Вдохновение исчезло в новогоднюю ночь. Как раз незадолго до двенадцати. Перед тем, как уйти, оно топталось рядом и дышало в ухо. Я ему была благодарна за то, что дышит молча: можно было не бросать недорезанным салат, можно было радоваться только что принесённым кастрюлям моей мечты, можно было...
- Ты куда? - без особого интереса, больше по привычке спросила я, когда услышала, что оно возится с дверным замком.
- Пойду проветрюсь, - буркнуло в ответ, в голосе слышались обиженные нотки.
- Ну, ты там поаккуратнее... - на всякий случай напутствовала я.
- Не в первый раз... - донеслось уже из-за двери, и я почувствовала, что вздохнула с облегчением, хотя лёгкий укол совести всё-таки ощутила...

Салат удался, как и остальное. Записка с желанием также успела написаться и быть сожжённой после первых ударов курантов, правда пепел из рук просыпался в основном мимо бокала на стол, но щепотку я всё же успела в него уронить и выпить всё вместе до того, как пробил 12-й раз, и зазвучал гимн.
Я поговорила по телефону с сыном и сестрой, немножко потискала кошку, выдала ей колбасы и валерианки и почувствовала разом, как устала за завершившийся год... Засыпая под доносящиеся из-за окна хлопки петард, думала, что вот, наконец, проводила... Проводила... Про то, что проводить Вдохновение даже не вышла из кухни в коридор, не думала. А и вспоминало ли оно обо мне, гуляя по московским улицам меж подвыпивших компаний?

Все последующие дни я о нём тоже не тревожилась. Бесконечная череда заждавшихся меня дел не оставляла времени на соскучиться. По правде, когда я, наконец, вспомнила о нём, даже порадовалась, что оно не вертится под ногами, вот прямо сейчас, заставляя останавливаться на весёлой горе и судорожно искать по карманам блокнот и карандаш.
- Вот, молодец, - сказала я ему вслух, хотя отлично понимала, что оно меня не слышит, - я не мешаю гулять тебе, ты не мешаешь кататься мне!..

Потом каникулы закончились, начались трудовые будни. По-правде, и тут мне вовсе не надо было, чтобы кто-то меня отвлекал от работы днём или ото сна ночью. Но я вдруг ощутила в межплечье пустоту. Пустота в межплечье - это очень нехороший признак, поверьте мне. Я достала из ящика пачку сигарет... и поняла, что нет, не хочу, это неправильный выход, да и не выход вовсе. И убрала её обратно.

Потом я положила перед собой блокнот. Хмыкнула самой себе:
- Ну что? И рифмовать разучилась уже, да?
Рука оскорбилась, и карандаш бешено застрочил по бумаге. Через пять минут передо мной лежало написанных четыре пятистишия. Внешне - не придерёшься: ритм, рифма... Но прочитав, я поморщилась. Зачем-то вспомнила тётеньку, которая декламировала однажды свои "хайку" - штук пятьдесят в одной "обойме" зачем-то срифмованных трёхстиший, ни в одном из которых не задержалось хоть самое слабенькое чувство... Тьфу. Листок был измельчён и препровождён в мусорное ведро раньше, чем я подумала, что можно было бы и оставить - в назидание самой себе или ещё для какого сомнительного опыта.

Потом я полезла читать старые записи. Читала отстранённо, как изучала бы чьё-то совсем чужое - уважительно, но без страстей заранее. Читала, пока не расплакалась... Кошка пришла ко мне и стала тыкатьcя мордой в мокрое лицо, не давая глядеть в монитор. Знаете, когда горько, невозможно прогнать единственное живое существо, которое непонятным образом всё понимает... Я ревела, она мужественно лезла под мои слёзы, пока я не расчихалась - смешно, заведя кошку, обнаружить у себя аллергию на шерсть домашних животных, да?

Умываясь и отполаскиваясь, я вдруг поняла, что Кошка вот пришла, а Вдохновение - ему как будто всё равно, что я тут плачу над давно напечатанным вместо того, чтобы написать уже что-то новое. Оно ведёт себя как обиженный человек: не уделила ему вовремя внимания, не попыталась остановить, когда ему вздумалось уйти, теперь оно меня пытается наказывать своим невозвращением. Или не пытается? Просто - разлюбило и ушло?

Или - самое ужасное - не разлюбило вовсе, а ушло обиженное, несчастное, потерявшее внимание от обиды, и там, на улице, с ним что-то случилось?

Я отпрянула от раковины, резким движением сорвала с крючка полотенце и вытерла лицо. Быстро вшагнула в сапоги угги, набросила на плечи куртку, и, застёгивая её на ходу, выскочила из дома...

------------

...Снегу нападало по колено.
- Удачно! - подумала я, - Следы на снегу хорошо видны, значит, мне сейчас только и надо, что найти тот самый, и цепочка непременно приведёт меня к обиженному Беглецу.
- Дура ты, Татка, - лениво возразила Логика - на днях я подвергла её несправедливой критике, и она слегка на меня сердится теперь, - Снег выпал только первого, а когда Оно ушло из дома, был ещё вечер тридцать первого, - какие же следы на завтрашнем снегу?

На "дуру" я не обиделась, но выразила слабую надежду:
- А вдруг Оно не ушло сразу? Вдруг гуляло тут под окнами?
- То есть ты хочешь, чтобы пока ты там радовалась своим кастрюлям, глотала своё Мартини-Асти вместе с пеплом загаданных желаний, а потом спокойно отсыпалась, Оно, несчастное и одинокое, топталось под окнами, пытаясь на тебя, счастливую, взглянуть? - возмутилась Совесть.

Я сконфузилась, а Логика безжалостно-равнодушно продолжила:
- Даже если Оно и походило здесь под окнами, пока шёл снег, тот-то снег давно растаял. Вспомни лужи через пару дней. Этот - свежий, на нём тех следов уж точно нет.

Я подумала, что жалко, что моя кошка - не собака, можно было бы попросить её взять след, вот уж кто бы мне не отказал! Но вслух не сказала - Логика бы и тут не упустила вставить своё тихое и неотвратимое - не то, чтобы я её боялась, но и так тревожно, а от того, что она права, не легче...

Его нигде не было. Мне хотелось спрашивать у встречных людей: "Вы не видели моё Вдохновение? Оно такое, шагает быстро-быстро, а потом вдруг замирает и прислушивается... Потерялось две недели как... Было одето..."
- Что ты несёшь? - одёрнула меня за рукав Логика.
Я отпихнула её и поспешила к группе молодых людей, собравшихся на площадке перед местной школой.
- Простите!.. - громко обратилась к ним я

Стоявший вполоборота ко мне парень повернулся первым:
- О, привет! Хочешь? - дружелюбным жестом протянул мне жестяную банку с чем-то слабоалкогольным...
Я посмотрела ему прямо в глаза. Нет. Он не встречался с Вдохновением... давно. И остальных спрашивать здесь - тоже бесполезно. Логика права как всегда. (Логика тихонько беззлобно усмехнулась.)

...Была мысль спросить у парочки, которая ворковала у забора. Логика, услышав её, только сокрушённо покачала головой - я поймала этот скорбный жест и согласилась - нашла, у кого спрашивать, главное, когда...

Я села на холодные качели. Подумала, что детская площадка какая-то пустая днём... Куда все делись? Может быть, ушли поглядеть, не нападало ли достаточно снега на горку? Нет, туда не пойду. Глупо искать всех, когда потеряно по правде только одно...

- Хочешь, я тебе снежинку подарю? - на меня смотрели из-под капюшона два синих-синих глаза. Синих-синих - такие у сына моего, такие же, наверное, были у меня самой, когда я вышагивала по двору с детской лопаткой...
- Снежинку? - я опустила глаза на протянутую варежку - на маленькой ладошке целая пригоршня снега.
- Хочешь? - настойчиво повторило маленькое Чудо.
- А какую из них ты мне подаришь?
- Все! - прозвенело в ответ, - Хочешь, ещё принесу?
Я осторожно сняла с детской варежки несколько искрящихся кристаллов:
- Спасибо!
- Пааа-жааалста! - весело ответил Малыш и зашагал прочь.
Я быстро встала:
- Постой, ты, наверное, покачаться хочешь?
Маленькая фигурка снова повернулась ко мне:
- Тётя! Ты же только села! И не качалась ещё. Ты покачайся, а я потом!
Со стороны послышался женский смех - молодая мама, стоявшая поодаль, рассмеялась серьёзному тону сынишки...
- Спасибо! Спасибо, Солнышко! Нет, я накачалась уже... Замечательные снежинки, спасибо!.. – последнюю фразу я уже на бегу кричала.

…Вдохновение чинно сидело на кухне. Сверкнуло на меня подозрительно знакомой синевой из-под бровей:
- Ну, и где ты ходишь? Я, между прочим, не умею чайник ставить...

Логика только руками развела.