https://pbs.twimg.com/media/EszS8yLW8AAn69t?format=jpg&name=small

aliona_officialnew

Александр Рафаилович Лакерник посетил мою тренировку.Разобрали мою новую произвольную программу.Мне было важно получить советы от такого профессионала как он, так же для меня было очень важно ,что бы она нравилась моему хореографу ,моим тренерам и конечно же мне) Надеюсь и Вам понравится тоже. Alexander Lakernik visited my training session.They took apart my new free program.It was important for me to get advice from a professional like him,and it was also very important for me that my choreographer ,my coaches, and of course me liked her) I hope you enjoy it too.
https://www.instagram.com/p/CKlGN58JJ5f/

Евгений Плющенко: «Двойной аксель с руками назад – попробуй повтори. Жилина и Сарновский начали эстафету»
Теги Евгений Плющенко сборная России видео мужское катание женское катание Академия Плющенко Вероника Жилина Никита Сарновский Фигурное катание
Двукратный олимпийский чемпион Евгений Плющенко показал, как фигуристы его группы прыгают усложненный двойной аксель.

«Новые фишки – двойной аксель с руками назад! Попробуй повтори!

Вероника Жилина и Никита Сарновский начали эстафету! Кто следующий? За лучшие попытки – приз от «Ангелов Плющенко», – написал Плющенко.

Опубликовал Мария Селенкова
Источник — инстаграм Евгения Плющенко

Евгений Плющенко: «Я своих спортсменов готовлю не к пьедесталу, а сделать свою работу»
Евгений Плющенко о Веронике Жилиной, планах на медали и подрастающих звездах фигурного катания





3–5 февраля в Красноярске пройдет первенство России по фигурному катанию среди юниоров. Особенно жарким обещает стать турнир среди девушек. Olympic Channel поговорил с тренером, двукратным олимпийским чемпионом и двукратным призером Игр Евгением Плющенко о его главной юниорской звездочке ⁠— Веронике Жилиной — и о перспективных юных фигуристах, которых растит его академия.
Оlympic Channel: Евгений, главными фаворитками первенства считаются Софья Акатьева и Софья Самоделкина. Как вам кажется, чего не хватает сейчас Веронике, чтобы стать с ними в один ряд?
Евгений Плющенко: Вероника очень сильная спортсменка. Но тренироваться мы с ней по сути начали совсем недавно. Поэтому в первую очередь нам пока не хватило времени. Нужно поближе познакомиться, поменять систему подготовки. Мы и с Сашей Трусовой даже меняли систему, чтобы стабилизировать прыжки. У меня совершенно другое видение процесса. 
Цитата :Одна из важных сейчас для Вероники вещей ⁠— делать меньше прыжков. В этом возрасте они спокойно прыгают по 150, по 200 прыжков за тренировку, а потом мы удивляемся, чего же они заканчивают в 16 лет. То спина заболела, то колени, то еще что-то.  
Поэтому мы сейчас перекомпоновываем ее тренировочный процесс. А так сложно сказать, чего ей не хватает, кроме стабильности. У нее же все есть на самом деле. У нее прекрасные вращения, у нее хорошая хореография, Сережа Розанов поставил ей прекрасные программы, у нее прекрасная мама-тренер, которая работает с нами. Поэтому просто нужно немножко времени. У Ники есть четверной лутц, сальхов, тулуп, тройной аксель. Просто нужно ее направить, чтобы это все стабилизировать. И именно над этим мы работаем. Я надеюсь, что тот опыт, который я взял у Алексея Николаевича Мишина, с которым я проработал больше 20 лет, поможет мне. Я думаю, что его схема и система, которую мы где-то модернизируем, где-то придумаем что-то свое, станет залогом наших хороших результатов. А так юниорки-то прекрасные ⁠— и Самоделкина классная, и Акатьева великолепная девочка. Девчонки сейчас сильные, а конкуренция это всегда здорово.

OC: На подиуме все-таки три места. Рассчитываете, что Вероника сможет взять медаль на первенстве?
ЕП: Я своих спортсменов готовлю не к пьедесталу или золотым медалям, а сделать свою работу, которую мы проделали на тренировках. Если они будут с этим справляться ⁠— с нервами, с адреналином, то я думаю, что будет хороший результат. Потому что ребята у нас достаточно сильные, и Вероника в их числе. 
Цитата :Когда я катался сам, старался не думать о победе. Понятно, что хотелось выиграть, но если начинаешь думать о медалях и думать о каком-то подиуме, то далеко не уедешь. Нужно просто делать свою работу, а судьи ее оценят. Будут это хорошие оценки, плохие ли ⁠— зависит лишь от того, как мы будем кататься. Будем хорошо кататься ⁠— будем выигрывать. 
Я помню прекрасно из своего опыта, когда я в 15 лет приехал на свой первый чемпионат мира и занимал второе место после короткой программы. Кроме меня на этом чемпионате были большие ребята, уже опытные, а тут я такой: «Елки-палки, мне всего 15 лет, а я сейчас их порву». И начал думать об этом: пришел в номер после короткой, лег и начал представлять: как я вот тут на первом месте, на пьедестале стою, медаль золотая… И меня это все сбило. Я долго не мог уснуть, у меня сбился режим, и я приехал всего-навсего третьим. Конечно, на тот момент для меня это было безумно круто. Но мог-то выигрывать. 
OC: А есть ли у Вероники перспективы стать второй Трусовой в плане ее любви к многооборотным прыжкам и таланта к ним? 
ЕП: Я думаю, что каждая должна быть собой, особенной и уникальной в своем роде. То, что Вероника будет прыгать четверные прыжки ⁠— это несомненно. И думаю, что и не один. Но нужно время, ведь ей очень мало лет. И моя задача еще в том, чтобы спортсмены катались как можно дольше. Чтобы они как можно больше были в спорте. Вот моя позиция. Я не хочу, чтобы это были звезды на один сезон.

ОС: Сейчас большинство ваших «звездных» фигуристов ⁠— это те, кто перешли уже сложившимися фигуристами от других тренеров. В этом нет ничего плохого, но растут ли уже воспитанники академии Плющенко, о которых скоро заговорят все? 
⁠— Да времени еще просто столько не прошло, чтобы говорить о собственных выращенных спортсменах. Я в принципе работаю тренером только четыре года. И я начал работать тренером именно с начальной подготовки. То есть детки, которые приходили ко мне, еще не умели кататься. Я с этого начинал, и этого я не стеснялся. Потому что многие, например, сразу начинают работать с готовыми спортсменами с тройными прыжками, с четверными прыжками. А мой путь начался именно с начальной подготовки. Мне это понравилось. Но мне хотелось большего, чем просто работать с маленькими. Через какое-то время начали приходить и те самые «готовые» спортсмены ⁠с прыжками — тройными и четверными. А к тому моменту и я был готов с ними работать. 
А серьезно как тренер я начал работать по сути два года назад. Я имею в виду ежедневные тренировки, постоянное присутствие. У меня появились мои спортсмены, которых я сам веду и готовлю. У меня есть классные ребята, которые пришли ко мне четыре года назад с двойными прыжками. 
У меня подрастает очень хорошая девочка ⁠— Софа Титова. У нее сейчас на подходе и тройной аксель, и четверные прыжки, а ей всего навсего 11 лет. И Алена Жилина ⁠— сестра Вероники, ⁠— которая совсем еще маленькая, но уже владеет тройным акселем. Еще Максим Автушенко, Сарновские ⁠— Софья, Кирилл, Никита. Поэтому девочки и мальчики есть сильные и классные, но с ними еще нужно много работать. Пахать, пахать и пахать. И не только нам с ними, но и им самим. И главное, чтобы у них было это желание.
https://clck.ru/T6Ydp

Тренер Алексеев рассказал о своей роли в группе фигуристов Плющенко

КРАСНОЯРСК, 4 фев - РИА Новости, Анатолий Самохвалов. Тренер Сергей Алексеев, работающий в группе двукратного олимпийского чемпиона Евгения Плющенко, заявил, что в их команде выделяется лишь роль главного тренера, остальные специалисты ведут себя на равных.
Плющенко работает в связке с Алексеевым и другим тренером Дмитрием Михайловым. Эта команда специалистов тренирует, в частности, двукратную чемпионку мира среди юниоров Александру Трусову.
"Роль у нас в команде в принципе есть только одна – это главный тренер Евгений Викторович (Плющенко), - ответил Алексеев журналистам на вопрос, какова его роль в команде двукратного олимпийского чемпиона. – А дальше прямого разделения нет. Я и Дмитрий (Михайлов) работаем на равных. Есть главный тренер, все решения, задачи, всё через него. Над хореографией больше работает Дмитрий, я помогаю ему. У нас совместная работа, нет жестких разделений".

https://rsport.ria.ru/20210204/figuristy-1596084362.html

8-летний сын Плющенко выиграл турнир по фигурному катанию. Он был самым младшим из участников



Юный фигурист Александр Плющенко, сын двукратного олимпийского чемпиона по фигурному катанию Евгения Плющенко и продюсера Яны Рудковской, стал победителем турнира «Февральские узоры» по первому юношескому разряду. Об этом Плющенко-младший написал в инстаграме.

«Выиграл вчера турнир «Февральские узоры» по первому юношескому разряду! Был самым младшим среди участников. Давно не соревновался, почувствовал адреналин и дух соревнований. Следующий старт — через 10 дней. Спасибо моим тренерам из «Ангелов Плющенко» за подготовку! Вечером выложу прокат», — написал Плющенко.

https://sport24.ru/news/figureskating/2021-02-11-8-letniy-syn-plyushchenko-vyigral-turnir-po-figurnomu-kataniyu-on-byl-samym-mladshim-iz-uchastnikov

«У наших детей если что-то и меняется, то в лучшую сторону». «Ангелы Плющенко» ответили на критику в соцсетях

Академия двукратного олимпийского чемпиона Евгения Плющенко опубликовала видео, на котором сын прославленного фигуриста Александр выполняет каскад двойной флип-аксель в 1,5 оборота-двойной сальхов.

В описании ролика сообщили, что Александр Плющенко тренируется в группе у своего отца, а также под началом Людмилы Алферовой, Юлии Липницкой и Влада Тарасенко.
«Так быстро группы меняются у ваших детей. Великий коуч Розанов больше его не тренирует?» — спросила подписчица в комментариях.

«Сергей Александрович тренирует и очень много. У наших детей если что-то и меняется, то только в лучшую сторону. Вы, видимо, не на ту страницу зашли. Саша Плющенко тренируется в группе у своего папы и всегда тренировался. Программу «Пираты Карибского моря» ему поставил как раз Сергей Александрович», — ответил пользователю аккаунт «Академии Плющенко».

Напомним, тренер Сергей Розанов перешел к Плющенко из группы Этери Тутберидзе.

https://sport24.ru/news/figureskating/2021-02-11-v-akademii-plyushchenko-otvetili-na-kritiku-v-chastoy-smene-trenerov-u-figuristov

Академия Плющенко показала тренировку Косторной с хореографом Бурн по видеосвязи



Академия фигурного катания «Ангелы Плющенко» показала, как чемпионка Европы-2020 и победительница финала Гран-при-2019 Алена Косторная работает над произвольной программой под руководством хореографа Ше-Линн Бурн из Канады.

«Алена Косторная глубокими вечерами (разница во времени) работает с канадским хореографом Ше-Линн Бурн и тренером Сергеем Розановым над новой произвольной программой.

Желаем Алене скорейшего восстановления после болезни и ждем на новых стартах в этом сложном для нее сезоне с новыми программами.

Новая произвольная программа получилась очень красивой, и мы уже ее видели!» — отмечается в публикации академии.

Косторная в декабре переболела коронавирусом, из-за чего не успела набрать форму и выступить на чемпионате России в Челябинске.

https://www.instagram.com/p/CLLvETtB7uA/

https://sport24.ru/news/figureskating/2021-02-12-akademiya-plyushchenko-pokazala-trenirovku-kostornoy-s-khoreografom-burn-po-videosvyazi

https://i.imgur.com/9CJTsXO.jpg" border="0" alt=""/>
Работаем :muscle_tone1::muscle_tone1::muscle_tone1: @avtrusova & @nikolaimorozov2014

https://www.instagram.com/p/CLZibhVjmhF/

Евгений Плющенко: «Моя цель для Алены Косторной и Саши Трусовой ⁠— Олимпийские игры»
Двукратный олимпийский чемпион по фигурному катанию о Пекине-2022, работе с сыном и мечте стать тренером номер один





Двукратный олимпийский чемпион и двукратный серебряный призер Игр в одиночном мужском фигурном катании Евгений Плющенко мечтает войти в историю не только как спортсмен, но и как тренер. Евгений рассказал Olympic Channel, какие спортивные цели он ставит для своих звездных учениц ⁠— Александры Трусовой и Алены Косторной — и сына Александра, и почему он считает, что большой спорт стоит каждой его травмы и перенесенной операции.

«Это наша цель ⁠— быть на пьедестале на Олимпийских играх. Только для этого мы и работаем в конечном итоге»

Olympic Channel: Евгений, Александра Трусова и Алена Косторная ⁠— ваши первые ученицы такого высокого уровня. Как вам работается с ними?
Евгений Плющенко: Папа Саши Трусовой мне звонил еще три года назад и мы с ним беседовали. И у нас был диалог, что уже тогда они были готовы перейти ко мне. Я не смог их взять, потому что у меня не было еще такого желания в тот момент ⁠— быть полноценным тренером, не было возможности. У меня было много шоу, я сам для себя до конца тогда еще не понял — буду ли я тренировать? Смогу ли я? Нужно ли мне это? И мы договорились вернуться к этому разговору через пару лет. И вот, два года прошло, и папа Саши снова позвонил мне и сказал: «Мы готовы переходить». На что я ответил, что и я готов работать с более профессиональными спортсменами, особенно с такими, как Саша Трусова. Тогда у меня еще и катка своего не было, а сейчас мы его построили и можем дать им вообще все условия.
OC: Саша и Алена перешли в вашу группу не так давно. Чувствуете ли вы давление от того, что все ждут от них и от вас самых высоких результатов?
ЕП: Да, конечно, давление огромное, особенно в России. Пресса, судьи, федерация, фанаты ⁠— конечно, все ждут каких-то сюрпризов, магии: больше четверных, новых программ, новых костюмов. Хотя если честно, да, мне это и нравится. Когда я сам соревновался, я гнался ровно за этим. С моим тренером Алексеем Мишиным и хореографом Давидом Авдышем мы постоянно искали что-то новое, какие-то изюминки.

Цитата :

Да, конечно, я чувствую это давление ⁠— оно и в комментариях в интернете, и в СМИ. Но со мной сильная команда. И мои фигуристы ⁠— они тоже сильные и талантливые. И, конечно, они сами в первую очередь ждут этих высоких результатов.

Например, Саша хочет прыгать пять четверных. И да, мы работаем над этим, она уже делает четверной риттбергер. Пока только на тренировках, но уже скоро она прыгнет его и на соревнованиях.
Моя цель для Алены Косторной и Саши Трусовой ⁠— Олимпийские игры. Для любого спортсмена это главный старт в его жизни, и для меня это было точно так же. И, разумеется, я хочу привести их к этим высоким результатам, к подиуму, к Играм. Это правда, что они очень сильные фигуристки. И иногда мне даже приходится придерживать их на тренировках. Им хочется много тренироваться, прыгать по 200 прыжков за одну сессию. Но это не всегда хорошая идея, это создает риски для их здоровья. С Сашей, как и, например, с Вероникой Жилиной, нам пришлось поменять систему подготовки, чтобы немного стабилизироваться. Потому что у меня совершенно другое видение тренировочного процесса.

ОС: А пять четверных для Александры ⁠— план на Пекин-2022?
ЕП: Конечно, почему нет? Это ее мечта, ее цель. А теперь это и моя цель. Она очень талантливая и атлетичная фигуристка. Я считаю, что даже, пожалуй, сильнейшая в мире.
ОС: Вас с Сашей Трусовой, конечно, объединяет любовь к многооборотным прыжкам. А правда, что Саша прыгает четверные выше чем вы?
ЕП: Если честно, мы никогда не замеряли высоту прыжков, так что про это не смогу сказать.

Цитата :

Но Саша точно в чем-то меня превосходит. Например, я никогда не исполнял четверной лутц в произвольной программе. Попробовал однажды, но упал. А Саша делала это уже не раз. Четверной сальхов я исполнял на соревнованиях только один раз, а для нее это ерунда. Четверной флип? Опять-таки, никогда не делал на соревнованиях, только на тренировках. Она делает свои прыжки на скорости, они высокие ⁠— это что-то потрясающее, конечно.

ОС: А что кроме четверных у вас общего?
ЕП: Кроме тренировок мы играем в хоккей, футбол, настольный теннис. Тут очень помогает собственный каток, конечно. Мы можем пойти играть в хоккей, можем пойти просто покататься, когда захотим. На летних сборах мы вместе бегали, танцевали. Я стараюсь проводить много времени со своими спортсменами. Если мое тело позволяет ⁠— моя спина, моя шея ⁠— я стараюсь и прыжки с ними делать, и вне льда тренироваться.

Цитата :

Иногда мы с Сашей бегаем наперегонки, и вот хотя бы в этом она мне проигрывает! Так что ей надо еще немного поработать, чтобы во всем меня превзойти.

ОС: А как дела у Алены Косторной? И что, по вашему мнению, делает ее такой уникальной фигуристкой?
ЕП: У Алены в этом году много проблем со здоровьем ⁠— в том числе коронавирус, но мы работаем над ее восстановлением. И да, она фантастическая фигуристка. Ее пластичность, харизма, чувство музыки, вращения, катание ⁠— это что-то. Например, из-за болезни несколько недель она совсем не каталась, но потом она вышла на лед и сразу поехала, легко начала делать прыжки. Она обожает фигурное катание, обожает катать именно программы.

Цитата :

Когда Алена восстановит тройной аксель, она будет на подиуме, сто процентов. Но и без этого: то как она подает себя, как исполняет свои программы ⁠— в этом ей нет равных в мире. Именно это и делает Косторную такой особенной. Конечно, без тройного акселя ей будет сложно соревноваться с другими девочками. Но когда она будет здорова, когда она полностью восстановится ⁠— он вернется, никуда не денется.

ОС: А что насчет четверных прыжков для Алены?
ЕП: Для Игр, конечно, ей нужны будут четверные. И да, она может их разучить. Когда Алена летом перешла в мою команду, она пришла с травмой. Так что мы пару недель не могли начать тренироваться. Потом мы начали кататься, и тут старые травмы дали знать о себе. Ей надо в первую очередь полностью восстановиться для того, чтобы двигаться дальше. Но я уверен, что Алена готова учить четверные прыжки, просто нужно немного времени.
ОС: А уже знаете, с какого прыжка начнете?
ЕП: Пока это секрет (смеется).
ОС: Что будет для вас значить, если Алена или Саша выиграют медаль в Пекине? Насколько это важно для вас?
ЕП:

Цитата :

Конечно, безумно важно. Это наша цель ⁠— быть на пьедестале на Олимпийских играх. Только для этого мы и работаем в конечном итоге. Мы просыпаемся утром, идем на тренировку, потом — хореография, подготовка вне льда, снова лед, растяжка. Конечно, это все делается с мыслью об Играх. Конечно, нужны медали. Но не просто медали ⁠— первое и второе место. А может и два первых. Такое же тоже бывает (смеется).

ОС: В 2018 году вы с вашей женой Яной Рудковской делали ставки, кто победит в Пхенчхане ⁠— Алина Загитова или Евгения Медведева? А на Игры в Пекине делаете прогнозы?
ЕП: Да, было дело. Яна ставила на Женю, а я на Алину. Так что пока 1:0 в мою пользу (смеется). Но сейчас никаких ставок, конечно, ведь это наши фигуристки. Кто будет сильнее, та и выиграет.
ОС: Но все-таки это самый главный вопрос. Сейчас столько сильных девочек, а в следующем году еще и некоторые юниоры перейдут во взрослые. А может, вообще выиграет кто-то, о ком мы еще даже и не знаем.
ЕП: Да, это правда. Но зато с мужским одиночным катанием скоро все будет понятно. Чемпион уже растет ⁠— мой сын (смеется).
Далее

«Если Загитова вернется, будет самой обсуждаемой звездой Олимпиады». Мнение Рудковской

Известный продюсер и жена Евгения Плющенко — о возвращении Загитовой, уходе Косторной и гениальности Мишина.
Разговор с Яной Рудковской начался с футбола, но затем перекинулся на более актуальное для известного продюсера фигурное катание. Яна является супругой олимпийского чемпиона Евгения Плющенко и много времени уделяет его академии — одной из самых звездных школ страны. Сейчас «Ангелы Плющенко» готовят к чемпионату мира Александру Трусову, а вот Алена Косторная покинула «Ангелов», вернувшись к своему бывшему тренеру Этери Тутберидзе.

— Наша сборная опустилась ниже в рейтинге УЕФА, что говорит о падении уровня футбола. Почему футбол до сих пор продолжают называть спортом номер один, когда достижения нашей сборной даже рядом не стоят с успехами в фигурном катании? — вопрос Рудковской.

— Сейчас уже это не так очевидно. Рейтинги по фигурному катанию бьют телевизионные рейтинги по футболу. Я вижу цифры. Это скорее сложившийся стереотип, что футбол — спорт номер один. Из-за приближения Олимпиады, из-за потрясающих достижений девочек фигурное катание поднимается очень высоко. И например, в двадцатке самых популярных девушек марта есть Алина Загитова, Женя Медведева, Александра Трусова, Алена Косторная. Безусловно, футбол — один из самых популярных видов спорта, но мы возвращаем советские традиции. Фигурное катание начинает врываться в топ-3 по популярности. Не исключаю, что к Олимпийским играм будет на втором или первом месте. Когда нет достижений в футболе, интерес к нему пропадает. Футбол был интересен к чемпионату мира и был на пике, потому что российская сборная хорошо играла. Чем выше результаты в фигурном катании, тем больше интерес. Все закономерно.
После истории с Косторной будем дозированно подходить к ответу «да»
— Не так давно Алина Загитова сказала, что, возможно, продолжит карьеру фигуристки. Верите в это?

— Вы знаете, муж мне три раза говорил подобное, и он свое обещание сдержал. После Солт-Лейк-Сити он сказал, что вернется в Турин. После Турина сказал, что вернется в Ванкувер. После Ванкувера — что вернется в Сочи. Мужик сказал — мужик сделал. Алина Загитова — очень сильная девочка, но на моей памяти не было случая за последнее время, кроме Евгения Плющенко, чтобы кто-то возвращался и завоевывал медали. Вернуться можно. Вопрос в том, какие перед собой ставить цели. Если цель — доказать всем, что ты можешь быть в элите фигурного катания, то это одно. Вернуться и встать на пьедестал Олимпийских игр, соревнований мирового уровня, мне кажется, очень сложно. Евгений — терминатор. У него огромная сила воли. За год до Олимпиады он отказался от всех мероприятий, отказался от спиртного, даже бокала шампанского не было на Новый год.

— Вот как!

— У него был отдельный холодильник с продуктами, он сидел на диетах, тренировался по специальной методике Мишина, занимался боксом, играл в футбол, чтобы была выносливость. Как мужчина возвращается, я представляю. Я прошла с ним два олимпийских цикла — это было очень тяжело. Он не мог прыгать двойные прыжки после операции на позвоночнике. Была психологическая проблема, что может вылететь конструкция. Это очень тяжело! У него были операции, серьезные травмы, но он возвращался! У Алины, насколько я знаю, нет травм и сложнейших операций. Наверное, если будет мотивация, она попробует. Вернуться в элиту она вернется, а вот встать на пьедестал на Олимпиаде будет очень сложно. Если она это сделает, это будет самая большая сенсация Игр.

— Реально ли конкурировать с нынешнем поколением фигуристок?

— Если бы не было ультра-си, Щербаковой, Валиевой, Трусовой, Кихиры, Косторной, Хромых, конечно, были бы очень большие шансы. Конкурировать с четверными и акселями в три с половиной оборота очень сложно. Но вернуться в элиту, доказать самой себе она сможет. По компонентам она будет очень высоко — харизма, титулы дают преимущество по вторым баллам. Когда выходил Плющенко, это выходил Плющенко — рука не поднималась его засудить. Весь мир следит за этими камбэками! Была интрига. Если это будет камбэк, то это будет камбэк года, если не камбэк Олимпиады. Это будет круто! Если Алина сможет это сделать, то будет не просто спортсменкой и олимпийской чемпионкой, а чемпионкой, которая смогла преодолеть саму себя дважды. Даже если она будет четвертая или пятая, это все равно будет круто.

— Значит, не исключаете такой вариант?

— Не исключаю. Если она еще добавит элементы ультра-си, конечно, но будет очень тяжело. Однако кто-кто, а Алина может. И Женя Медведева может — они обе могут. Но это значит, что надо отказаться от всего, от телевизионных съемок и шоу. Как сказал Евгений Плющенко, «на карту я поставил все — свою репутацию, свое время, свою жизнь. Я сконцентрирован только на своей цели». Если будет такая концентрация, то не исключаю. И не стоит забывать, что соперники тоже ошибаются — Олимпиада непредсказуема. Не могу сказать, что я верю или не верю. Вопрос в цели. И главное, чтобы не было травм. У Плющенко было две задачи — бороться с травмами и бороться с соперниками.

— Вы сказали, что Плющенко отказывался от интервью. Какое самое топовое предложение ему поступало?

— Женя даже отказывался от съемок для западных журналов. Чтобы сделать съемку для Times, я уговаривала его четыре месяца! Это самое популярное издание в мире, которое цитируют все! А он говорил: «Мне это не интересно. Если я выиграю, то буду на всех обложках. Но мне надо выиграть». И ведь был же! Понимаете, да? Но это Плющенко — сравнивать его с кем-то очень сложно. Для этой цели надо отказаться от всего!

— Думаете, получится у Алины выучить элементы ультра-си?

— На сто процентов сказать никто не сможет. Мы не знаем, как пройдет чемпионат мира, но первая тройка будет с ультра-си. Поверьте мне, вся страна, весь мир будут болеть за Алину Загитову, если она вернется. Она будет самой большой, самой обсуждаемой звездой Олимпиады, несмотря на результаты. Здесь нет никаких сомнений. Люди любят истории. Юля Липницкая — история 15-летней девочки, история гениальной программы «Список Шиндлера» Ильи Авербуха. Никто не помнит, какие у кого были программы в Сочи, но все помнят «Список Шиндлера». Так что вопрос в амбициях. Если бы это были моя дочка или мой сын, я бы сказала возвращаться. Это вызов. Вызов самому себе.

Далее

Начинал на замерзшем озере, а теперь тренируется у Плющенко. Удивительная история Владимира Литвинцева





Фигурным катанием он начался заниматься в Ухте вместе с Дмитрием Алиевым — а теперь планирует записать для чемпиона Европы биты.
Чемпионат мира в Стокольме начнется буквально через неделю — уже скоро фигуристы будут прилетать в Швецию, заезжать в отель и готовиться к старту. В этом году все будет даже серьезнее, чем в 2019 году, — нужно будет сдавать ПЦР-тесты и ограничивать общение даже со своей командой.

Сборной России на этом старте официально не будет — наши спортсмены выступят под аббревиатурой федерации фигурного катания страны. Зато кроме российских фигуристов на этом старте будет много тех, кто перешел в другие команды. Для азербайджанца по паспорту Владимира Литвинцева шведский турнир — уже второй в карьере. Два года назад он стал на ЧМ-2019 семнадцатым, но в этот раз все может быть по-другому — в том числе и потому, что фигурист теперь тренируется в академии Евгения Плющенко.

Занятия на замерзшем озере
Володя (именно так в основном называют фигуриста) родился в городе Ухта республики Коми. Там он катался вместе с братом Андреем — их мать в детстве часто болела, у нее была астма, поэтому своих детей она отдала в фигурное катание для укрепления здоровья. Причем Литвинцев стал заниматься в три года — раньше, чем чемпион Европы Дмитрий Алиев. Так что на чемпионате Европы в Граце оказались сразу два фигуриста из достаточно небольшого города Ухта, где спортсмены начинали кататься на озере.

— Я очень хорошо помню свои первые тренировки — и даже на этом чемпионате Европы есть человек, с которым я начал кататься, — вспоминал в интервью Inside Skating после своей победы в Граце Дима Алиев. — Это Владимир Литвинцев, который сейчас катается за Азербайджан, мы вместе катались в Ухте. Вова, а также его старший брат Андрей Литвинцев, они уже катались, когда я присоединился. Мы все катались вместе на озере.
В 9 лет фигурист переехал в Москву и начал тренироваться в ЦСКА, тренировался сначала у Владимира Котина, а потом — у Алексея Четвертухина. Особо выдающихся успехов в выступлениях за Россию не было — Владимир даже ни разу не был на международных соревнованиях. Так что несколько лет назад тренеры предложили ему перейти в другую сборную — так был шанс побывать даже на чемпионатах Европы и мира:

— Почему Азербайджан? Потому что предложение было от Азербайджана, — рассказывал Литвинцев Sport24. — Других не было.

Президент федерации искал фигуриста, и я подошел. Я тогда прыгал тройной аксель, все тройные, еще в юниорах мог полтора года участвовать — по этим критериям подошел. Он приехал, посмотрел на меня, сказал «неплохо, пойдет». Потом я поехал в Баку, мне сделали там паспорт, и все — я вернулся как гражданин Азербайджана.

В сезоне-18/19, первом в карьере Володи в сборной другой страны, он успел выступить на юниорском и взрослом чемпионатах мира. На страничке Литвинцева в «Википедии» еще значится, что он выиграл чемпионат Азербайджана. Но формально это не так — Владимир там единственный одиночник, поэтому и смысла проводить целый турнир нет. Второго фигуриста может и не быть еще долгое время, хотя на чемпионате Европы прошлого Литвинцев попал в десятку и заработал две квоты. Проблема в том, что спортсменов надо спонсировать и обеспечивать экипировку и тренировки, а у федерации Азербайджана финансов на это пока не хватает.

Далее

«Девчонки себя не жалеют». Тренер академии Плющенко — о Трусовой, четверных и проблемах мужской одиночки





Почему наши фигуристки сильнее парней

«Любил прыгать, кайфовал от этого»

Сергей Алексеев один из основных специалистов тренерской команды двукратного олимпийского чемпиона Евгения Плющенко. В интервью tele-sport.ru Алексеев рассказал, как разгружал фуры, чтобы заработать денег, как вернулся на лед через неделю после операции на «крестах», в чем уникальность техники Алексея Мишина, какое качество нужно перенимать у Плющенко-тренера и почему наши фигуристки сильнее парней (спойлер: четверные — не главное).
— Искал про вас информацию в интернете — пусто. Только на сайте «Ангелов Плющенко» нашел, что вы КМС в парах и мастер спорта в одиночке.
— А, хотя бы написали? С этим мастером спорта вообще целая история.
— Рассказывайте.
— Норматив я выполнил трижды. Несколько раз подавал документы в Москомспорт, но «корочку» так и не дали. Два раза говорили, что документы утеряны. В третий раз ответили: мол, ой, мы забыли, нужно еще раз подать. Ну а потом я в парное катание ушел, и как-то не до того стало. Недавно только вспомнил, позвонил Галине Петровне Голубковой (заместитель генерального директора Федерации фигурного катания на коньках России — прим. tele-sport.ru), она сказала: «Приезжай в Москомспорт, если ты подавал документы, должно все быть».
Приезжаю, а они мне такие: «А? Что?». Ну тут я понял — все, спасибо, до свидания. Главное — приказ-то о присвоении есть, но срок годности вышел уже. Ладно, что уж тут поделать.
— Давайте о том, что предшествовало нормативам.
— В четыре года меня поставили на коньки. Начинал у Тимофеевой Надежды Сергеевны на катке «Русь» около дома. Она хорошо знакома с Еленой Проскуриной, которая в те годы работала в ЦСКА, и через какое-то время пристроила меня к ней. Потом попал к молодому специалисту Любови Витальевне Яковлевой.
У нее катался, затем меня перевели в так называемую группу ГСС (группа спортивного совершенства) — в ней работали Елена Германовна Буянова, Марина Леонидовна Селицкая. Мне тогда было лет девять примерно. С этого момента все пошло по-серьезному.
— Когда состоялся переход в парное катание?
— После этапа Кубка России в Казани 2011 года. Разговоры об этом длились давно, из-за телосложения мне часто предлагали, но я парное категорически отвергал. Я любил прыгать, кайфовал от этого и, кроме одиночного, нигде себя не видел.
Заново этот вопрос возник, когда Стас Морозов закончил карьеру, перебрался в Москву и стал тренировать Таню Волосожар с Максимом Траньковым. Он в то время искал партнера для девочки, часто приходил на мои тренировки. В Казани после этапа он подошел ко мне: «Знаю, что ты не хочешь, но давай все же попробуем». А я в то время как-то потух совсем. Ну и согласился.

«Месяц я от этих перебежек вешался!»

— Для одиночника уход в парные дисциплины всегда стресс?
— Тут как посмотреть. Молодые спортсмены лет 13−14-ти часто резко на это реагируют. Бывает тяжело, когда меняешь обстановку, начинаешь учить новые элементы. Но это тоже интересно, в парных видах свой кайф.
Самое тяжелое если и партнер, и партнерша пришли с нуля. Для тренера обучить сразу двух непросто. Когда один из партнеров хоть сколько-то скатывался с кем-то другим — это уже кое-что. Часто бывает, когда, к примеру, парень переходит в парное, его ставят попрактиковаться с какой-либо девочкой, чтобы он потихоньку привыкал. Потом ему находят постоянную партнершу, и процесс идет чуть плавнее. Но обоим начинать с азов тяжело. На льду были трудности в элементарных вещах — те же беговые шаги, перебежки.
— У парников они разве чем-то отличаются?
— Я бы не сказал, что прямо отличаются. Просто если посмотреть на парников — они все едут ровно, без прыгучести в перебежках, хромания. А когда новая пара начинает скатываться, у них линия в руках гуляет туда-сюда. Примерно месяц я от этих перебежек вешался (смеется). Потом уже понимаешь, в чем разница, и сразу начинаешь ехать иначе. Нужно уже сделать не пять перебежек, чтобы набрать скорость, а две-три.
Сейчас я заметил, что многие тренеры даже в одиночном катании уделяют большое внимание элементарным шагам. Да, это база, но она дает хороший задел на будущее. И мы (в «Ангелах Плющенко») тоже очень много «сидим» на тех же перебежках — прямо до победного. Видно, что ребятам тяжело, где-то они не до конца понимают. «Я же ровно еду», — а на самом деле не совсем, есть моменты проседания. На соревнованиях заметно, когда спортсмен набирает скорость на перебежках и подхрамывает. Когда все ровно, это совсем другая эстетика.
— Выходит, парники по умолчанию скользят лучше одиночников?
— Не совсем. «Скользить» — это как бы владение коньком вкупе, а я скорее говорю о базовых вещах, которые влияют на общее впечатление. Не могу сказать, что парники скользят лучше одиночников — и те, и те хороши по-своему. Но подтягивать эту «базу» даже чисто для эстетики необходимо всем.

«Больше всего брал от Макса Транькова»

— Слышал, когда вы катались с Камиллой Гайнетдиновой, с вами одно время тренировались Ванесса Джеймс и Морган Сипрэ.


Камилла Гайнетдинова и Сергей Алексеев. Фото: Instagram
— У меня была партнерша, мы катались, но потом по уровню немного не сошлись. Я в парное пришел с четверным тулупом и тройным акселем. Когда переходишь в парное, прыжков, естественно, становится меньше, но база была хорошая. Пока на тренировках все выходили и раскатывались, я сразу начинал — тройной тулуп, флип, лутц. Все это осталось, я старался не забывать прыжки.
Потом она получила серьезную травму на выбросе, долго не каталась и в итоге закончила. Примерно в то же время Камилла разошлась с Ваней Бичом, и Стас предложил поставить нас с ней в пару. Мы начали скатываться, поехали на первый сбор, и примерно тогда же в группе появились Ванесса с Морганом. Они приехали на стажировку, если не ошибаюсь, и так в итоге и остались.
Мы съездили с ними на сбор — я с Ванессой там даже подкрутку делал. Стас довольно хорошо мне ее поставил, а у Ванессы с Морганом были с ней проблемы.
— Давали Моргану мастер-класс?
— Скорее Ванессе — объясняли, что она делает не так. Надо сказать, Морган — очень грамотный спортсмен. И ребята очень веселые, всегда на позитиве, со всеми общаются. Мне даже кто-то говорил, что мы с Морганом похожи (смеется).
Вообще Ванесса с Морганом — большие мастера, так что я старался что-то подсматривать у них, учиться. Но в целом я больше всего брал от Макса Транькова. Мы катались на одном льду, они с Таней готовились к Олимпиаде в Сочи. Наблюдение за ними дало мне важный опыт.
То, как он представлял программы, как отыгрывал каждую эмоцию, нечасто можно было увидеть. В том числе и в одиночном катании. Да, были спортсмены уровня Евгения Плющенко, но тех, кто отыгрывал свою музыку до конца, меньшинство. Макс мне запомнился больше всех. Он очень хорошо чувствовал музыку, и все эмоции — страдание, злость или еще что-то — показывал мимикой непроизвольно. Смотришь на это и потом уже в собственном прокате вдохновляешься, на лице сама собой появляется нужная эмоция.
— Что думаете о скандале, из-за которого Ванесса с Морганом в итоге закончили (Морган отправил интимные фото 13-летней фигуристке, которая якобы сама попросила об этом — прим. tele-sport.ru)?
— В детали я не углублялся, но вообще в США иногда любят преувеличивать. Очень жаль, что у них все так вышло. У них действительно были отличные перспективы, с каждым годом становились только лучше. Я смотрел их последний сезон — не знаю, с кем они поработали, но кататься стали прямо по-другому. У них были очень интересные поддержки — я даже одну из них в шоу использовал.

«Через неделю финал Гран-при и тут меня забирают в армию»

— Давайте про вас с Камиллой. Вы же довольно быстро прошли период от постановки в пару до медалей юниорских Гран-при.
— Мы встали в пару за два месяца до прокатов. На самом деле это нормально. Камилла — очень опытная партнерша, я тоже не с нуля начал. Скатались быстро, причем из-за нехватки времени решили оставить программы, которые я исполнял с предыдущей партнершей. Немного усложнили их и с ними поехали на контрольные прокаты. Мы выступили, нас заметили. Только у меня в тот момент с армией проблемы были — можно сказать, в розыске числился (смеется).
— Да ну. И как справлялись?
— Ну, как… Месяц у друзей жил.
— Серьезно?
— Ну да. Выступили на прокатах, начали готовиться к сезону. И тут приходит повестка — последняя перед призывом. Явился — мне говорят, что через неделю ждут меня на призывном пункте. Выхожу на улицу, звоню Стасу: «Тут такое дело, меня через неделю в армию забирают».
Он в ответ: «Чего?!». А я и сделать-то ничего не мог. Не подпишешь документы — сразу уголовное дело. Пришлось обращаться в федерацию, там сказали, мол, хорошо, что в сборную попали. С началом сезона можно оформиться в спортроту — в итоге так и получилось.
Но вообще из-за этой истории с армией финал Гран-при получился очень тяжелым. Призывов же два — осенний и весенний. До весеннего мне тянуть было нельзя — по-хорошему, меня гораздо раньше должны были забрать. В итоге мы выступили на двух этапах юниорского Гран-при, отобрались в финал. И буквально за две с половиной недели до него я ухожу в армию.


За неделю до финала гран-при. Фото: Instagram
До этого момента мы плотно готовились, чтобы за эти семь дней (столько длится курс молодого бойца в спортроте) не сильно растерять физическую форму. И вот, меня призвали. Присяга у нас была в Сочи — олимпийский парк, огонь и прочие атрибуты.
Когда мы летели обратно, нас почему-то задержали на сутки в Ростове. Сначала мы шесть часов просидели на холоде в этой консервной банке — военном самолете. Это совсем не то же самое, что пассажирский — тут только лавочки и все. Многие ребята простыли, я в том числе. В итоге пришлось задержаться еще на три дня. До финала осталась ровно неделя. Посовещались со Стасом — решили, что еще два дня плотно лечусь и тогда приступаем. Вместо семи дней будет пять, но что поделать, так уж сложилось.
Прихожу на первую тренировку и понимаю, что после берцев я коньки вообще не чувствую. Как будто в тапочках. Даже стоять уверенно в них не могу. Подхожу к Стасу: «Что делать-то?». Проверяем коньки — вроде, жесткие, но не чувствую их и все тут. В этот момент, конечно, началась легкая паника. Времени и так мизер! Где-то за три дня заново привык к конькам. По технической части мы с Камиллой были хорошо готовы, а вот физическая форма послабее.
Приехали в Барселону — настрой боевой. Судьям же все равно, что с тобой. Ехали мы примерно за четвертым местом — понимали, что есть канадцы, наши два первых номера сборной Лина Федорова с Максимом Мирошкиным и Мария Выгалова с Егором Закроевым.
Волнение сильное. Там еще зал такой большой, много зрителей, для нас в новинку. Перед шестиминутной разминкой еще более-менее, а вот перед прокатом прямо накрывало. В подтрибунке перед выходом на лед потряхивать начало знатно. Выходим, встаем в стартовую позу, и я понимаю, что не отпускает, хотя после перехода в парное мне соревнования давались легко. Но когда заиграла музыка, все пришло в норму.
Короткую программу откатали неплохо, а произвольная далась непросто. После третьего элемента я понимаю, что уже становится тяжело. На втором выбросе сделали бабочку, с поддержкой косяк вышел. Распространенная ошибка — мы ее делали со сложного захода, да она и сама по себе тяжелая. Не попали в темп, я на согнутых руках кое-как сделал два с половиной оборота, получил первый уровень. Спускаю Камиллу вниз и понимаю, что отдал последние силы.
Ехал на еще одну поддержку и не понимал, как вообще буду поднимать. Потом смотрел на видео — вроде, выглядит легко, а на самом деле еле вытащил. Функционально все и правда было не очень хорошо. На выходе со льда тренеры все равно похвалили. Сказали: «Молодец, что до конца доехал».
— Что у вас в итоге случилось? Почему распались?
— На России выступили ужасно. Были очень хорошо готовы, но в соревнованиях что-то случилось. В короткой программе Камилла с двойного лутца упала сильно, в произвольной оба накосячили… Не знаю, может, так должно было случиться. После России мы, скажем так, разошлись во взглядах. Это нормально — у нее характер крепкий, она очень боевая девочка, и я сам непростой. Перспективы у нашей пары были хорошие, но такое, к сожалению, часто случается.
— Потом вы, как я понимаю, встали в пару с новой партнершей.
— Мы начали скатываться, делать новые программы, и я лег на операцию. Очень интересным образом, кстати. В один из дней проснулся в 5 утра от дикой боли в правом колене. Хотя не падал, не травмировался. Выпил обезболивающее — вроде, уснул. Через три часа просыпаюсь на тренировку, уже не болит. Встаю на правую ногу — она «отказывает», падаю. Сижу в 8 утра на полу и не понимаю, что за ерунда происходит.
Звоню Стасу — он тогда с Максом и Таней в отъезде был, рассказываю, что и как. Он сказал ехать на тренировку и смотреть по ситуации, вдруг удастся расходиться. Пока доехал, вроде, стало попроще, но на разминке в зале сажусь в поддержку — падаю. И снова без боли. Партнерша смотрит на меня, говорит: «Что с тобой?». А я и сам не знаю.
Посоветовались с врачами, поехали делать снимки — оказалось, мениск и «кресты». Хирург сказал — надо оперировать. Больница в пяти минутах от дома, там попался классный врач, молодой, но уже опытный по артроскопии. Сделали повторные снимки, и он говорит, что есть два варианта — обойтись без операции, но примерно через пять лет может быть в десятки раз хуже, либо оперироваться, тем более восстановление быстрое. Мы посоветовались со Стасом, с Ниной Михайловной Мозер и решили ложиться на операцию.
Через пять дней после выписки улетели на восстановительный двухнедельный сбор в Сочи. Получается, я встал на коньки через неделю после операции. Распорядок у меня там был, с одной стороны, свободный, но расписание все же было плотным — сперва полчаса льда, чтобы заново привыкнуть к конькам, потом разработка ноги на море, занятия в зале, штанга, ЛФК, массажисты.
Приехали в Москву, и тут меня уже начали потихоньку появляться мысли, чтобы закончить. В семье была непростая финансовая ситуация, а я — спортсмен — не могу нормально заработать. Плюс после операции стал опасаться — не дай бог еще раз что-то подобное будет, и как тогда? Бывают же травмы, после которых нельзя продолжить.
Ну и в итоге случилось то, чего боялся. Через неделю после возвращения приземлился с тройного сальхова в полное колено — то же самое, правое. Боль была такая, что встать не мог. Меня ребята подняли со льда, оттащили за бортик. Подбежала врач, а я даже сказать ничего не могу — болевой шок. Минут через 10 отошел только.
В тот же день поехали к моему хирургу. Сделали снимок — мениск и «кресты» в порядке, а вот коленное сухожилие надорвано. Ну тогда я набрал Стасу… Мы и до этого с ним на этот счет общались. В какой-то день накатило, я к нему подошел и сказал, что заканчиваю.
— Как свыкались с мыслью, что спорт — все?
— Первые года полтора было тяжело. Вроде, хотел вернуться, но не мог… Есть у меня такая черта — я не люблю делать шаг назад. Если перелистнул страницу — все, иди дальше. В каких-то моментах это не очень хорошо. В вопросе карьеры, к примеру. Очень хотел, общались со Стасом, и я понимаю, что готов вернуться, но в ответ все равно говорю нет. В итоге сам восстановил ногу, начал кататься в шоу с наколенником.
Кстати, получилось так, что в тот же сезон, когда закончил, я попробовал себя в качестве тренера. Тоже стечение обстоятельств. У шоу же есть сезон. Составы набирают примерно с августа, и потом они этой группой уезжают кто-то на год, кто-то, скажем, месяц через месяц. Я катался в шоу у Пети Чернышова, мы закончили в конце января. А уже все набраны (в остальных постановках), в какой-то момент и деньги закончились. Был период, когда по ночам я фуры разгружал. А что делать? Нужно же как-то зарабатывать.
И тут мне позвонил друг из Железногорска, он там работает тренером. «Я улетаю на шоу в Китай, можешь меня подменить?». Я согласился, хотя всегда говорил, что тренером быть не хочу, потому что видел, насколько это тяжело. И учиться пошел совсем по другой специальности.
Начал работать, и как-то втянуло. Были результаты, успехи. На определенном уровне, но тем не менее. Месяцев восемь-девять я там пробыл.
Друг уехал месяца на четыре, дальше мы уже просто вместе работали. Пошел прямо настоящий кайф. О чем говорить, когда я даже со сломанной ногой приехал с ребятами на соревнования. Причем расстояние приличное — километров 400. Судьи и организаторы смотрели на меня и говорили, мол, ты как вообще доехал? Ну а что, как я детей одних-то отправлю? Так на костылях и провел весь турнир.
— И тут вы поняли, что тренерство — точно ваше?
— Да. Плюс я стал видеть все немного иначе. Допустим, я очень люблю прыжки, мне нравится с ними работать, находить какие-то подходы. Я начал смотреть на них по-новому. Со стороны ведь всегда видно лучше.


Фото: Instagram
— Расскажите немного о своем опыте в Holiday on Ice. Всегда хотелось узнать чуть больше о его эстетике.
— Знакомые сказали, что там нужны люди. Подумал — это заграница, возможность посмотреть мир, еще немного покататься… Мне этого не хватало. Я даже после тренировок иногда сам на лед выходил, чтобы покататься, попрыгать.
Отправил резюме, через три часа ответили, что готовы взять на роль подменяющего основного солиста, им тогда был Леша Рогонов. И где-то месяцев на девять я уехал в тур.
Думал за это время английский выучить. Приехал, а там 80 процентов каста русскоговорящие! Под конец американцы на русском заговорили. Понравилось, как они работают с коллективом, — все сплоченные, дружные. Под конец нам Робин Казинс, наш супервайзер Катарина и глава проекта сказали, что это был сильнейший каст за всю историю шоу. Насколько помню, у нас три человека были с тройными акселями, очень много кто владел тройными. Каждый парень мог зайти в поддержку.
— При этом Holiday же позиционирует себя больше как развлекательное шоу, с минимумом технических элементов.
— К сожалению. Иногда бывало скучновато. Когда за Лешу катал, был прям кайф — элементов много, интересно. Кстати, отойду от темы. Если говорить про российские шоу в сравнении с зарубежными, у нас иногда бывает, что номер доехать сложнее, чем произвольную программу. Он может идти семь минут, и если ты парник с прыжками, то за это время сделаешь пять поддержек, две раскрутки, три прыжка, повращаешься — непростой набор. В сущности, за время шоу ты находишься в полноценной спортивной форме.
В заграничных упор больше на декорации, красочность. У нас в Holiday они специально построили поезд за несколько миллионов евро. Ребята из команды сами сделали его проект, закупили детали и собрали. С ним иногда, конечно, были технические сложности — даже толкать его приходилось (смеется). Но все равно получилось круто.
А вот элементов не хватало. Я у нашего супервайзера Катарины выпрашивал возможность лишний прыжок сделать — она, конечно, соглашалась в итоге. Но в какой-то момент поднадоело — все красиво, сказочно, но на долгий срок азарта не хватает.
Тем не менее участие в шоу помогло немного перезагрузиться. Все равно что в отпуск съездил — посмотрел всю Германию, Францию. По возвращении стал задумываться над полноценным переходом в тренерство.
Летом уехал к Илье Авербуху на шоу «Ромео и Джульетта» — получил классный опыт, да и само шоу вышло эмоциональным. В один момент туда к своей девушке приехал Дима Михайлов — мы с ним очень давно знакомы, в ЦСКА еще вместе катались — и сказал, что им в «Ангелах» нужен один тренер. Я согласился, мне только контракт до конца нужно было докатать.
У нас был недельный перерыв в шоу. И пока все отдыхали на пляже в Ялте, я улетел в Москву. Так и пришел в академию. С начала ноября 2019-го мы начали сотрудничество.
Пошла работа, движуха, как и в любой школе. Когда приехал на просмотр, было непросто. Вышел на лед, меня сразу представили — мол, это такой-то такой-то, слушайте его. Поначалу постоял минут пять, понаблюдал и потихонечку одному-второму стал подсказывать. По-моему, уже после первой тренировки вышли с Евгением Викторовичем пообщаться на улицу. Он сделал предложение — я, конечно, согласился.

«Плющенко — лидер. Дети от него вдохновляются»

— Как выглядит просмотр у спортсменов я понимаю. А у тренеров?
— Правильнее назвать это испытательным сроком. Допустим, приходит к главному тренеру человек. Он же должен сперва посмотреть, как этот специалист понимает прыжки. Может, сам-то я катался, но объяснить ничего не могу. Думаю, в моем случае Евгений Викторович смотрел на то, какие у меня знания, как подсказываю ребятам.
— Во второй раз говорите, что при переходе на тренерскую работу меняется восприятие прыжков. Можете объяснить, что же конкретно меняется?
— В спорте тебя научили прыгать — ты и прыгаешь. Я начал полностью чувствовать себя и свое тело в прыжках только когда перешел в парное катание. Даже не могу объяснить, почему так. Когда приходишь в тренерство, ты на все это смотришь со стороны. Можешь сам все прыгать, но у спортсмена, например, не сразу получается. Ты можешь ему объяснить технику, но он все равно будет прыгать в своей манере, со своими особенностями.
— Насколько важно тренеру самому уметь прыгать четверные и тройной аксель? Ну, или хотя бы иметь хороши попытки их исполнения.
— По крайней мере, нужно знать технику прыжка и иметь представление, как в него входить. Самому попробовать желательно, чтобы понимать, где добавить ускорения, где придержать. Но, конечно, механику знать гораздо важнее.
Скажу так — учиться же никогда не поздно. Люди в 70 лет идут в институт поступать. К примеру, идет турнир. Для спортсменов это непосредственно соревнования, а для тренеров — обмен опытом. Посидеть на тренировках, посмотреть, что и как делают другие.
— Какими были первые ощущения от работы в «Ангелах»?
— Ответственность большая. Естественно, переживания — нельзя допустить ошибку. Это шанс, который нужно использовать, учиться у Плющенко, остальных тренеров.
— Чему конкретно учитесь у Плющенко? У него же тоже пока не такой большой опыт в тренерстве.
— Он очень мотивирует спортсменов. Заряжает энергией, уверенностью что в тренировочном процессе, что вне льда. Это качество, которое у него надо перенимать. Плюс мы же учим по технике Алексея Николаевича Мишина, работаем по ней, поэтому какие-то моменты нам пришлось менять. У меня, к примеру, немного другая техника была изначально.


Александра Трусова, София Титова, Вероника Жилина и Евгений Плющенко. Фото: Instagram
— Поменять технику тренеру — это как?
— На самом деле тренеру подстроиться проще. Пробуешь одинарный прыжочек — о, удобно. Плюс я читал книгу Алексея Николаевича, Плющенко сам объяснял детали. Суть в том, чтобы максимально быстро уйти в положение группировки, следить за правильным положением рук, чтобы локти и колени не торчали. Чтобы твое тело в воздухе было максимально однородным, плотным. Тогда твоя крутка ускоряется. Если локоть «вылез» — все замедляется.
Я большой сложности в перестройке не вижу. Это ведь меня позвали в коллектив — надо уметь подстроиться. Тем более сейчас мир фигурного катания такой, что побеждают только команды. Если раньше был тренер, у него четыре спортсмена — вот и весь коллектив, то сейчас в группах есть ледовый хореограф, врачи, тренеры по ОФП, ряд других специалистов, и все они вовлечены в процесс. Один из них что-то не увидел — другой подхватил.
— Плющенко — тренер? Или у него все же больше менеджерские функции?
— Тренер. Он каждый день на льду, мы составляем тренировочный план. Нет такого, что он, условно говоря, раз в неделю пришел, посмотрел и ушел. Мы ежедневно обсуждаем процесс, анализируем, работаем вместе.
— Какой он в работе?
— Он лидер. Как в спорте был им, так и в тренировочном процессе остался. Дети от него вдохновляются. Да и я тоже. Помню, еще на Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити просил маму разбудить меня в 5 утра, чтобы посмотреть его произвольную программу. А потом ловишь себя на мысли — и теперь я с этим человеком работаю в одной команде. Крутое ощущение.
— На первенстве России в Красноярске вы сказали, что у вас в группе нет разбивки по ролям.
— Не совсем. Допустим, Дима (Михайлов) больше занимается скольжением, шагами, дорожками. Делает раскатки. Но глобально именно в группе с Евгением Викторовичем у нас строгой дележки нет. По программам и всему остальному у нас и правда получается работать вместе. Где-то я увижу, что можно что-то добавить, где-то другие. С прыжками тоже вместе работаем.
У нас же с Димой еще одна группа есть, с которой мы работаем отдельно. Совсем маленькие детки. Здесь разделение чуть почетче. Условно, Дима сделал шаговую раскатку, потом включает музыку к программам и думает, что можно улучшить. Я в это время начинаю распрыгивать ребят. Но глобально мы все делаем сообща. И за всех спортсменов отвечаем вместе.
— Но не могут же несколько человек ставить одному спортсмену технику. Или могут?
— Так у нас же все равно одна техника. В этом и преимущество.
— Но взгляд-то у всех разный.
— Это так. Но вообще бывали и такие забавные случаи — стоим, допустим, Евгений Викторович и я. Я спереди спиной к нему. Смотрим на одного спортсмена — он делает прыжок, у него что-то не получается. Я показываю, что вот здесь ты, к примеру, ногу не так поставил. Слышу смех — поворачиваюсь, и оказывается, что Евгений Викторович в этот момент показывает то же самое. Классно, что у нас контакт, что мысли сходятся. Поэтому и нет разделений — если один не справится, другой поможет.
— У вас экстра-молодая тренерская группа. С субординацией у спортсменов проблем нет?
— Никаких. Дети у нас все воспитанные, знают, куда пришли, понимают, кто у них тренеры. Думаю, возраст отношения не имеет. На «вы» называют, хотя это иногда… Сразу себя вспоминаю. Когда пришел в группу к Стасу Морозову, называл его Станислав Александрович. А он: прекрати ты меня так называть, мне же не сто лет. Называй меня Стас, но уважительно! (смеется) Вот примерно в такой же шкуре я себя чувствую сейчас.

«Девушки тренируются на износ, а парни чуть устали — и жалеют себя»

— С приходом в академию Саши Трусовой характер работы как-то изменился? Задачи, очевидно, стали серьезнее.
— Мы и так серьезно относились к происходящему. Кирилл Сарновский в том году на юниорской «России» попал в сборную, были другие ребята. Понятное дело, когда пришла Саша, ответственность и давление увеличились. О нас начали говорить, писать. Но мы стараемся не обращать внимания. Оступились — приняли, сделали работу над ошибками, пошли дальше. Если все пошло хорошо — ну, супер!
— Вы сразу начали работать с Сашей или через какое-то время?
— Саша приходила к Евгению Викторовичу, работала сначала с Сергеем Розановым. Потом они разделились, и мы приступили к делу. Дима занимался скольжением, а я… Первое время, надо сказать, вливался осторожно, постепенно.
— Хочу услышать характеристику Саши из первых уст.
— Честно, я таких целеустремленных людей — не спортсменов, а людей — не встречал. По крайней мере, не видел их в работе. Саша по желанию, стремлению, отдаче — это просто что-то с чем-то!


Тренерский штаб Плющенко и Александра Трусова. Фото: Instagram
— В чем это выражается?
— Характер. Боевой максимально. Это ОЧЕНЬ сильная девочка. Не то что спортсменка даже — личность.
— Скоро этой сильной личности предстоит олимпийский сезон. В группе ощущается напряжение?
— Морально начинаем готовиться. Но если сейчас загнать себя психологически, это передастся спортсмену. Моральное состояние тренера очень важно. Если он не уверен, и спортсмен это видит, — будет провал.
Олимпийский сезон зависит от межсезонья — кто как подготовиться, кто как войдет в него. А мои личные ощущения… Ну, я не публичный человек. Мы вот с Соней Муравьевой были на Первенстве России в Красноярске — она классно откатала произвольную, ее зал такими аплодисментами встречал! Мне вот это приятно, что спортсмен, которого я вывожу, так круто себя проявил.
Так что от того, что скоро Олимпиада, ажиотажа особого нет. Этот кайф срывать надо было в спорте. Когда переходишь в тренерство, на первый план должны выходить спортсмены. Ты наставник, не более того.
— Насколько тренеру важно быть психологом?
— Очень важно! Нужно сказать правильные слова перед выходом на лед, как привести в чувство, когда идет раскоординация. У спортсменов несколько видов форм — после пика всегда идет сильный спад. Ребята до конца не осознают, что с ними происходит — не получается и все. Важно знать, как отвлечь спортсмена, как поддержать. И спокойно вывести его на пик.
— С кем в этом плане легче — с парнями или с девушками?
— Все индивидуально. Сейчас, когда фигурное катание шагнуло на такую высокую ступеньку, когда и у девочек четверные, и у парней… Вот почему у нас девочки на первых местах везде? А они себя не жалеют в тренировках. Ни на йоту, вообще никак! И неважно, сколько ей лет, — 13 или 17. Пацаны — именно наши, в России — жалеют, мне кажется.
— В массовом порядке?
— Да. Пока не нашел для себя ответ, почему так. Мне в чем-то эта ситуация знакома. Чуть усталость — и все. А девчонки тренируются на износ, до последней капли пота.
Но это я говорю только про наших. В мире ситуация другая. Нейтан Чен тот же за тренировку по 15 прокатов программ делает! Занимается на своем льду, потом берет дополнительный. Зато на соревнованиях выходит после «произволки» — и ничего, никакой одышки.
И опять же — техника Мишина. Удалось, кстати, пообщаться с Алексеем Николаевичем летом на сборах в Кисловодске. Ну, как «пообщаться», скорее, послушать. Это фантастика, конечно!
А про парней… У нас есть сильные ребята. На Кубке Первого канала понравился Марк Кондратюк. Классный парень! Если он продолжит в том же духе, сможет составлять конкуренцию. Тот же Миша Коляда. Он сейчас переживает перерождение, большой боец! Я с Мишей давно знаком, был момент, когда мы даже соревновались вместе. Потом он резко пропал — слег с переломом.
Хотелось бы, чтобы парни у нас не жалели себя. Чтобы мы снова вышли в лидеры, могли конкурировать за первые места. Да, это тяжело, но поднимать нужно. Рано или поздно придет время, когда российские одиночники снова будут лидерами. Это же цикл. Так было всегда.
https://tele-sport.ru/figureskating/devchonki-sebya-ne-zhaleyut-trener-akademii-plyushchenko-o-trusovoi-chetvernykh-i-problemakh-muzhskoi-odinochki