«Прокат получился рабочим, -- рассказал Александр Самарин. -- Была помарка на первом элементе – тройном акселе. Да, я потерял немного, но думаю, что в плане второй оценки – артистизма и прочего зрители, наконец-то, увидели на моем лице улыбку. Я не ожидал, что мне поставят такие баллы, я побил свой личный рекорд на 6 баллов. Несмотря на недочет, мой прокат судьи оценили очень хорошо, да и зрители тепло принимали», -- рассказал Александр Самарин.
Фигурист также добавил, что не так давно на заключительном этапе юниорской серии Гран-при одержал победу – первую в этом сезоне, что положительно сказалось на выступлении в Саранске.
«Победа в Загребе меня очень воодушевила, появилось желание продолжать в том же духе. После победы всегда наступает внутренний подъем, и сейчас, выходя на старт, я был спокоен», -- пояснил Александр Самарин.

– Как проводишь свободное время?
– Обычно гуляю с ребятами, могу в кино сходить.
– Уже смотрел какие-то фильмы, получившие «Оскар»?
– «Выжившего» не смотрел, потом как-нибудь. Мне нравятся фильмы Тарантино, несмотря на кровь и все прочее, они все с очень глубоким смыслом. Люблю фантастику, приключения, вот мелодрамы не очень нравятся, но некоторые, например, «Достучаться до небес», берут за душу.
– Наверняка ты в курсе, что Леонардо Ди Каприо наконец-то получил «Оскар».
– На эту тему было много шуток и всяких приколов. Мне нравится он как актер. Я за него рад, но не скажу, что как-то переживал по этому поводу.
– В кино почти все ходят. А, например, на хоккейный матчи, как Максим Траньков?
– Если честно, я не очень увлекаюсь хоккеем.
– А какими-то другими вида спорта?
– Иногда смотрю биатлон, футбол, когда идут чемпионаты Европы или мира.
– Ты как-то говорил, что любишь читать. Последняя книга, которая тебя впечатлила?
– Из самых запоминающихся – «Повесть о настоящем человеке» и «Капитан Сорви-голова».
– «Повесть о настоящем человеке» – это про военного летчика. У тебя и программы на военную тематику есть. Откуда такая любовь к военной теме?
– Еще с детства душа к этому лежит. Наверное, потому что моя первая программа была на тему войны.
– Помнишь, какая?
– Под музыку из песни «Катюша», с этого всё и началось.
– У тебя в этом сезоне произвольная под музыку из фильма Pearl Harbor. А никогда не было желания взять какой-нибудь совершенно другой образ, например, из фильма «Маска»?
– Подумаем с тренером, яркий образ, да. В принципе, образы из фильмов передать проще, их все видели, смотрели, и понятно, что надо делать.
– А как ты вообще подходишь к выбору программы?
– Выбираем вместе с тренером (Светланой Владимировной Соколовской – прим. авт.). Главное, чтобы музыка легла к сердцу. Ты её в течение сезона постоянно слушаешь, если что-то не так, то она может начать сильно раздражать. Тогда уже толку от программы не будет, потому что не сможешь полностью выкладываться. Поэтому это довольно сложный и длительный процесс.
– Как обычно он у тебя обстоит?
– Ты едешь в машине, включил радио – услышал песню, записал, отправил тренеру. Она оценила, идет мне или нет. Или тренер мне присылает, я слушаю, решаю, нравится или не очень. Когда находим что-то общее, что нравится обоим, начинаем работать.
– Ты сказал, что вместе с тренером выбираете музыку, которая тебе идёт. В чем суть?
– Важно понимать, как спортсмен выглядит на льду. Не всем могут подойти весёлые программы. Кому-то больше нравится классика, кто-то под кинофильмы катает. А может быть и так, что музыка понравилась и тренеру, и спортсмену, но ты начал катать, и понимаешь – не твоё, не выкатываешь программу под композицию. Поэтому очень важно слиться с музыкой.

Цитата :

«Поначалу никак не мог привыкнуть, что со мной стали общаться как со взрослым человеком»Ретвит

– Со Светланой Владимировной ты работаешь уже второй сезон. Какие впечатления?
– Мне очень нравится, это классный тренер, она всё делает для меня. Стараюсь на каждом старте не подводить её, мои хорошие выступления – это лучшая плата за её старания. Очень приятно наблюдать, когда тренер доволен тем, что ты делаешь.
– А свои первые впечатления от работы с новым тренером помнишь? 
– Можно сказать, это был шаг наверх, вышел на взрослый уровень. Поначалу никак не мог привыкнуть, что со мной стали общаться как со взрослым человеком, часто советовались, как мне лучше в той или иной ситуации.
– До этого было не так?
– Наверное, до этого я сам всё иначе воспринимал, делал, что говорили. Сейчас у нас полный контакт. Думаю, главный аспект в работе с тренером – найти общий язык. Если тренер будет постоянно только командовать, то высокого результата не добиться. Сейчас я постепенно взрослею и пытаюсь сам до чего-то дойти, додуматься, что-то предложить.
– Что изменилось в тебе, что ты к этому пришел?
– С возрастом ты начинаешь осознавать, зачем тебе это нужно. Понадобится ли тебе это в будущем, кому-то это осознание приходит раньше, кому-то позже. Все рано или поздно до этого доходят, главное, чтобы сильно поздно не было (улыбается).
– Ты следишь за тем, как катаются твои сверстники?
– Да, конечно. Мне нравится катание Патрика Чана, оно у него классическое, правильное, очень мягкое. Еще на Олимпиаде в Сочи мне запомнился Дайсуке Такахаси, очень понравилась его программа. Он, можно сказать, парит надо льдом.
– Когда-нибудь задумывался, что тебе нужно сделать, чтобы катать так же, как они?
– Нужно работать над физической формой, над выносливостью, часто танцевать с хореографами, чтобы лучше понимать своё тело, чтобы каталось в удовольствие.
– Ты в школе ЦСКА и наверняка тебе скоро предстоят сборы в спортроте.
– Да, мне летом будет восемнадцать, и я попадаю в осенний призыв. Сейчас пытаемся решить, как лучше поступить. Если пойду в роту, то выпадет всё, что наработаем в межсезонье на сборах, чтобы этого не случилось, будем пытаться перенести службу на весенний призыв.
– Представляешь, что тебя ждет в спортроте?
– Думаю, будет то же самое, что и у всех ребят, только в укороченном виде – что-то типа краткого курса молодого бойца.
– А чисто гипотетически готов был бы отслужить полноценный срок в армии, как, например, Юрий Ларионов?
– Думаю, у всех ребят есть такое желание. Я бы хотел отслужить полноценный год, но если сейчас уйду, то о карьере можно забыть.
– Иными словами, как многие твои сверстники, армии ты не страшишься?
– Вовсе нет. Я уже катаюсь тринадцать-четырнадцать лет, можно сказать, что уже отчасти  прошел курс.
– Кто еще, помимо Светланы Владимировны, работает с тобой?
– Много людей: хореограф Маргарита Романенко, сейчас к работе со мной подключили Александра Успенского. Со скольжением мне помогает Максим Завозин, Елена Масленникова и Никита Михайлов участвовали в постановке программ. Не хочу никого обидеть, не назвав, но со мной работает очень много специалистов, которые помогают и пытаются сделать меня лучше.
– После чемпионата России и Первенства среди юниоров ты выступал в Финале Кубка. С настроем не было проблем?
– Для меня этот турнир был важен в плане внутренного состояния, это была генеральная репетиция перед юниорским чемпионатом мира, нужно было проверить всё до мелочей.
– Доволен выступлением?
– Хотел откатать чисто обе программы, но не всё получилось. В принципе, удовлетворен прокатами – всё прочувствовал, всё понял, где не доработал, не доделал. Теперь к чемпионату мира должен подойти в стопроцентной форме.
– Кто будет твоим главным соперником на этом турнире?
– Я не выделяю никаких соперников, у меня нет задачи превзойти какого-то фигуриста. Я должен сделать всё, что умею, своего не отдавать, и всё.
– Ты говорил, что с этого сезона перестал задумываться о местах. Это мешает?
– Для меня подобные мысли – лишние нервы. Я начинаю накручивать себя. Так было на моём первом старте – этапе юниорского Гран-при в Словакии – там у меня всё не очень задалось: я больше думал о местах, куда мне надо попасть. Сейчас в этом плане я себя отпустил, выхожу на лёд с чистой головой, и выступать мне намного легче.
– Но все-таки ты же амбициозный человек, у тебя наверняка есть цели на чемпионат мира.
– Конечно, есть. Просто я не думаю ежедневно о том, что мне нужно сделать то или это. Нужно просто делать то, что умеешь.
Фото Юлии Комаровой
Автор 
Леонид Шлыков