехала — и я перед этим вообще не тренировалась. Я занималась вне льда, ходила в больницу, старалась поправиться, потом мы переехали в Токио, я понемногу начала тренироваться на льду, прыгать — и я чувствовала себя хорошо.
Я очень хотела хорошо выступить, потому что ЧМ был в Токио, у меня на родине, это было самое важное соревнование для меня после Олимпиады, и столько народу пришло смотреть. Я неплохо откатала короткую, и главное было не наделать ошибок в произвольной, чтобы мои ноги выдержали. И мне просто повезло стать чемпионкой мира.
В: После победы ты чувствовала возросшую ответственность, необходимость подтверждать свой титул?
М: На самом деле я не ощущала себя чемпионкой мира, потому что не считала себя достойной. Там были Юна Ким и Мао, фигуристки лучше меня, с более красивым катанием [Хави выразительно двигает бровями]. Я думала, что они займут первое и второе места, а я, если повезет, могу быть третьей.
В: Почему федерация хотела, чтобы ты ушла от Морозова после ЧМ?
М: Я могу сказать честно — мы были вместе, и это никому не нравилось, по ряду причин, вы понимаете. И у меня были не очень хорошие результаты на Гран При, федерация считала, что он не очень хороший тренер и что мне нужно уйти от него. Я считала, что с ним я могу добиться результата, могу быть на пьедестале ЧМ. И тогда я уехала из Японии сама. Я оставила все, свою семью, моя мама так плакала, но мне тогда было важнее быть с ним и я поехала в США.
В: Сейчас, оглядываясь назад, ты думаешь, что это было правильным решением?
М: Да, я думаю, то было правильно. Я работала, чтобы стать лучше, потому что это было мое решение. Многим это не нравилось, но мои результаты были достаточно хорошими.
В: В 2010 в Японии была большая конкуренция, ты чувствовала напряжение из-за отбора на Олимпиаду?
М: Нет, потому что мне это было знакомо, я знала, что если все сделаю, все будет хорошо.
В: Что побудило тебя продолжать после Олимпиады?
М: Вообще, мы с Николаем обсуждали, что, возможно, мне стоит сделать перерыв на год. Но потом он пришел и сказал: Мики, тебе нужно покататься еще год. Потому что ЧМ будет в Японии. Я уже настроилась на отдых, поэтому поначалу было тяжело. Но у нас в Японии много шоу, я сделала три разных программы для шоу, чтобы получать удовольствие от катания. И после Dreams on Ice я почувствовала, что могу это сделать. Но нужно было приспосабливаться к новым правилам, поэтому мы решили переставить 5 прыжков во вторую половину программы.
В: Какие были ощущения, когда ты выиграла ЧМ во второй раз?
М: Я знала, что могу занять призовое место, так что это было моей целью. Было трудно, из-за землетрясения. Мы были в Японии, готовились к ЧМ, Хави тоже там был.
Х: Это был последний год, когда мы тренировались вместе.
М: Но мы были в Фукуоке, это на севере? Нет, на юге, юго-западе, поэтому мы ничего не почувствовали. Но потом Флоран? По-моему, это был Флоран, сказал, что в Японии землетрясение. Но у нас это обычное дело, так что мы поначалу не придали этому значения, но он сказал, нет, включи телевизор, это очень серьезно, там цунами. Сначала я подумала, что это кино. (Хавьеру) Ты, по-моему, уехал на следующий день?
Х: Почти все уехали.
М: Я перестала тренироваться. Было очень страшно. Я не могла осознать весь ужас происходящего, но я знала, что значит потерять близких людей. Мой отец погиб в автокатастрофе, когда я была маленькой. Я понимала, что значит, когда люди утром проснулись, как обычно, позавтракали, пожелали друг другу доброго утра, и потом в одну секунду все изменилось. Я не могла тренироваться как раньше, и потом ЧМ перенесли в Москву, но моя мотивация была потеряна. Но я получила столько писем, в которых люди писали: пожалуйста, продолжай кататься, твое катание приносит такую радость, выступи хорошо, удачи. И это дало мне новую цель, я всегда выступала для себя, а тут я каталась для других.
В: Ты вернулась в сезоне 2013-2014 и не смогла отобраться на Олимпиаду. Ты задумывалась о том, чтобы остаться еще на год?
М: Я была готова уйти из ФК в 2011. Я чувствовала, что как фигуристка я добилась практически всего, чего могла, и я выиграла ЧМ в 2011, это был очень хороший результат. Но я не сказала, что ухожу, я сказала, что сделаю перерыв, и поэтому многие ждали моего возвращения, и тогда сложилась запутанная ситуация. Николай не захотел больше со мной работать, мне пришлось искать другого тренера, что было сложно, так как я очень ему доверяла как тренеру.
В: Почему он не захотел с тобой работать?
М: Эммм... столько всего произошло...
В: По личным причинам, понятно.
М: Для меня он был хорошим тренером — он знал, как готовить меня к соревнованиям, знал, что делать, чтобы я хорошо чувствовала себя на льду. Но после того как я забеременела — я была рада, это был такой счастливый момент для меня — но я долго не тренировалась, у меня было время, я читала письма от поклонников, и я поняла, что столько людей хотят, чтобы я вернулась. И особенно, когда я родила дочь, я хотела показать ей, что я могу сделать, как мама и как фигуристка, что я могу вернуться и не сдаваться.
В: Расскажи,трудно ли было вернуться на лед после родов?
М: Я не объявляла сразу о рождении ребенка, но я вышла на лед через две недели, и это было так трудно! Мне нужно был делать вид, что все нормально, а я даже кататься не могла, не то что прыгать, это было невозможно. Но через два месяца я должна была выступать в шоу Art on Ice в Японии, и мне нужно было подготовиться. Мне нужны были костюмы, которые делали бы меня стройнее. Я чувствовала себя так, как будто я снова прошла через переходный возраст, знаете, как девочки, когда они оформляются и превращаются в женщин, у них меняется фигура, и некоторым так и не удается вернуться на прежний уровень. Я снова начала с одинарных прыжков, затем двойные, тройные, и я сделала каскад 3-3, так что я вернула свои прыжки. Поэтому я могу сказать девочкам, никогда не надо отчаиваться. Я знаю это.
В: Хавьер, Патрик Чан собирается вернуться, что ты об этом думаешь?
Х: Я не знаю, я не тот человек, который следит за другими фигуристами. Я знал, что он собирался сделать перерыв, потому что мы с ним об этом разговаривали, но я не знаю, в какой он сейчас форме. Нам просто придется подождать. Он великолепный фигурист, и, если он в форме, он может побороться за любую медаль.
В: Ты выступал в шоу с Евгением Плющенко, в какой он форме?
Х: Он выглядит отлично. Я не думаю, что он когда-нибудь будет выглядеть плохо. Даже когда ему будет 80, он будет делать и 3А и 3-3. Он невероятный.
В: Мики, ты соревновалась с Мао, что ты думаешь о ее возвращении?
М: Я не видела, как она сейчас катается, но я слышала, что она много тренируется, она учит новые тройные, новые каскады, работает над 3А. Она никогда не поправляется, у нее такая, плоская фигура, поэтому ей в этом смысле легче. Я думаю, у нее все будет хорошо. Но мне кажется, ей нужно получать удовольствие.
В: Чем вы занимаетесь помимо ФК, какое ваше любимое времяпрепровождение? Мы видели, вы ели мороженое?
Х: Это все она!
М: Ты любишь мороженое со вкусом зеленого чая!
Х: Я люблю, но это ее рук дело.
Дэвид: Ей не надо держать форму.
М: Вообще я стараюсь поддерживать себя в хорошей форме. Я участвовала в Medal Winners Open, делала 3Л, но у меня было мало времени.
Х: Ты делала 3Л вчера, но мы же говорим не о ФК. На самом деле у нас очень мало свободного времени...
М: Пока...
Х: Мы или оба выступаем, или один из нас,или мы участвуем в шоу. Все остальное время мы проводим с Химавари, мы идем в парк, или мы идем в ресторан...
М: Потому что кое-кто еще катается, и кое-кто готовится к ОИ, не будем показывать пальцем... Но мы стараемся выкроить свободное время, и этим летом планируем отдохнуть недели две, прямо вот по-настоящему отдохнуть.
Дженни: Спасибо, что потратили часть своего времени на нас