ЛЕКСЕЙ ДАНИЛИН: Приветствуем у нас в студии заслуженного тренера России, профессора Университета физической культуры имени Лесгафта Алексея Мишина. Алексей Николаевич, здравствуйте.

АЛЕКСЕЙ МИШИН: Здравствуйте.

А. ДАНИЛИН: Хотелось бы доброго дня желать, но, если смотреть на события в спортивной среде, добрым он не кажется, ибо ещё накануне Мария Шарапова призналась, что в её крови обнаружили препарат мельдоний, внесённый в список запрещённых лекарств с января этого года. И как-то с течением дня выяснилось, что ещё у нескольких российских спортсменов, причём уже первой величины –– те имена, которые у всех у нас на устах, –– в их допинг-пробах обнаружен этот препарат мельдоний. Много всего сказано. Из последних обновлений, я смотрю, президент Союза конькобежцев России Алексей Кравцов не исключил, что основной версией может стать умышленный подброс мельдония к допинг-пробам российских спортсменов. Кто-то говорит, что это умышленно делается с целью не допустить, например, легкоатлетов к участию в летней олимпиаде в Рио в этом году. Главный вопрос для нас, людей, которые далеки от вопросов здравоохранения непосредственно в спортивной среде: каким образом тот или иной препарат попадает в список употребляемых спортсменами? Кто это решает и кто отслеживает список запрещённых?

А. МИШИН: Вы знаете, я хотел бы обратиться к истории допинга как явления. Надо сказать, что история допингов –– это философская проблема. Это проблема щита и меча. Можно привести примеры, когда в одном и том же научном институте стенка в стенку одна лаборатория разрабатывает методики, методы и препараты, которые повышают работоспособность спортсмена, а другая лаборатория ищет утончённые методики нахождения этих препаратов в организме. Такая история была ещё в далёком Советском Союзе, когда использовался препарат бромантан. И опять таки в силу свойственной некоторым нациям разгильдяйства этот бромантан был запрещён, а спортсмены –– не хочу называть фамилии –– первой величины из лёгкой атлетики, допустим, его всё-таки принимали. Надо сказать, это игра в кошки-мышки, игра щита и меча –– кто крепче и кто сообразительнее –– в этом бромантане тоже нашла своё место. Дело в том, что ученые, которые анализировали допинги спортсменов, которые употребляли бромантан, видели в спектрограмме какой-то всплеск. Но под этим всплеском не было надписи запрещённого препарата. Поэтому иностранные специалисты смотрели и не могли понять, что ж такое. Вообще говоря, я разделяю все средства, которые запрещены, на две группы. К одной группе, допустим, относятся анаболические стероиды. Это очень нехорошая тема. И употребление их спортсменами, принуждение к употреблению –– это постыдное, не богоугодное и юридически наказываемое действие.

А. ДАНИЛИН: Про стероиды уже много сказано, в том числе и в бытовом употреблении. Ведь с развитием фитнес-движения много об этом говорилось.

А. МИШИН: Да. Это неприятная вещь, потому что девушки, которые потребляют в значительных дозах анаболические стероиды, приходят к осложнению вообще функции женского организма. У них начинается оволосение по мужскому типу, у них голос становится басовитым.

СВЕТАЛАНА ШКИЛЬ: Спортсмены высоких достижений уже этим не занимаются, мне кажется. Эти кошки-мышки вышли на совсем другой уровень, если мы об этой игре говорим.

А. МИШИН: Я говорю немножко о другом. Дело в том, что есть запрещённые препараты, которые, безусловно, вредны и губительны для организма. Или психотропные вещества. Я почему об этом говорю? Потому что тот же милдронат не является препаратом, который нанесёт существенный вред организму. Здесь речь идёт о морально-этической стороне дела. Спортсмены должны соревноваться в одних условиях, а то одни употребляют, другие не употребляют. Я могу сказать, что здесь очень тонкая грань. Мой спортсмен Урманов на чемпионате мира в  Лозанне надорвал связку паха. Пришёл доктор и стал его колоть. Колет ему обезболивающее, колет ему лидокаин. Укол –– больно. Ещё укол –– больно. Потом говорит: всё, дальше это становится запрещённым препаратом, лидокаин становится допингом. Поэтому бросаться словом «допинг» надо очень осторожно. Есть запрещённые препараты. Среди этих запрещённых препаратов есть губительные для организма, есть препараты, которые дают какое-то преимущество спортсмену.

А. ДАНИЛИН: Тем не менее все эти запрещённые препараты губительны для карьеры профессионального спортсмена. Если в допинг-пробе выявляют что-то запрещённое.

А. МИШИН: Конечно, они зачёркивают карьеру. Я говорю о том, губительны ли они для организма. Милдронат не является таким средством, которое пагубно воздействует на организм, потому что по жизненным показаниям эти препараты разрешены. И я могу привести много других препаратов: допустим, инъекции противовоспалительные, которые можно сделать, но надо взять у врача справку, получить разрешение по жизненным показаниям. И ты приносишь на допинг-контроль этот документ, который свидетельствует о том, что тебе сделан этот укол по жизненным показаниям, для снижения болевого синдрома и так далее.

А. ДАНИЛИН: И тогда это уже не является допингом. То есть, если бы Шарапова принесла справку от врача, что ей жизненно необходимо применение мельдония, тогда проблем, которые возникли у неё сейчас с перспективой отстранения от участия в спортивных профессиональных соревнованиях на четыре года, не было, над ней не нависла бы эта угроза?

А. МИШИН: Если она убедительно показала бы, что это действительно по жизненным показаниям. Укол противовоспалительный может быть по жизненным показаниям. Но я не хотел бы сейчас углубляться в сугубо медицинскую сферу, потому что я не могу авторитетно говорить об этом, просто не имею право. Но вообще спортсмен может употребить препарат из списка запрещённых, если он его использует по жизненным показаниям. Масса биатлонистов северных стран больны астмой, и никто на это не реагирует.

С. ШКИЛЬ: Простительно спортсмену не знать или не перепроверять тот препарат, который назначил ему доктор? Или он должен верить только тому доктору, который работает в сборной, а если он обратился ещё куда-то, то это нужно 10 раз перепроверить, прежде чем закинуть эту пилюлю себе в рот или сделать инъекцию? Как это всё происходит, именно с профессиональными спортсменами?

А. МИШИН: Смешно говорить, что спортсмен должен проверять. Он лежит под капельницей, ему вводят какой-то физиологический раствор.

С. ШКИЛЬ: Вот. То есть Шарапова та же могла и не знать, что ей дали милдронат или мельдоний? Теоретически.

А. МИШИН: Если она заявила об этом, значит, она знала. Но я хотел бы сказать о другой стороне вот этого мельдония/милдроната. Мне так жалко, что такие замечательные атлеты, как Кулижников, Елистратов –– прекрасные спортсмены, наша надежда, надежда российского спорта –– фигурируют, как употреблявшие.

А. ДАНИЛИН: По последней информации, шорт-трекистка Екатерина Константинова тоже попалась на допинге.

А. МИШИН: Да, я владею вопросом. Я хочу сказать, что нельзя сводить их успех к этому мельдонию. Я могу ответственно сказать, что мельдоний иногда в видах спорта, связанных с тонкой координацией, чаще оказывает эффект плацебо. На самом деле его действие не такое мощное и действенное, чтобы обеспечить победу. Я думаю, что победа того же самого Кулижникова не зиждется на мельдонии, и удар справа Шараповой абсолютно не мельдоний совершает. Поэтому давайте отнесёмся бережно и спокойно к этим спортсменам. Этот препарат не тот, который вносит решающий вклад в победу.

С. ШКИЛЬ: Но репутация-то уже –– всё –– потеряна. Её надо как-то восстанавливать. Надо как-то участвовать в Олимпийских играх, а сейчас такой скандал.

А. МИШИН: Это, конечно, скандал, неприятность, санкции. Каждая международная федерация будет конкретно определять, какое наказание последует. Это очень жалко. Потому что звёзды попадаются. Я думаю, что –– если говорить о спортсменах –– здесь не столько их вина, сколько просто разгильдяйство.

А. ДАНИЛИН: А чьё разгильдяйство? Та же Туктамышева жалуется на плохое информирование самих спортсменов о допинге, сами спортсмены не знают, что запрещено, что разрешено. Получается так?

А. МИШИН: Врачи сборной команды проинструктировали фигуристов. У нас такой проблемы нет. Но разгильдяйство есть. Но я бы не делал виновными в этой истории спортсменов, хотя самую тяжкую кару понесут они.

А. ДАНИЛИН: Ну подождите. Вот Туктамышева, выступая сегодня в нашем эфире, –– фигуристка, чемпионка Европы и мира Елизавета Туктамышева –– говорит: «Мельдоний я пила раньше, но вовремя узнала о допинге и перестала его принимать. Мне никто не говорил, узнала случайно от друзей-фигуристов». Конечное звено кто? Например, ваши подопечные знают, какие препараты запрещены, а какие разрешены? Или они полагаются на мнение доктора, который обслуживает их здоровье?

А. МИШИН: Если говорить, допустим, о спортсменах, которые сейчас находятся под дамокловым мечом этого милдроната, тут надо выяснять. Каковы версии? Первая версия –– спортсмен попросил: Иван Иванович (доктор), я после милдроната чувствую прилив сил, я чувствую, что мне свежо, что я отдыхаю, сделайте мне. Это одно. Спортсмен может пойти к любому доктору, который имеет санкции давать разрешение, но может делать эту процедуру. Эту процедуру может делать даже соответствующим образом подготовленная медсестра. Это вина спортсмена. Если пришёл доктор и говорит: Лиза, или, Мария, давай я тебе засажу немножко мельдония, и ты будешь летать по корту, как цветок, –– тогда это вина доктора. Если это старший тренер пришёл и сказал: так, доктора, всем поголовно –– мельдоний, –– это вина руководителя.

А. ДАНИЛИН: То есть индивидуально нужно разбираться со всеми.

А. МИШИН: Конечно.

А. ДАНИЛИН: Но вот такая череда положительных допинг-проб на мельдоний –– это разве не свидетельство, что отсутствует вообще система? Или в каждом отдельном случае кто-то свой виноват: в одном случае тренер, в другом случае доктор, в третьем случае сам спортсмен? Если бы это было одна-две положительные допинг-пробы за сутки, это одно дело. Но когда растёт в геометрической прогрессии количество спортсменов! Любимых нами! Мы не сомневаемся в их таланте, не проводим прямую параллель между этим мельдонием и их медалями и достижениями –– конечно же, нет. Но здесь, наверное, какая-то системная ошибка вскрывается?

А. МИШИН: Я нахожусь по одну сторону баррикады с вами. Вы говорите о системности, но мне кажется, эта системность будет выражаться одним и тем же словом, которое мы сегодня с вами употребляем, –– разгильдяйство, недопонимание, безответственность в одном случае спортсмена, в другом случае врача, а в третьем случае тренера или руководителя. И в каждом случае будет виновник разный –– общий характер события один и тот же: недобросовестность, разгильдяйство и недостойное выполнение свои обязанностей.

А. ДАНИЛИН: В СМС слушатель интересуется: «А вы знаете, какие препараты употребляют ваши подопечные?»

А. МИШИН: Ну как вы думаете? Конечно, знаю.

С. ШКИЛЬ: А часто приходится сверяться со списком?

А. МИШИН: Мы своим спортсменам сейчас закачали в телефон.

С. ШКИЛЬ: То есть программа и она обновляется?

А. МИШИН: Есть программа, она обновляется. Пожалуйста, будь цивилизованным –– смотри эту программу. Причём есть жёстко запрещённые, есть мягко, допускаемые, несколько градаций опасности. И строгость наказания, видимо, зависит от степени криминальности того или иного препарата.

А. ДАНИЛИН: А кем разработано это приложение?

А. МИШИН: Всемирной антидопинговой ассоциацией. Вообще, всё очень строго. Знаете, мы находимся где-нибудь в Канаде, вдруг приходят: а спортсменка, та же Лиза, где она находится? В какой день она будет находится в такое время? И вот в 6.30 утра находят эту бедную Лизу Туктамышеву, стучатся: так, допинг-проба. Это чтобы слушатели знали, что за спортсменом, чьё имя находится в пуле, ведётся контроль, национальный или Всемирного допингового агентства –– это очень серьёзная организация, очень строгая организация. И там употреблять допинги –– очень рискованное дело. Это надо безумную голову иметь либо быть не проинформированным.

А. ДАНИЛИН: Алексей Николаевич, я хотел бы уточнить. Вы сказали, что у каждого спортсмена сейчас есть возможность открыть на мобильном устройстве список с запрещёнными препаратами и посмотреть, что можно принимать и что нельзя принимать. Это российское изобретение или это международная программа?

А. МИШИН: Российская федерация фигурного катания является членом Международного союза конькобежцев и целиком подчиняется тем законам, которые нам читает ВАДА –– Всемирное антидопинговое агентство. Но я хотел бы обратить ваше внимание на многогранность проблемы допинга. Если с общечеловеческих позиций посмотреть, курение вредно. Но человек может курить или не курить. Хочу –– курю, не хочу –– не курю. Мы знаем, что алкоголь вреден: хочу –– пью, не хочу –– не пью.

С. ШКИЛЬ: Если человек курит и пьёт, он скорее не достигнет никаких высот в спорте. То есть здесь он, наоборот, отодвигает себя от этих целей. Что не скажешь о допинге, который приближает его к заветной цели, к заветной медали, к первому месту.

А. МИШИН: Я хочу сказать, что употребление допингов, особенно таких злых, опасных для организма, приближает смерть человека и его болезни. Вот о чём я.

С. ШКИЛЬ: Вы считаете, что это всё-таки зачастую выбор спортсмена: принимаю я этот препарат или нет, хочу я эту медаль, несмотря на то, что это может принести непоправимый вред моему организму? Вы об этом говорите?

А. МИШИН: История знает массу случаев, когда спортсмен, или спортсменка, знает, что этот препарат губителен для его, или для её, организма, и всё равно идёт. Перед ним Фемида и две чаши весов: на одной здоровье, на другой медаль. И спортсмен выбирает медаль , а не здоровье. И таких случаев в истории мирового спорта было много.

С. ШКИЛЬ: Что касается здоровья, есть общее мнение –– не знаю, насколько оно верное, –– что у профессиональных спортсменов здоровья мало. И что сегодня достижения в большом спорте –– это достижения фармкомпаний: кто изобретёт такое средство, которое поможет спортсмену достигнуть чего-либо до того, как это средство попадёт в список запрещённых препаратов. Вы не согласны с этой точкой зрения?

А. МИШИН: Всё, что вы говорите, имеет правильную грань и справедливо. Но вот перед вами сидит спортсмен, который был чемпионом Советского Союза, призёром первенств Европы и мира, –– и я здоров. Мне сейчас 75 лет, и я смотрю на вас и прекрасно себя чувствую.

С. ШКИЛЬ: И слава богу.

А. МИШИН: Поэтому, говоря, что это поголовно, мы опять можем впасть в такую яму, в допинговую, куда сбросим всех спортсменов и будем там их топтать. Это не совсем так. Щит и меч. Одни изобретают, другие изобретают средство, чтобы употребление того или иного препарата было невозможно определить. Но весь спорт бросать в эту яму и затаптывать тоже будет не совсем правильно.

С. ШКИЛЬ: Алексей Николаевич, а вы склонны политизировать эту историю с допинговым скандалом последних дней? Многие высказывают мнение, что это сделано специально, что это какие-то происки, чтобы мы в Рио –– как говорят многие высокопоставленные люди –– только с балалайками и бубенцами поехали, а не со спортсменами. Вы склонные верить в такую версию?

А. МИШИН: Я бы хотел ответить на ваш вопрос очень лаконично. Я думаю, не надо втягивать в это Обаму. Во-первых. Во-вторых, если у нас в классе есть двоечник и мальчишка хулиганистого поведения –– все акценты на него падают, и всё ему приписывают. Я бы хотел думать о том, что некоторая тенденциозность: ага, русские все допингисты, жулики и воры, на балалайках с медведем –– неправильная. Была и сейчас есть волна и против китайских спортсменов: что они и те, и се препараты используют, что они растительного происхождения, но очень эффективные. Есть ведь не только средства медицинские, есть и методики. Например, аутогемотрансфузия.

С. ШКИЛЬ: Переливание крови?

А. МИШИН: Спортсмен в июне месяце бегает, прыгает в Сочи или в горах Швейцарии, чувствует себя прекрасно. У него прекрасный гемоглобин, у него берут кровь, консервируют. Человек подходит к старту –– ему вводят эту хорошую, доброкачественную кровь. Это же с точки зрения человеческого здоровья неплохая процедура. В допинге надо отделить вредное и невредное. Но одно честно, а другое нечестно! Вот использовать аутогемотрансфузию –– я не думаю, что она может нанести вред здоровью, –– но это нечестно. Поэтому давайте разделять честное и нечестное, вредно и невредно. В обоих случаях это наказуемо, это криминал. Просто я хочу нарисовать эти два спектра совершенно разными красками. Одни чёрными совершенно, а другие тёмно-серыми.

А. ДАНИЛИН: Может быть, тогда и Всемирное антидопинговое агентство также должно рисовать двумя красками? Не так, что попался на применении мельдония –– давай-ка мы тебя на четыре года от соревнований отстраним. Сделать поблажку какую-то. В конце концов недавно запрещённый препарат, тем более все знают, что он советского производства, –– больше 40-а лет назад в Прибалтике его изобрели. Многие наши спортсмены воспринимают его как витаминки, аскорбинку и ничего серьёзного в этом не усматривают. Коль у ж мы с вами пришли к мысли, что в каждой ситуации нет общей системы, кто виноват, то, может быть и каждый случай прицельно, индивидуально разбирать?  

А. МИШИН: А вы абсолютно правы. Дело в том, что каждый случай с употреблением запрещённого препарата является предметом скрупулёзного исследования, при этом спортсмен, который обвиняется в применении запрещённого препарата, приходит на обсуждении со своим адвокатом, с несколькими адвокатами, идёт апелляция. Это своего рода судебный процесс, и в каждом случае очень точно разбираются. В случае с Бережной она была наказана, через несколько месяцев наказание сняли. Или спортсмен из парного катания из Перми, который употреблял фуросемид. А что такое фуросемид? Он его для снижения веса употреблял. А почему фуросемид запрещён? Потому что он благодаря активизации выделительной системы способствует быстрому выведению запрещённого препарата из организма. А не потому что он даёт преимущество.

С. ШКИЛЬ: То есть по нашим меркам многие препараты абсолютно обычные.

А. ДАНИЛИН: Бытовые.

А. МИШИН: Некоторые звёзды художественной гимнастики тоже были наказаны за препарат, который не является прямым допингом, не является препаратом, который стимулирует двигательную деятельность, или психотропную, или психическое состояние. Лётчики принимали давно в ночные полёты такие препараты, которые лишали сна. Водители-дальнобойщики –– разломал ампулу кофеина и едет дальше.

А. ДАНИЛИН: Если каждый случай действительно разбирается индивидуально, мы можем допустить, что ряд спортсменов, допинг-пробы которых сейчас показали положительный результат, по итогу разбирательств будут оправданы?

А. МИШИН: Я не думаю, что они будут оправданы, потому что оправдать нельзя. Я думаю, здесь может идти речь о сроке и «колонии строгого режима» или «колонии-поселении».

А. ДАНИЛИН: Неспортивной лексикой мы сейчас выражаем эти мысли. Та же Шарапова, которая созвала пресс-конференцию, официальную, внеочередную, призналась: да, пила мельдоний, просто не знала, пропустила письмо от Всемирного антидопингового агентства. К ней прислушаться с такими тезисами могут?

А. МИШИН: Это смягчающие вину обстоятельства, на мой взгляд.

А. ДАНИЛИН: Впереди чемпионат мира по фигурному катанию в Японии с 27 марта, если я не ошибаюсь.

А. МИШИН: В Америке.

А. ДАНИЛИН: Совершенно верно, в Бостоне. В преддверии этого крупного, важного международного события нас в мире российского фигурного катания ещё ждут такие неприятные открытия, что в допинг-пробах российских фигуристов может быть найден этот мельдоний? Вы не исключаете такого развития ситуации?

А. МИШИН: Я исключаю. Потому что обычно эти инъекции, внутривенные вливания делают ближе к старту. И я думаю, что сейчас только самоубийца или идиот может позволить себе такую вещь. Вообще фигурное катание по сравнению с другими весьма чистоплотный вид спорта с точки зрения запрещённых препаратов. И случай с Бобровой для меня являются своего рода взрывом.

А. ДАНИЛИН: То есть даже если мы предположим, что кто-то по незнанию этот мельдоний употребляет, то до 27 марта, до старта чемпионата, он уже из крови даже этих спортсменов должен уйти.

А. МИШИН: Конечно, никто не будет его употреблять. Спортсмены, выезжающие на чемпионат мира и другие ответственные соревнования, накануне проходят допинг-пробу нашими силами, силами отечественного антидопингового агентства. И здесь случай с Бобровой, конечно, рождает массу вопросов. Здесь я такой логики не вижу. Я думаю, что расследование поможет нам не гадать на кофейной гуще, а даст нам такие факты, на основании которых мы что-то с вами вместе сможем сказать и констатировать действительно то, что произошло.

А. ДАНИЛИН: Спасибо. У нас, к сожалению, вышло эфирное время. Хотя, конечно, есть ещё что обсудить. Эта тема до конца до сих пор не понятна: как такой масштаб могла обрести эта ситуация с употреблением мельдония, о запрете употребления которого стало известно ещё полгода назад, осенью прошлого года. Здесь действительно только результатов расследования нужно ждать: как это могло произойти в каждом отдельном случае. Алексей Николаевич, мы вас, во-первых, должны –– перед тем, как распрощаться, –– поздравить вас с прошедшим юбилеем, накануне у вас был день рождения, 75 лет.

С. ШКИЛЬ: С днём рождения, Алексей Николаевич.

А. ДАНИЛИН: Долгих лет и успехов вам в вашем труде.

С. ШКИЛЬ: И хороших учеников: талантливых и целеустремлённых.

А. МИШИН: Большое спасибо. И празднование моего дня рождения прошло без мельдония!

А. ДАНИЛИН: Самое главное. Заслуженный тренер России, профессор Университета физической культуры имени Лесгафта Алексей Мишин был с нами. Спасибо и до встречи!

Пока россиянки Анна Погорилая, Евгения Медведева и Елена Радионова занимают 2-е, 3-е и 5-е места соответственно. Медали спортсменки разыграют в ночь с субботы на воскресенье по московскому времени.

- Учитывая то, что чемпионат проходит в США, и помарки, допущенные двумя нашими спортсменками, к слову, более молодыми, результаты в женском одиночном катании в короткой программе, наверное, можно считать закономерными. Одна американка - Грейси Голд - лидирует, другая - Эшли Вагнер - на четвёртой позиции. Из нашего трио мне в этот день больше всех понравилась Анна Погорилая, показавшая второй результат. Она в большей степени олицетворяет женское одиночное катание.

Американки хороши, но не непобедимы. Они хороши уже тем, что относятся к американской школе фигурного катания. У них давние и добрые традиции именно в одиночном катании. Одной из важных особенностей американской школы является уважение к скольжению на коньках. Я иногда говорю: "фигурное катание - это в первую очередь отношение конька ко льду". Я думаю, что в связи с этим фигуристки из США выглядят хотя и не столь нарядно, но в их программах просматривается некое философское начало, которое отличает их от наших девочек

Голд, если она, скажем, катается на равных с Вагнер, победит, так как у последней достаточно ограниченный набор сложных прыжков и случаются ошибки в "докрутах".

Я не могу сказать, что наши девочки просто так отдадут победу. Я думаю, что у Погорилой есть шансы бороться за первое место, потому что мы были свидетелями катания Голд с ошибками. И это случалось не так уж редко. Так что шанс на победу наши девочки имеют. И Евгения Медведева, завершившая выступление в короткой программе с третьим результатом, и Погорилая. Но, если Голд откатает свою произвольную программу блестяще, сделать это будет трудно. При малейшей же оплошности американки её можно обыграть. Да ещё и Елене Радионовой, как говорится, палец в рот не клади. Она пока на пятом месте, но результаты очень плотные.

Анна Погорилая, конечно, тоже - на пике своей формы. Последний сезон складывался у неё не совсем удачно. Все три наши участницы чемпионата - примерно одного возраста. но она больше, чем две её подруги по команде соответствует понятию "женское одиночное катание".

Если говорить о Елене Радионовой, то она каталась отлично. Но не лучше, чем Медведева, не лучше, чем Погорилая. Елена оказалась в какой-то степени жертвой ситуации, суть которой в том, что хотя бы одна из американских фигуристок должна была победить или стать призёром.

Вообще, самым "главным" титулом в фигурном катании США считается успех именно в женском одиночном катании, где у хозяев чемпионата давние победные традиции, заложенные в середине 50-х годов прошлого столетия и связаны с такими именами, как Кэрол Хейсс, Пегги Флеминг, Мишель Кван. Здесь американкам "родные стены" помогают. Один мой знакомый обратил внимание на присутствие на трибунах большого числа очень полных женщин, что является характерной чертой для этой страны. Когда эти женщины смотрят выступления девушек, особенно - чемпионок, они представляют себя в образе красивой, стройной девушки.

Ещё и по этой причине подобный турнир в Америке не может состояться без того или иного успеха в женском одиночном катании. Родные стены в субботу не помогли лидировавшей после короткой программы Грейси Голд. Она допустила ошибки на каскаде и на тройном "лутце", вместо которого выполнила двойной. Грейси была обречена, так как должна была, образно говоря, ждать ошибку Медведевой, у которой произвольная программа значительно сильнее. Это в короткой американка продемонстрировала всё лучшее, что может, плюс опора на стены родного катка. Медведева же в первый день соревнований допустила небольшую оплошность. По своему мастерству она априори не может выиграть у Евгении.

Другая американка - Эшли Вагнер - должна быть благодарной возникшей ситуации, когда Голд выбыла из борьбы за первое место. Это было лучшее катание Вагнер в её жизни. Фигуристка мне давно нравится. Пожалуй, больше всех её соотечественниц. Она - очень женственная, и её программа мне понравилась.

Второе место в Бостоне, похоже, станет замечательным венцом её спортивной карьеры. Это - американская медаль с русской закваской. Вагнер тренируют Надежда Канаева, которая в своё время была чемпионкой мира среди юниорок и Рафаэль Арутюнян, работавший до этого в Москве с Александром Абтом, а затем в Америке - с Мишель Кван", - рассказал специалист.

То, что я видел в исполнении второго нашего участника Максима Ковтуна - печально, но не удивительно. У него, к сожалению, уже было 17-е место на чемпионате мира.

Теперь уже двукратный чемпион мира испанец Хавьер Фернандес - талантливый атлет и художник. Я около десяти лет проводил тренировочные сборы в Испании. Постановка техники его прыжков проходила хотя и при участии его тренера, но под моим руководством. Сейчас у него канадский тренерский штаб. В частности, программы ему ставит известный хореограф Дэвид Уилсон.

Дважды серебряный призёр чемпионатов мира японский фигурист Юдзуру Ханю, как , впрочем, и тот же Фернандес, и трёхкратный чемпион мира канадец Патрик Чан - это кажущаяся непробиваемой стена.Конечно, естественно, наши тренеры не должны смотреть на неё, как на Великую китайскую стену. Ханю, например, не отличается особой стабильностью. Если говорить о Чане, то он, как я уже говорил, - гений конька. А вот, что касается его тройного "акселя" и четверных прыжков - тут требуется коррекция.

Китайский спортсмен Боян Цзинь, завоевавший в Хьюстоне "бронзу", хороший фигурист, однако, нельзя возводить его в ранг Бога. Он включает в произвольную программу четыре прыжка в четыре оборота, но в его катании нет "художественности". И, тем не менее, техническая составляющая была и будет ведущей в этой дисциплине фигурного катания. У того же Чана, лучшего "катальщика" за всю историю, занявшего пятое место, техника прыжков не совсем совершенна.

И в парном катании техническая составляющая решила успех одних и "неуспех" - других. У наших всё "отточено" до последних мелочей, а, скажем, канадцы вместо того, чтобы войти в образ, который накладывает музыка, заранее победоносно вскидывают вверх кулаки, предвосхищая победу. У россиян отношение к музыке, костюмам такое, что мы здесь - впереди планеты всей. И, всё же, техническая составляющая и в парном катании решает всё.