Сергей Лисин начинает новый сериал. Этот материал (точнее, серия материалов) будет посвящен специфике допинга в различных видах спорта. Надеемся, читателей «Спортфакта» эта тема заинтересует.
Но сначала – несколько вводных.

Мы такие разные
Мир современного спорта невероятно разнообразен. Мало кто сможет по памяти перечислить все виды, включенные в программу летних Олимпиад, не говоря уже о всех медальных комплектах в этих видах. Зимние Игры выглядят пока скромнее, но тоже с каждым циклом увеличиваются в объеме.

При этом некоторые виды спорта настолько далеки друг от друга, что у них вообще нет ничего общего. По большому счету, людям из этих видов даже поговорить друг с другом не о чем, кроме самых общих тем.



Журналисты любят делать показательные фото самого высокого и низкого спортсмена Игр, самого легкого и тяжелого, самого молодого и возрастного, но наибольшая разница - не во внешности или возрасте, она в менталитете, системе ценностей, понимании того, что вообще такое спорт.

База есть база
Вот скажите, из чего складывается результат спортсмена? Если отбросить всякие шаманские аспекты типа счастливых носков, трусов, очков и длительного целибата, остается ряд объективных факторов:

Физические возможности спортсмена;

Техническое совершенство исполнения;

Психологическая готовность;

Материально-техническая база.

Последний фактор к допингу отношения не имеет, поэтому его вроде бы можно не рассматривать. Но все, кто хоть одним глазом следит за таким популярным видом спорта, как биатлон, знают, какое преимущество может дать спортсмену грамотная работа сервис-бригады в меняющихся погодных условиях. В некоторых случая это не выбрать никаким допингом и, понимая важность данного факта, все профессиональные менеджеры команд, коммерческих либо национальных, инвестируют в экипировку, сервис, обслуживание спортсменов огромные средства.

В столь травматичных видах, как велоспорт, зарплаты высококвалифицированных остеопатов могут достигать тысячи евро в день, и когда такого специалиста нанимают на гранд-тур, который длится три недели, его доход подсчитать несложно. А чтобы вы поняли особенности работы этого специалиста, приведу простой пример.

Гонщик упал на этапе, и вся левая сторона его тела лишилась кожи, оставив ее на асфальте. Кожи на левом бедре нет, а массаж и мануальную терапию делать нужно, потому что гонец нужен команде и завтра ему выходить на старт. Справится с этим обычный массажист или остеопат? Вот за подобные навыки, за умение работать с неоднократно ломаными костями спецам и платят такие деньги.

С материально-технической базой разобрались. Самое время перейти к главному: почему же в одних видах мы читаем новости о допинге регулярно, а в других - редко либо никогда?

Субъективные виды
Начнем, пожалуй, с субъективных видов, чтобы уже в первой части закрыть эту тему.

Допинговые случаи в субъективных видах, а под таковыми я подразумеваю две гимнастики, синхронное плавание и фигурное катание, крайне редки. Самыми частыми "клиентами" являются представители спортивной гимнастики, просто в силу ее массовости. В самом виде, вопреки сложившемуся мнению, сила не является главным компонентом успеха, поэтому ожидающие позитивных тестов на стероиды будут разочарованы - они единичны, а у элиты и вовсе отсутствуют.

Мне доводилось слышать какие-то разговоры про станазолол у мастеров, специализирующихся в выступлениях на кольцах, но это были разговоры, не более того. А по факту, самый громкий допинговый скандал в спортивной гимнастике - это румынка Андреа Радукан с ее псевдоэфедрином, который, по официальной версии, попал в организм спортсменки по халатности врача. Ну а скандал самый свежий и яркий - кокаиновые приключения голландца Юри ван Гелдера, да только вот к допингу, с точки зрения повышения результатов, этот случай отношения не имеет.

Стандартный набор субстанций, на которых попадаются спортивные гимнасты, крайне скучен: марихуана и кортикостероиды у мужчин, диуретики и стимуляторы у девушек. Цели использования ясны - снятие напряжения и воспалительных процессов у ребят, сгонка веса и угнетение чувства голода девочками.

В остальных субъективных видах набор тот же самый - диуретики, стимуляторы и наркотики.

Из стройного общего списка выпадает разве что мексиканская синхронистка Нурия Диосдадо, которая в 2010 году умудрилась попасться на кленбутероле. Непонятно, правда, зачем он ей был нужен, но, тем не менее, год дисквалификации Диосдадо получила. Скажу честно: в этом случае я готов поверить в то, что "клён" попал в ее организм с говядиной. Бывает.

Почему так мало позитивных случаев, спросите вы? Тому есть две причины.

Первая – основной проблемой спортсменов, а особенно спортсменок в этих видах является лишний вес. Для борьбы с ним используются препараты запрещенной группы S6, да только вот запрещена она исключительно на соревнованиях. То есть если в пробе не указано, что она взята на соревнованиях, то на данную группу субстанций пробу могут даже не проверить.

Таким образом, спортсмены этих видов свой профильный допинг могут принимать за пределами соревнований совершенно безбоязненно. Именно поэтому так мало позитивов – к тому времени, когда спортсмен сдает соревновательную пробу, большая часть препаратов успевает выйти.

Судейство как допинг
Вторая причина заключается вот в чем: главный допинг во всех этих субъективных видах - судейство. И тут, увы, никакое ВАДА не поможет, никакая лаборатория ничего не найдет, никакие медали никогда не отнимут. Судейство, на мой взгляд, это самый страшный и циничный допинг, потому что доступен он только одной стороне. Этот допинг эксклюзивен, его не получится принимать всем участникам, как, например, ЭПО или стероиды в девяностые.

Как и с допингом фармакологическим, самый большой бардак в этих видах творится на внутренних соревнованиях, на национальных отборах, чемпионатах, первенствах. На одну Маккайлу Марони, севшую на пятую точку на виду у миллионов телезрителей Олимпиады в Лондоне, приходится тысяча сделавших это на внутренних стартах - и точно так же, как американка, оставшихся безнаказанными, потому что судьи были "заряжены".

Слышали выражение "Победа по совокупности заслуг"? Это из субъективных видов. Можете себе представить такую победу в беге на 800 метров у женщин? По совокупности капельниц и уколов - да, по совокупности ударов локтями, нанесенных соперницам, - да, по совокупности кровоточащих дырок от шипов - да, но только не по совокупности заслуг. "Расступитесь девочки, я тут самая заслуженная!" Да ей почки вырвут всем коллективом.

Самое несправедливое во всем этом - то, что спортсмены в субъективных видах очень много и упорно работают. В корне неправы те, кто считает, что тренируются они меньше или не так напряженно, как, скажем, велогонщики или биатлонисты. И вся эта работа, выполняемая к тому же в крайне юном возрасте, когда нервная система еще не сформировалась и плохо переносит классический "день сурка" (который типичен для профессиональных спортсменов), может оказаться бесполезной, потому что судьям дали ЦУ, заранее расставив приоритеты.

Вот и все о субъективных видах. Возвращаться к ним бессмысленно, все настоящее допинговое веселье происходит там, где результат меряют секундами, метрами и килограммами.

Вот с килограммов в следующий раз и начнем.

«Спортфакт» продолжает публикацию материалов Сергея Лисина, посвященных специфике допинга в различных видах спорта. Сегодня речь пойдет о тяжелой атлетике.

Коротко о главном
Строго говоря, требования, которые предъявляет к спортсменам тяжелая атлетика, в той или иной степени распространяются на все силовые виды. Основным приоритетом тут является развитие силы и высокой скорости выполнения движения, причем в режиме повторной нагрузки, через задаваемые правилами промежутки времени.

Крайне важно понимание того, что борьба идет в формате попыток, и зачастую почти нет времени отдохнуть.

Не нужно забывать и про вес атлета. У штангистов вес важен для всех, даже для супертяжей, потому что при равных результатах преимущество отдается более легкому спортсмену.

Психологический аспект соревнований тяжелоатлетов сложно описать человеку, который никогда не делал базовых упражнений - например приседа с штангой максимального для себя веса. Штанга это не противник в боксе или борьбе, она бездушна, и за любую ошибку наказывает жесточайшим образом. Подход к снаряду без стопроцентной уверенности в себе - гарантированный срыв попытки.

Таким образом, хороший тяжелоатлет должен быть очень быстрым, столь же сильным и без тени сомнений.

Спортсмены с доминантой силы над скоростью, как правило, более успешны в толчке, а более быстрые - в рывке. На специализацию, безусловно, влияет генетически предопределенное развитие групп мышц, антропометрия, техническое совершенство выполнения упражнений, традиции той или иной школы. Про давно отмененный жим упоминать не буду, его и отменили во многом из-за того, что упражнение демонстрировало чистую силу - и, дескать, не являлось достаточно зрелищным.

Наконец, не стоит забывать, что в тяжелой атлетике есть судьи, которые следят за выполнением упражнения с точки зрения правильности его техники. Есть и уловки, которые спортсмены могут использовать, рассчитывая на то, что судьи этого не заметят. Про злополучные локти, которые некоторые атлеты не могут разогнуть до конца, причем не могут это сделать исключительно на соревнованиях, разговоры ходят уже давно.

«Большая тройка»: нандролон, метандиенон, тестостерон
Вообще, именно тяжелая атлетика является убедительным доказательством того, что когда “химия” у всей элиты одинаковая, то результат определяют люди, а не уколы. Уколы просто поднимают общий уровень результатов.

«Большой тройкой» тяжелой атлетики всегда были нандролон, метандиенон и тестостерон. В «золотые годы», когда толком ничего не ловилось, на этих препаратах строили подготовку всей элиты вида. Годы были “золотыми” не только с точки зрения безнаказанности, но и с точки зрения здоровья - нандролон является одним из самых мягких препаратов по воздействию на организм атлета. Именно этим объясняется парадокс: спортсмены эпохи до введения допинг-контроля выглядели здоровее и жили дольше, чем нынешние тяжелоатлеты.

Кроме того, у нандролона имелся один немаловажный плюс: он не блокировал зоны роста костей; собственно, он и сейчас используется врачами для лечения отставания в росте у подростков. Заметьте: у подростков. Это лучший показатель относительной безопасности препарата.

Второй препарат этой тройки намного хуже. Метандиенон бьет по печени и гипоталамо-гипофизарно-гонадной системе (подавляет выработку тестостерона и ряда других гормонов), а также - закрывает зоны роста костей у подростков. Из всех брендов метандиенона в тяжелой атлетике, как правило, предпочитали “Неробол”, пока он был доступен, по причине сложности его подделки - на таблетках проштампована надпись по кругу, что затрудняло кустарное изготовление контрафакта. Позже на его место пришли широко известные пятиугольные тайские таблетки “Анабол”, которые фасовали в Москве из огромных пакетов.



Тестостерон в этой тройке всегда был на подхвате, а после введения допинг-контроля использовался для финального подведения спортсменов к стартам, чтобы сохранить эффект курса как можно дольше. Тестостерона пропионат, свободно продававшийся в российских аптеках еще в начале нулевых, позволял в те годы заканчивать курс за две недели до предполагаемого допинг-контроля - и речь не о микродозах, а о нормальных, полноценных внутримышечных инъекциях.

С нуля
Собственно, история тяжелой атлетики - это история борьбы с рекордами и препаратами их обеспечивающими. Когда становилось ясно, что старые рекорды, установленные на полновесных стероидных курсах, побить уже не получится, международная федерация просто меняла весовые категории. Рекорды начинали отсчитывать с нуля, про старые потихоньку забывали, и разговоры затихали. Последняя такая смена была в 1998-м, за год до появления ВАДА.

Постепенно, с закручиванием гаек допинг-контроля, подготовка атлетов мирового класса стала напоминать программу разработки и запуска ракеты. Главным было как можно дольше держать спортсмена в стороне от международного допинг-контроля, особенно внесоревновательного. Идеальный расклад - в олимпийский сезон спортсмен резко добавляет, выигрывает отбор, едет на Игры, там берет все что нужно, возвращается домой и заканчивает карьеру или берет паузу. У кого-то, конечно, возникали вопросы. Но пробы чистые? Чистые. Тогда все вопросы – от лукавого.

В процессе таких вот игр в прятки с допинг-контролем начали использоваться весьма нетрадиционные техники приема препаратов – например, внутривенные инъекции водной суспензии станозолола или подкожные уколы масляных растворов тестостерона. И то, и другое полностью расходится с принятыми медицинскими практиками.

Кроме того, в игру включились гормон роста, а позже его рилизинг-факторы. Для финального подведения к турнирам, после схода с курса, лошадиными дозами начали принимать экдистен, который тогда еще производился только в Узбекистане и продавался в России теми же людьми, что торговали стероидами. Чуть позже - от болгар - на рынок вышел «Трибестан». Растительные препараты не запрещены, но их эффект исчезающе мал по сравнению с синтетическими стероидами.

Всепроникающая зараза
Еще не забыли о том, что у тяжелоатлетов проводится взвешивание? До осени 2000 года вопросы взвешивания решались через мочегонные. Решались успешно, но с немалым вредом для почек. Новые сроки определения мочегонных вообще (и фуросемида в частности) очень серьезно ударили по легким категориям в тяжелой атлетике.

Ну и, наконец, стимуляторы. Здесь мне придется вас разочаровать: как раз тут, представьте себе, почти ничего – ну, по сравнению со стероидами. Причина неочевидна дилетантам, но понятна спецам: на стимуляторах не продержишься даже один старт, не то что полноценный турнир, а мельчайший сбой в работе нервной системы чреват колоссальной деградацией результатов. Поэтому то, что в ходу у посетителей тренажерных залов, категорически не приветствуется у тяжелоатлетов. Курят многие, это да. Работа у парней нервная, что поделать.

Так что когда на сибутрамине – стимуляторе, блокирующем чувство голода, в 2016-м попалась китайская девушка-тяжелоатлет, я был изрядно удивлен. Та проба была взята в 2008-м, на домашней для китайцев Олимпиаде, и выстрелила только при повторной проверке.

Обычно на стимуляторах попадаются представители стран-аутсайдеров тяжелой атлетики – из Чили, Камеруна и т.д., где толком вообще не знают, как готовиться к стартам. Курьезом можно считать положительную пробу на синтетический каннабиноид у известного белорусского штангиста Андрея Арямнова.

В целом, тяжелая атлетика закрыта допингом практически полностью, и выход на соревновательные результаты уровня, который достоин внимания, без “химии” невозможен. Даже тренировочный процесс, сопряженный с большим количеством травм, нереален без запрещенных препаратов, ускоряющих восстановление.

Это тем более обидно, что именно в тяжелой атлетике сумели сохранить тот психотип мужчины-спортсмена, который уже давно забыт во многих других видах, - человека сильного и молчаливого, человека дела, а не слова. Этот достойнейший вид спорта, увы, полностью заражен допинговой заразой.

При этом я не уверен, что зрители захотят увидеть выступления «чистых» атлетов. По той простой причине, что их результаты будут весьма далеки от привычных.

Сергей Лисин