Тарасова и Морозов исполнили чисто обе программы на чемпионате мира в Шанхае, который стал первым в их взрослой карьере. После соревнований фигуристы рассказали, что пока не определились с конкретными путями усложнения программ к следующему сезону.
"Будем учить четверную подкрутку, - сказала Мозер по телефону, отвечая на вопрос о планах усложнения программ. - Хочется подготовить ее уже к следующему сезону".

Тренер добавила, что довольна выступлением Тарасовой и Морозова на чемпионате мира. "Как можно быть недовольным, если спортсмены откатали две программы без ошибок? Выступили по максимуму в нужный момент на главном турнире", - подчеркнула Мозер.
Специалист сказала, что пока не готова прояснить вопрос дальнейшего сотрудничества с пятикратным чемпионом мира в парном катании немцем Робином Шолковы, который работал с двумя парами ее группы в минувшем сезоне - Тарасовой/Морозовым и Василисой Даванковой/Александром Энбертом. "Пока на эту тему ничего сказать не могу", - заявила Мозер, комментируя слова Шолковы о том, что переговоры по поводу нового контракта будут проходить после чемпионата мира.
На чемпионате мира четверную подкрутку исполнили три пары - Суй Вэньцзин/Хань Цун, Пэн Чэн/Чжан Хао (обе - Китай), занявшие второе и четвертое места соответственно, а также американцы Алекса Симека/Крис Нирим, ставшие седьмыми.

«Предыдущий сезон был довольно насыщенным, поэтому подготовка к новому прошла непросто. Пока мы продемонстрировали неполные прокаты. Сегодня 12 августа, это период, когда ребята только начинают набирать форму. Но дальше мы не хотели откладывать открытую тренировку, потому что со следующей недели было бы сложно собраться всем вместе в Москве. Тем более, что у Тани и Максима 18 августа будет свадьба, и им нелегко совмещать тренировки и подготовку к этому торжеству. Через две недели к предсезонным прокатам сборной России по фигурному катанию, которые пройдут 12-13 сентября в Сочи, все ребята станут исполнять намного больше элементов, и программы будут выглядеть интереснее.

Если говорить в целом, то мне кажется, что программы всех пар получились разноплановыми. Мы постарались уйти от каких-то канонов, попытались изменить стиль и образ каждой пары. Добавили в скорости и катании, в некоторых технических аспектах. Думаю, что это неплохое начало. Попытаемся не менять стили, которые выбрали в этом сезоне. Будем продолжать совершенствоваться и добиваться самых высоких результатов.

На бумаге у каждой пары четко прописаны и обозначены свои задачи и планы. Будем стараться их реализовывать. Таня с Максимом увеличили каскад из трех прыжков. Буквально на последней неделе сбора в Италии мы определили, какие будем делать поддержки в произвольной программе. Володя с Женей планируют работать над четверным подкрутом в ближайшее время. Ксюша с Федей учили четвертой выброс. Работали над ним две недели весной, этот элемент был уже в достаточно неплохом состоянии. Как определимся с ботинками, продолжим работать над этим элементом.

Вообще, в этом году у нас есть проблема с ботинками и коньками. Максим катался с надорванной пяткой. Мы все переживали, чем это закончится. У Ксении нет ботинок. На следующей неделе будем менять их, потому что ту модель, на которой фигуристка каталась всю жизнь, канадцы перестали выпускать.

Конечно, неприятно, когда в ходе подготовки, тренировочной работы сталкиваешься с такими проблемами, хуже с травмами. Приходится останавливаться и по прошествии времени возвращаться к прежней работе. Однозначно, что с усложнением нашего парного катания увеличивается число травм. Скажу честно, это нас немного и задерживает. Кстати, по этой причине одна наша пара Лина Федорова – Максим Мирошкин вообще не будет выступать в предстоящем сезоне. Сегодня Максиму сделали операцию в Мюнхене. Наталья Забияко не показывала на открытой тренировке сложные элементы, потому что у нее еще недавно была сломана пятка. Сначала нам поставили неправильный диагноз, сказали надо больше кататься. Этим застопорили тренировочный процесс на полтора месяца. Но сейчас уже начинаем нарабатывать элементы. Макеты программ Наташа и Александр показали сегодня.

Не хочется заканчивать комментарий на негативе, вернусь к новым программам ребят. Безусловно, есть моменты, которые мы готовили ранее. Что-то находится еще в стадии доработки. Правила и требования меняются, поэтому нам приходится все время искать новые более качественные и альтернативные вещи. Это касается любой пары. Будем продолжать работать».

Мария СТАРОВЕРОВА

– Нина Михайловна, желание открыть тренировку для публики связано с какими-то конкретными событиями или просто пришло время показать программы?
– Было много звонков с просьбами об интервью. На последнем нашем сборе в Италии на тренировку, сославшись на рекомендацию наших общих друзей, даже приехал какой-то журналист, но потом выяснилось, что друзья об этом визите даже не подозревали. Поэтому мы решили, что будет правильнее организовать открытую встречу с прессой, показать макеты программ, рассказать о постановках, нежели ждать появления каких-то материалов, сделанных исподтишка. Тем более что ситуация к этому располагает – все наши пары сейчас находятся в Москве.
– В одиночном катании тренеры не спешат сразу вставлять в новые программы все наиболее сложные прыжки. А как обстоит дело у парников?
– С Волосожар и Траньковым у нас восстановлены все технические элементы, мы полностью определились с поддержками – с учетом всех изменений, которые произошли в правилах. С прошлой недели мы уже начали обкатку программ достаточно большими кусками. Таня и Макс удлинили прыжковый каскад, будут делать выброс "флип" и в короткой, и в произвольной программах. Поначалу мы придумали довольно много красивых и оригинальных поддержек, но к нашему огромному сожалению выяснилось, что все они не дают преимущества в технической стоимости – не поднимают уровень сложности.
– Когда мы разговаривали с вами после Игр в Сочи, вы сказали, что новые требования к поддержкам ведут к повышенному травматизму плечевого пояса партнера. Во всяком случае Траньков перенес операцию как раз по поводу такой травмы. Насколько легко он сейчас идет на восстановление прежних элементов?
– Это, безусловно, сложный процесс. Во всех своих комментариях по поводу возвращения в спорт Тани и Макса я всегда была очень осторожна. Не потому, что не верила в ребят, а именно потому что понимала, что процесс не будет быстрым. Например, подкрутку нам с ребятами удалось восстановить только через год и пять месяцев после Игр в Сочи. Это очень большой срок. Татьяна тоже долго не делала те элементы, что были в олимпийских программах.
Та жизнь, которую весь послеолимпийский год вели Максим и Таня, она хоть и была напряженной, но шла в совсем ином режиме. К этому привыкаешь. И когда хочешь вернуться, первым делом сталкиваешься с тем, что весь организм начинает сопротивляться. Поэтому первый этап работы получился у нас непростым. Сейчас уже легче: мы вошли в привычный режим и все мышцы тоже начали работать привычно.
– Волосожар и Траньков не просто окунулись после своей победы в другую, очень насыщенную неспортивную жизнь, но явно получали от этого большое удовольствие. Насколько сложно вам, как тренеру, оказалось извлекать их оттуда?
– Как раз для меня в этом не было особого труда, потому что вернуться хотят сами спортсмены. Не нужно было ни уговаривать, ни заставлять. Они хотят бороться, спортивный интерес не иссяк, им нравится чувствовать адреналин, который приносят соревнования...
– То есть свой медовый месяц Таня и Максим проведут на катке?
– Получается, что да.
– И первым стартом традиционно станет Nebelhorn Trophy в Оберстдорфе в конце сентября?
– Да. Столбова и Климов на эти соревнования не поедут, откроют сезон неделей позже в Братиславе.
– Мне показалось, что после Игр в Сочи Ксения очень надеялась стать в вашей группе примой, а получается, что сейчас это место вновь займут Волосожар и Траньков. Как вам удается разводить две столь сильные пары, не допуская никаких намеков на конфликт?
– В этом режиме мы жили весь олимпийский цикл. Я сразу достаточно жестко выстроила тренировочный процесс и продолжаю придерживаться этой схемы. Часть времени получают Волосожар/Траньков и катающиеся на одном льду с ними Евгения Тарасова/Владимир Морозов, и такую же часть – Столбова/Климов и катающиеся с ними Александр Энберт/Наталья Забияко. Время других тренеров, работающих с этими фигуристами, распределено так же четко, а главное – всем нам очень удобно работать в таком режиме.
– Волосожар и Траньков с самого начала не хотели работать на одном льду с равной по силе парой?
– Кататься отдельно друг от друга было совместным желанием и тех, и других спортсменов. Тренировки у нас и так получаются достаточно "адреналинистые", просто когда две равные пары катаются на одном льду, обязательно появляется ревность: кому-то неизменно начинает казаться, что ему со стороны тренера уделяется меньше внимания.
Кстати, я не стала бы говорить, что для Волосожар и Транькова конкуренция со стороны Тарасовой и Морозова недостаточно сильна. Женя с Володей очень прибавили за прошедший год во всех отношениях.
– Бодро начав прошлый сезон, Столбова и Климов так его и не закончили. Насколько форс-мажорным для вас стало решение снять пару с "пробега" после чемпионата Европы?
– Для каждой из своих пар я всегда рассматриваю в начале сезона два варианта развития событий: один – что планируется в случае, когда все хорошо, второй – альтернативный. Пройти весь сезон так, как хочется вначале, удается далеко не всегда: программы у спортсменов очень сложные, много прежних "болячек", к тому же когда ученики приходят от других тренеров и ты только начинаешь с ними работать, никогда не знаешь, с чем столкнешься и на какие "грабли" наступишь.
Не говорю уже о том, что для меня опыт работы со спортсменами в послеолимпийском сезоне тоже оказался первым. И сейчас, получив этот опыт, могу сказать точно: если жизнь сложится так, что после Олимпийских игр в Пхенчане я продолжу работать со спортсменами и готовить их еще к одной Олимпиаде, то скорее всего уже сознательно буду пропускать год. Игры слишком сильно выматывают и выхолащивают – независимо от того, с каким результатом спортсмен их закончил. Образуется чудовищная пустота. Как физическая, так и эмоциональная. Мы же с Ксенией и Федором пытались войти в сезон как обычно, начиная с прокатов. И не имели ни малейшего представления о том, во что это для всех нас выльется.
– Другими словами, ваши представления о перспективах в отношении Столбовой и Климова сильно разошлись с реальностью?
– Некоторых вещей я не ожидала сама от себя. Была уверена, что чуть-чуть отдохну и пойду дальше как обычно. Но почти сразу столкнулась с тем, что к моей ежедневной работе на катке добавилась целая куча общественных дел. Плюс – постоянное и очень пристальное внимание всех заинтересованных и незаинтересованных. То есть дополнительная психологическая нагрузка, с которой тоже нужно уметь справляться.
– Как далеко на ваш взгляд успели уйти соперники? И считаете ли вы, что они ушли вперед?
– Ну вот смотрите: в апреле в Канаде проводился семинар по парному катанию, который проводил Бруно Маркотт – один из тренеров канадской пары Меган Дюамэль/Эрика Рэдфорда и муж Меган. Он рассказывал о механизме выполнения подкрутки и делал это на примере Волосожар и Транькова.
Если говорить о конкуренции в отрыве от практики, я четко вижу, куда двигаются соперники, что нужно делать нам, чтобы их обыграть, как и какими элементами комплектовать программы. Но есть еще такая вещь, как физическое состояние спортсмена. Например, у Столбовой – хроническая травма голеностопа. Мы не раз обсуждали желание Ксении помимо более длинного каскада 3-3-2 сделать два четверных выброса. Весной начали тренировать первую секцию с одним выбросом, но потом пришлось делать перерыв и две недели лечить ногу. Потом встали на новые ботинки – вылезла проблема с пальцем ноги. Все это такая мелкая тренировочная бытовуха вроде бы, но не обращать на это внимание невозможно.
Или взять Сашу Энберта с Наташей Забияко. Они прекрасно работали, делали на сумасшедшей скорости и с сумасшедшей амплитудой выброс в 3,5 оборота "Кауфман" на сборе в Сочи, а в последний день Наташа упала на приземлении. И только сейчас при повторном обследовании выяснилось, что на том падении она получила перелом пятки: весь первый месяц врачи уверяли нас в том, что серьезной травмы нет.
Так что возвращаясь к вашему вопросу могу ответить, что прогнозировать можно все, что угодно. Но жизнь все равно внесет коррективы. Могу пообещать, думаю, только одно: что через сезон мои пары будут в конкурентоспособном состоянии.
– Нынешний сезон, получается, будет для лидеров втягивающим?
– Я этого не сказала. Задачи мы будем ставить по-прежнему самые высокие, будем пробовать четверной выброс со Столбовой и Климовым, будем бороться. Надо не просто вернуться к соревнованиям, но почувствовать, что ты вернулся на позиции лидеров.
– Насколько легко Столбова и Климов осваивают четверной выброс?
– Достаточно легко. Хотя я постоянно держу в голове чужой опыт и помню, что этот элемент может создавать проблемы достаточно долго. Когда Таня с Максимом только начинали кататься вместе, они тоже начинали пробовать этот выброс. В начале прошлого года им удавалось даже неплохо выезжать. Но это – пять лет. С Ксенией и Федором у нас этих пяти лет нет. Но думаю, мы своего все равно добьемся.
P.S. Сегодня в Германии был прооперирован по поводу разрыва связок подопечный Нины Мозер, победитель юниорского первенства мира в парном катании Максим Мирошкин (в паре с Линой Федоровой он дважды становился бронзовым призером юниорских первенств, а в прошлом сезоне фигуристы стали вторыми в юниорском финале "Гран-при"). Операция проводилась в одной из спортивных клиник Мюнхена – той самой, где год назад был успешно прооперирован Максим Траньков.

Тарасова и Морозов заняли 3-е место на чемпионате России, прошедшем в декабре в Екатеринбурге, и были заявлены в качестве первых запасных на чемпионат Европы, который состоится 25-31 января в Братиславе. В среду Федерация фигурного катания на коньках России (ФФККР) подтвердила, что Тарасова и Морозов утверждены на участие в чемпионате Европы, после того как вынуждены были сняться Юко Кавагути/Александр Смирнов из-за травмы партнерши.
"После чемпионата России они (Тарасова и Морозов) работали не покладая рук. Не сбавляли оборотов нисколько. После того как стало известно, что ребята едут на чемпионат Европы, изменений ни в голове, ни в понимании подготовки у них не произошло, потому что они работали так, как и работали бы при других раскладах", - сказала Мозер по телефону.

Но начали мы разговор с недавнего и приятного: медалей чемпионата Европы в Братиславе.

«Стараемся ничего не делать под копирку»

- Мне очень запомнилась церемония награждения, - рассказывает Евгения Тарасова. - Когда мы поднялись на пьедестал с олимпийскими чемпионами Таней и Максимом, с Аленой Савченко, медалисткой Олимпиады, я подумала — вот, мы уже с ними соревнуемся. И еще, конечно, запомнились эмоции после самих прокатов, особенно после короткой программы, которую мы исполнили практически чисто.
- Эмоции после короткой программы действительно остались в памяти, - добавляет Владимир Морозов. - Мы ее сделали хорошо, по-максимуму. Непередаваемые ощущения.
- Когда поверили, что в перспективе можете бороться с кумирами?
ВМ: Наверное, с самого детства у всех такая вера есть. Что ты не просто так работаешь, что идешь к цели. Вот и мы прогрессируем, идем в гору, каждый год что-то набираем. Становимся, мне кажется, узнаваемой парой. Стараемся не быть ни на кого похожими, не делать ничего под копирку. Многие, как мне кажется, пытаются делать так же, как, например, Татьяна и Максим. Мы пытаемся делать свое.
- Вы уже дважды поднимались на пьедестал чемпионата Европы, но на самом деле катаетесь в паре всего-то четыре года. Те, кто не очень внимательно следят за фигурным катанием, могут и не поверить.
ЕТ: Действительно, только четвертый год катаемся вместе.
ВМ: Два сезона провели в юниорах, два сезона уже в мастерах. Можно сказать, олимпийский цикл откатались. Но мы сделали вместе уже очень много работы. Подошли к такому рубежу, что можем бороться за медали любых турниров. Изучаем ультра-сложные элементы. Это следующий шаг.
- Если начертить график вашего прогресса, он будет плавным?
ВМ: Конкретных спадов не было. Каждый год что-то добавляли, не стояли на месте.

«Стараемся не угадывать мысли, а разговаривать»

- Когда только встали в пару, сразу поняли, что нашли друг друга?
ЕТ: Я когда пришла в группу к Нине Михайловне Мозер, начала кататься с другим партнером - Егором Чудиным. Мы выучили все элементы, исполняли их, но второй сезон у нас пошел как-то не так. Не все ладилось. И поступило предложение встать в пару с Володей. Я сразу сказала: хочу с ним кататься! Крепкий, высокий, сильный — я только за (улыбается).
- Володя, а вы как восприняли предложение Нины Михайловны?
ВМ: Положительно. С предыдущей партнершей (Екатериной Крутских) все тоже шло не совсем гладко. Но мне некоторое время пришлось за Женей тянуться. В течение года, полутора подтягивался. И теперь мы уже на равных. Вместе учим все элементы, проходим через все трудности и испытания. Вообще когда такая разница есть, это бросается в глаза. Как, например, сейчас у Алены Савченко и Брюно Массо. Она опытная, а он по сравнению с ней, можно сказать, новичок. Я думаю, ошибки у них и из-за этого: ему тяжело, ответственность серьезная.
- Многие специалисты говорят: парой фигуристы становятся только на третий год совместного катания.
ЕТ: Вообще когда мы встали в пару, я думала: сейчас все сразу пойдет легко. Все-таки и я в парном катании провела два года на тот момент, и у Вовы опыт был. Оказалось, что нет: смена партнера — это очень тяжело. У меня дико болели все мышцы, хотя вроде бы мы делали все то же самое, что и раньше. И притирка, на самом деле, в каких-то моментах до сих пор идет. Что-то где-то не угадываешь.
- Это технические моменты?
ЕТ: Нет, в технике уже все построено. Скорее, что-то в нюансах парного катания. Не всегда хватает опыта предугадать, как будет вести себя партнер, куда он сделает шаг. Чтобы все было слитно. Этого, мне кажется, нельзя достичь ни за год, ни за два, ни за три. Гораздо больше нужно времени и опыта.
- По характерам сразу сошлись?
ЕТ: Я для себя сначала решила: Володя старше, у него немного больше опыта, поэтому я его буду слушать. Потом какое-то время он просил, чтобы я высказывала свое мнение — как мы делаем элементы, что мне может быть неудобно. А сейчас мы уже просто подсказываем друг другу, что и как. Стараемся не угадывать мысли, а разговаривать.
- На льду во время выступления тоже можете что-то подсказать друг другу?
ЕТ: Нет, там уже что наработали — то и делаем.
- Есть два типа пар: кто-то дружит за пределами льда, а кто-то старается друг другу не надоедать.
ЕТ: Мы общаемся и на льду, и в жизни.

«Маленькие девочки приземляются, как кошечки»

- Женя, вы были до 2010 года одиночницей. Почему решили сменить амплуа?
ЕТ: Когда на соревнованиях у меня стали выигрывать маленькие девочки, которые творили что-то невероятное, я подумала: хочу в парное катание. Тем более мне оно всегда нравилось. Вот и ушла. И не жалею об этом, считаю, что сделала правильный выбор.
- Летать под потолок не страшно было с непривычки?
ЕТ: Нет. Ни поддержки, ни подкрутки страшно делать не было. Вот на выбросах поначалу немного страшновато было. Потому что мне уже было 16 лет, и голова у меня уже соображала больше на сохранность своего тела. Маленьким девочкам не страшно, их кидают, и они приземляются, как кошечки. А когда подрастаешь, становится тяжелее.
- Перед четверным выбросом боязнь сейчас есть? В какой-то момент придется же учить.
ЕТ: С лонжей мы уже их пробовали. С ней вообще не страшно. Но без страховки придется справляться со своей головой. Ведь страхи ты сам себе придумываешь. А надо просто делать свою работу. Знать, что партнер тоже все сделает как надо. И тогда все получится.
- Володя, Максим Траньков лет пять назад сказал, что Таню Волосожар никогда на четыре оборота не выбросит. А вы Женю отправите в такой полет?
ВМ: Придется. Тенденция к этому идет. Люди делают такие выбросы. Если мы хотим бороться за победу, за медали, то придется не только четверные выбросы, но и подкрут четверной учить.
- Подкрут в четыре оборота вы уже показывали на соревнованиях. Для простого читателя этот элемент кажется не таким страшным, как выброс. Там девушка на лед приземляется, а здесь вы ее руками ловите. А как на самом деле — все равно страшно?
ВМ: Когда ты делаешь тройной подкрут, все плавно и размеренно. Партнерша делает три оборота, ты ее ловишь над головой, как тебе удобно. В четверном подкруте нужно вставить еще один оборот. Где-то может не хватить высоты, где-то скорости крутки. И ты ловишь партнершу уже не в талию, а ставишь руки в момент, когда она еще продолжает вращение.
- И это самый опасный момент?
ВМ: Конечно. Нужно зафиксировать партнершу, а она еще недокрутила последний оборот.
ЕТ: Володе нужно и меня поймать, и себе руки не вывернуть.
- Герой одного известного фильма интересовался: у вас несчастные случаи на стройке были?
ЕТ: Володе по голове попадало. Я в группировке вращаюсь, оборот еще не докручен, он подставляет руки, и ты подсознательно начинаешь раскрываться. И тогда руками можно попасть по голове партнера.
ВМ: Но ничего серьезного, тьфу-тьфу, не было, все в рабочем режиме.
- От чего вы получается наибольший кайф в парном катании?
ЕТ: Когда я пришла в парное катание, мне больше всего нравилось делать элементы. А со временем больше хочется красивого катания, в катании — общения друг с другом. Очень нравится, когда это получается. Когда не только ногами успеваешь перебирать, но и на партнера посмотришь, увидишь его взгляд, рукой какой-то жест добавишь. От этого получаешь удовольствие, и хочется такого удовольствия еще больше.
ВМ: Парное катание мне нравится тем, что это совокупность всех видов. Тут и прыжки, как в одиночном, и катание в паре, как в танцах. Сами парные элементы очень нравятся.

Евгения Тарасова и Владимир МорозовИсточник: Sovsport.ru

- Как зрители, любите парное катание?
ВМ: Раньше очень много смотрел. Сейчас, скорее, за своих поболею, но за остальными уже не слежу.
ЕТ: Больше свои видео пересматриваем. Чтобы подметить какие-то ошибки и исправить их.
- В свободное время сходить на каток в парк и покататься за ручку можете?
ЕТ: Нет (смеется). Я ни разу в жизни не пробовала кататься на коньках, которые напрокат дают. И не тянет.
ВМ: Когда есть какие-то перерывы, то тянет на наш лед, тренироваться. А в выходной день пойти покататься в парке - нет такого желания.

«Изначально планировался хоккей»

- Володя, прочитал, что вы в Германии, в Потсдаме родились.
ВМ: Да, и два года там прожил, отец военный. А потом в Москве.
- А как попали в фигурное катание?
ВМ: Изначально для меня планировался хоккей. Но когда меня в хоккейную секцию в шестилетнем возрасте привели, там сказали: не берем таких, кататься не умеет. Поэтому пошел в фигурное катание.
- И там оказалось, что все нормально?
ВМ: Взяли, да. Сначала по три раза в неделю тренировался, по 45 минут. Дальше перешел в спортшколу, ну и потом все по-накатанному.
- В парном катании как очутились?
ВМ: Мне 14 лет было. Одиночное шло не очень, плюс у меня все-таки предрасположенность именно к парному катанию была. Крупный я был.
- Женя, а в Казани, откуда вы родом, как мне кажется, проще в волейбол попасть или в баскетбол, чем в фигурное катание.
ЕТ: Как мне рассказывали, бабушка хотела нас с сестрой отдать в бальные танцы. Но такой школы в Казани на тот момент не оказалось. Решили отдать в фигурное катание. Сначала около дома каталась, в спортивном комплексе «Ракета». Там лед для хоккея с мячом, и на массовом катании отгораживали маленькую площадку для детей. Вот там мы катались сначала. А оттуда меня уже отправили в городскую школу фигурного катания.
- Заметили?
ЕТ: Да, тренер сразу посоветовал пойти в группу фигурного катания.
- В Москву ехали целенаправленно в группу Нины Михайловны Мозер?
ЕТ: Да, мне предложил встать в пару Егор Чудин, а он катался в группе Нины Михайловны. Я съездила, понравилась ей, вот так и перешла. Других вариантов и не было.
- Типичный вопрос для тех, кто приезжает в Москву: как адаптировались к столице? Это получается не у всех.
ЕТ: Я не настолько взрослая была, чтобы как-то надо было адаптироваться. Жила в училище олимпийского резерва, особо никуда не ходила. Одна была, друзья не сразу появились, да и мама запрещала выходить (улыбается). Так что у меня жизнь была такая: каток — училище. По Москве гуляла, когда мама и бабушка приезжали.
- Но по родным-то скучали?
ЕТ: Первый год тяжело было. Переживала, были моменты, когда сильно домой хотелось. Но прошла этот период, и сейчас мне, конечно, все нравится.

«В Бостоне ирландцев много — вот и решили поставить ирландский танец»

- Не могу обойти тему про ваш цвет волос. Часто шутят про то, что вы рыжие?
ВМ: Последнее время уже привыкли к нам.
ЕТ: И мы к прозвищу «Рыжики», как нас называют болельщики, уже привыкли (смеется). Хотя у меня рыжего цвета волос не было, я сама светло-русая, почти блондинка.


- У вас в нынешнем сезоне даже программа, стилизованная под рыжий цвет — ирландский танец.
ВМ: Чемпионат мира же в Бостоне, там ирландцев много. Плюс я еще рыжий, да. Вот мы и решили в этом году поставить ирландскую короткую программу.
- Смотреть ирландские танцы на паркете нравится?
ЕТ: Очень. Не надоедает их смотреть.
ВМ: Когда целая группа синхронно танцует и перебирает ногами — это завораживает. На лед такие танцы трудно перенести, но мы попытались. И мне кажется, в определенной степени это неплохо получилось.
- Чемпионат мира с особым ощущением ждете?
ВМ: На чемпионат Европы мы поехали запасными и, наверное, с какой-то стороны не были к нему морально готовы. Сейчас точно знаем, что на чемпионат мира поедем — и обязательно к нему будем настраиваться и готовиться.