«Моральная готовность выступать у меня есть! Хоть сейчас на Гран-при! Но вот как поведет себя нога?! Мы прикладываем все усилия, чтобы сохранить ту положительную динамику, которую набрали за время лечения в Германии. Желание выступать есть. Оно никуда не пропало», -- прокомментировал Александр Смирнов.
О том, как прошла первая «тренировка», и каков настрой спортсменов рассказала тренер пары Тамара Николаевна МОСКВИНА.

-- Сегодня Саша в первый раз вышел на лед. Но это нельзя назвать тренировкой. Саша просто скользил, ничего другого пока ему делать нельзя. Да и нагружаться надо постепенно. Скольжение на льду часто используется для разработки суставов. Так что пока первые тренировки Саши больше напоминают лечебную физкультуру.
Сегодня Саша заново привыкал к ботинкам, к каким-то ощущениям. Можно сказать, делал начальные шаги по привыканию. Ортез на ноге не позволяет ему делать даже простейшие движения, потому что нога в каркасе жестко фиксируется.
-- Когда планируется снять ортез?
-- В первых числах декабря. До этого времени Саша будет в ортезе.
-- До чемпионата России останется очень мало времени -- три недели.
-- Каким бы ни был опытным и талантливым спортсмен, но восстановиться за три недели, накатать программы со сложными элементами за такой короткий срок, учитывая характер травмы и операцию, будет крайне проблематично. Не уверена, что ребята смогут принять участие в предстоящем чемпионате страны. Во всяком случае, ни я, ни Юко, ни Саша об этом не заявляли.
-- Чем занималась Юко за то время, пока восстанавливался Саша?
-- Она поступила в институт физкультуры имени Лесгафта на годичные тренерские курсы. И окончив их, получит диплом. У Юко будет уже третье высшее образование. Теперь по специальности тренера-инструктора. Так что пример нашей девушки опровергает заблуждение относительно спортсменов, мол, сила есть – ума не надо.
-- Вы общались с Сашей и Юко, каков их настрой?
-- Ребята очень хотят выступать. Особенно Саша. Но после такой серьезной травмы спешить не следует, и форсировать события не надо. Если хочешь добиться результата, то ко всему надо относиться взвешенно.

Беседовала Ольга ЕРМОЛИНА

Кавагути выступала за Японию вместе с эстонским фигуристом Александром Маркунцовым, пыталась пробиться в сборную США вместе с Девином Патриком, который категорически отказывался менять гражданство, но по-настоящему больших успехов добилась вместе с Александром Смирновым, выступая за Россию.
- Неужели Вы решили переквалифицироваться из одиночницы в парницу после просмотра одной-единственной олимпийской программы?
- Первые мысли об этом пришли гораздо раньше. В Японии были очень популярны комиксы про фигурное катание. Их героями были, как правило, парники. Естественно, российские. В то время российские фигуристы доминировали в этой дисциплине.
- В России в секцию фигурного катания будущих чемпионов приводили обычно мамы…
- Значит, могу с полным основанием считать себя российской фигуристкой. Меня на каток тоже мама привела. В детстве больше любила балет. На каком-то этапе фигурным катанием мама заставляла меня заниматься. Любовь и азарт пришли с первыми успехами.
- Вам тяжело далось решение о смене гражданства?
- Долгое время терзалась сомнениями. Понимала, что для меня это единственный шанс осуществить олимпийскую мечту. И все равно решиться было трудно. Только после первых побед нашей с Сашей пары твердо решила: нужно пойти на этот шаг.
- Теперь для поездок в Японию Вам нужно оформлять визу…
- Другого пути у меня не было. Обсудила этот вопрос с родителями, которые меня поддержали.
- Русский язык вы выучили достаточно быстро и даже защитили диплом на факультете международных отношений…
- Рассчитывать на то, что Саша выучит японский, не приходилось. Да и уважать страну, за которую выступаешь, считаю необходимым. Свой русский стараюсь постоянно совершенствовать. Родной японский тоже.
- В Санкт-Петербурге не скучаете по дому?
- Уже давно считаю домом Санкт-Петербург. У меня здесь квартира у Финляндского вокзала, приобрести которую помогла Тамара Москвина. Ко мне довольно часто приезжает мама, привозит традиционные японские продукты, и мы вместе готовим национальные блюда. Когда мне хочется поговорить по-японски, иду в культурный центр при консульстве на Мойке. Первое время очень скучала по солнцу, морю, живописным пейзажам своей родины. Особенно весной, когда у нас цветет сакура.
- Рискуете ли Вы попробовать суши в ставших сейчас популярными в России японских ресторанах?
- Они популярны во всем мире, ведь японская кухня очень легкая и полезная. Хотя в России в суши-бары и рестораны не хожу, в них работают, как правило, никогда не бывавшие в Японии люди. Ну что они могут знать о настоящей японской кухне?
- Из русских блюд что предпочитаете?
- Мне нравятся борщ и салаты, а еще пирожки, которыми угощает Сашина мама. Еще мне нравится итальянская кухня. К ней пристрастилась, когда жила в Америке. Моей соседкой была итальянка, научившая готовить настоящие пасты и лазанью.
- Чувствуете ли Вы себя комфортно в сборной России? После завершения соревнований предпочитаете общаться с японскими фигуристами, как в свое время «француженка» Марина Анисина проводила время с российскими?
- В стан японской сборной меня совсем не тянет. За нее сейчас выступают фигуристы другого поколения. Со многими из них даже толком не знакома, а в российской команде у меня уже есть друзья.
- Правда ли, что Вы превратили партнера Александра Смирнова в трудоголика?
- Не знаю, как он тренировался до меня. Сейчас его не нужно подстегивать. Вот только на тренировках он порой относится ко мне слишком бережно. Боится уронить, и приходится буквально заставлять его делать какие-то сложные, а иногда рискованные элементы.
- Как вам это удается?
- Говорю: «Хочу!»
- Ваш партнер как-то признался, что опасается шутить с Вами…
- Шутки на русском невозможно перевести на японский язык, и наоборот. Получается полная бессмыслица. Поначалу, когда Саша и Тамара Николаевна шутили между собой, ничего не понимала. Мне пытались объяснить, а я не понимала еще больше. Сейчас, конечно, многие шутки на русском мне понятны, но у партнера желание шутить со мной пропало. Да и вообще, на льду мы говорим только об элементах.
- А за пределами льда?
- Бывает, что какую-то специфику не понимаю. Когда получила диплом в университете Саша и Тамара Николаевна сказали, что его нужно «обмыть». Я удивилась, ведь документ может испортиться. Тогда-то мне и объяснили, что означает в русском языке слово «обмыть».
- Какой теме была посвящена ваша дипломная работа?
- Развитию российско-японских отношений, что мне кажется вполне естественным. Одна из курсовых работ была на тему олимпийского движения и его места в системе развития международных отношений.
- Вам постоянно дарят плюшевые игрушки. Вы их собираете?
- Дарю детям. Иначе они заняли бы все пространство в моей однокомнатной квартире. Оставляю себе только муми-троллей. В Японии сказка Туве Янссон про этих симпатичных созданий очень популярна. Когда училась в школе, меня сравнивали с Малышкой Мю. Это персонаж сказки Янссон. Когда мы выступали в Финляндии, специально съездила в Муми-дом, где живут мои любимые персонажи.
- Как Вы отнеслись к высказыванию трехкратной олимпийской чемпионки Ирины Родниной о том, что такому классному партнеру, как Александр Смирнов, могли бы найти девочку и в России?
- Роднина – великая спортсменка, единственная в истории трехкратная олимпийская чемпионка в соревнованиях спортивных пар. Она имеет право высказывать свое мнение по любому вопросу. Я могу лишь попытаться опровергнуть такие суждения своими выступлениями и стараюсь это делать. Чувствую при этом поддержку партнера.
- После завершения прокатов у вас с Сашей наступает своеобразное разделение труда: партнер отвечает на вопросы российских репортеров, а Вы уделяете внимание зарубежным…
- Мне тоже приходится отвечать на вопросы своих, российских журналистов. Они чаще спрашивают о личной жизни, о том, какой Россия видится глазами японской девушки, которой я остаюсь, даже став российской фигуристкой. Японские же репортеры больше интересуются спецификой фигурного катания.
- Каким образом Вы поддерживали форму, когда тренировались без партнера и не отрабатывали основные элементы парного катания, пока Александра оперировали в Германии?
- Психологически это было очень сложно. Только я верю в своего партнера и сделаю все возможное, чтобы мы смогли побыстрее вернуться в строй. Точно так же Саша поддерживал меня шесть лет назад, когда из-за травмы пришлось пропустить значительную часть подготовки к сезону.

Провал нашей сборной на Олимпиаде в Ванкувере и неизбежность оргвыводов в случае повторения конфуза на домашних Играх в Сочи вынудили российских чиновников взять курс на импорт и последующую натурализацию иностранных спортсменов высокого класса. Именно таким образом наша сборная по шорт-треку обрела корейца Виктора Ана, горнолыжники — словенца Александра Глебова, сноубордисты — американца Виктора Уайлда. В общей сложности в пожарном порядке российский паспорт получили почти два десятка спортсменов мирового уровня.
Между тем еще 11 лет назад в Санкт-Петербург, без лишней помпы, переехала японка Юко Кавагути, а осенью 2006 года — в паре с мало кому известным тогда Александром Смирновым — она дебютировала под российским флагом на Кубке Ниццы. В ее послужном списке — титул чемпионки Европы, две бронзовые медали чемпионатов мира и множество наград калибром поменьше. За это время она успела почти в совершенстве выучить русский язык, окончить Санкт-Петербургский государственный университет, обрести солидную армию болельщиков и стать неотъемлемой частью российской национальной команды.
— Юко, вы никогда не жалели, что написали письмо Тамаре Николаевне Москвиной с просьбой принять вас в ученицы? Испытаний на вашу долю затем выпало в достатке...
— Нет. Ни разу не пожалела.
— Помните свои ощущения того периода? Вы получили то, что ожидали?
— Когда я ехала к Тамаре Николаевне, я не ожидала ничего. Честно. Просто была очень рада, что занимаюсь фигурным катанием, благодаря которому познакомилась с разными интересными людьми. В Санкт-Петербурге мой круг общения стал еще шире. Думаю, если бы я тогда не уехала, то не стала бы такой, какая есть.
Я занимаюсь любимым видом спорта. Если бы я продолжала кататься одна, отвечала бы только за себя. Парное катание — совсем другое дело. И требования к каждому участнику дуэта — иные. Важна не только спортивная техника, но и эмоциональная составляющая, искусство взаимоотношений. Пусть чуть иначе, но я испытываю на льду те же чувства, что и мой партнер — Саша Смирнов.
— Что стало самым сложным для вас, когда вы переехали в Россию? Питерская погода?
— Да. И до сих пор осенью и зимой мне приходится непросто. Но была другая сложность: в японской традиции — прятать эмоции, а в русской — скорее, наоборот. И только совсем недавно, меньше года назад, я научилась снимать последний слой защитной брони и не скрывать чувства. Этой новой для меня способности я немножко побаиваюсь, но она очень помогает в парном катании, во взаимоотношениях с Сашей на льду.
А еще... Я наконец-то почувствовала, что люди — и не только болельщики — начали воспринимать меня как россиянку, а не как заокеанскую экзотику.
— Хорошо помню, как на первых порах раздавались возгласы: зачем нам в сборной России японка? У нас что, своих спортсменок мало? Могу представить, каких усилий вам стоило поменять это отношение. А когда это произошло? После вашей победы в Таллине на чемпионате Европы?
— Полагаю, несколько позже. Когда мы перестали быть первыми. И мне радостно, что у нас с Сашей есть верные болельщики. Я чувствую тепло их сердец. Оно меня согревает, и я дорожу им.
— Японские фанаты фигурного катания славятся эмоциональностью... Сильно заметно различие с болельщиками российскими?
— Заметно. Мне нравится, как российские болельщики пишут письма. Обсуждают в Интернете, собираются, договариваются, а потом приносят на соревнования и отдают мне. Я чувствую, что все эти люди по-настоящему любят фигурное катание. Их послания на русском языке, который красиво звучит и вдохновляет меня, очень интересно читать.
В Японии — иная тенденция. Там любят спортсмена, а не вид спорта. И зачастую относятся к фигурному катанию, как к кинематографу, а к спортсмену — как к кинозвезде. В России же болельщики любят именно вид спорта. Для них я часть искусства под названием “фигурное катание”. Такое отношение вдохновляет меня продолжать кататься.
— Насколько шире стал круг ваших друзей в Петербурге? Помню, у вас была близкая подруга-японка...
— Да, но она уехала. И даже в японском консульстве сейчас знакомых почти не осталось — там за последнее время поменялся штат, и контакты практически сошли на нет. К тому же сейчас я готовлюсь к Олимпиаде в Сочи, что само по себе накладывает определенные ограничения. И хотя сегодня недостаток общения меня не слишком беспокоит, некоторый дискомфорт я все-таки ощущаю.
Летом я закончила учебу в университете, получила диплом. А мой нынешний распорядок дня сводится к двум основным этапам: тренировкам и отдыху. Да, мне хочется того, другого, третьего. Но я себя ограничиваю. Ради Олимпиады. Сразу на все меня эмоционально не хватит.
В последнее время я научилась правильно концентрироваться. И сейчас готова к сезону, пожалуй, лучше, чем когда-либо в моей карьере. Я очень хочу сохранить это состояние, не расплескать его. Это очень ценно — концентрироваться на том, что по-настоящему, всем сердцем любишь. На тренировках я работаю с удовольствием. И хочу получать это удовольствие как можно дольше.
Впрочем, вчера у меня случился “экспириенс” — первый день в автошколе. Я давно планировала получить права, но решилась только сейчас. Если честно, сегодня машина мне не нужна — я вполне комфортно чувствую себя в питерском метро. Просто хочу научиться водить. Меня интересует новое умение.
— Мне кажется, это еще и отвлекает от мыслей об Олимпиаде...
— Да. Это правда. А еще один способ отвлечься — готовка. С моей подругой-японкой — той, что недавно уехала, — мы регулярно готовили в четыре руки. Устраивали замечательные домашние ужины. По этим вечерам я сейчас очень скучаю.
— Тренерское образование получать не планируете? Есть тяга к этой непростой профессии?
— Не знаю, как у меня это получится. Честно. Я люблю кататься сама. Мне даже не нравится смотреть соревнования — для меня ценнее находиться на льду. Не уверена, что мне будет интересно стоять у бортика.
Важно и другое: я не готова бросить фигурное катание. Это то, что я люблю и хорошо знаю. Меня не привлекает другая работа, скажем, бизнес. Хотя иногда и пытаюсь себе это представить. Может быть, когда-нибудь я смогу основать свое дело. Но сейчас я поглощена любимым видом спорта.
— А если представить, что японская федерация предлагает вам работать с японской парой? Ведь у вас на родине специалистов парного катания почти нет. А у вас — и опыт, и знаменитая русская школа за плечами...
— Я бы рискнула. Но с одной оговоркой: если бы к этому моменту не нашла для себя другого любимого дела.
— Предпочтете работу в шоу?
— Не знаю. Для меня это все-таки довольно далекая перспектива, несмотря на возраст. Мне еще пока интересно в большом спорте. И силы еще есть для того, чтобы выступать на серьезном уровне. Вместе с Сашей. Мне очень повезло с партнером.
Тут еще вот какой нюанс... Когда мы перестали кататься с Сашей Маркунцовым, я довольно долго не выступала на высоком уровне — только на национальных чемпионатах. А это, согласитесь, иная нагрузка. И физическая, и психологическая. Так что я еще не “выработалась”. Та же Мао Асада “старше” меня, потому что она с очень давнего времени бьется на высшем уровне. На ее фоне мы с Сашей — “молодые” спортсмены.
Более того, сейчас я каждый день открываю в фигурном катании что-то новое. Этакое ежедневное “открытие Америки”. По-настоящему получать удовольствие от фигурного катания я начала совсем недавно. Хорошо, что я пришла к этому чувству. Пусть и не сразу. И мне хочется кататься еще и еще. Год, два, три...
— Главное, чтобы здоровья хватило.
— Это правда!
— Я видел запись эпизода, где Саша Смирнов получил тяжелую травму на Мемориале Панина. Выглядело жутковато. Удалось пережить этот психологический удар?
— (Вздыхает.) Наверное, да. Но в первый момент казалось, что все происходит не здесь и не с нами. Такая вот защитная реакция организма... Попозже, конечно, накрыло. И о-го-го как. Внешне я держалась, а внутри творился кошмар. Но я не позволяла себе паниковать. От тяжелых мыслей отвлекали близкие люди. Помогли тренировки. Это как раз то, что мне нужно и сейчас: ждать, верить, тренироваться.
Беседовал Алексей Дудин
“САКВОЯЖ СВ — САПСАН”, №12 (37)